Утром выскользнув из-под него, она обошла дом. Накинув на себя какую-то найденную его майку, изучала она чужую жизнь. Эта жизнь была суперкомфортна, дорога и холодна. Никаких фотографий с женами-детьми-родственниками ей не попалось. Книги, специальная литература, тренажеры, много техники, спиртное, мало еды и цветов — вот чем жил этот странный, на её взгляд, больной человек. Она услышала его зов и вернулась в спальную. Он ждал её свежий и влажный, полулежа, раскинув ноги и поглаживая себе пах. Такая же картина в недалеком прошлом вспомнилась ей, только мужчина был другой, да и она — другая. И благодаря этому теперь уже полузабытому воспоминанию, ей так отчаянно захотелось забыть всю беспросветность своей полуразрушенной жизни, стать совсем другой, примерно такой, как эти сильные мужчины, играющие ей и не придающие значения пустякам, таким важным для неё. Ей захотелось выздороветь от слабости и беспомощности, привлекающей этих хищников, норовящих разорвать слабаков. Впервые в его спальне она не была связана, избита, унижена, её звали в постель, как партнершу, а не бросали, как жертву. Эх, жаль, что сейчас у неё под рукой нет оружия, камня на худой конец! От этих позитивных и отчаянных мыслей она почувствовала себя значительно лучше, чем обычно с М. А. — Мне все равно, хочу получить удовольствие! — думала она, подползая к нему.Скользнув к нему на грудь, она, как и вчера, долго сосала ему губы и язык. Он мял её ягодицы, замечая, что отсутствие наручников и плети идёт ей на пользу. Спустившись вниз, пощипав и облизав его соски, она нетерпеливо и жадно прильнула к его паху, зарывшись головой между ног. Улегшись так, что её ноги оказались рядом с его плечом, она прижалась к нему теплым боком. Вскоре его руки прочно обосновались в её промежности и беспрерывно толкались между широко раскинутых ног. Слышно было только её чмоканье и его похотливое сопение. Оторвавшись от его паха и вытерев потянувшуюся за её губами струнку слюны, она села на его темный поршень и поскакала. Лика то ложилась на М. А. и подкидывала бедра, не отрываясь от его губ, то аккуратно нанизывалась на кончик головки и сжимала внутренние мышцы, то вкруговую вращала задом на скользком стволе, то откидывалась назад и ерзала на нем, тесно вжавшись в его пах. Девушка опиралась руками на его грудь, то на живот, то на колени, то заведя руку назад, играла с его яичками, то просунув между своих ног, сдавливала основание его мокрого пениса. Он заметил, что она оглядывается и наблюдает за ними в зеркало. Он также посчитал, что здесь есть на что посмотреть. Когда её дыхание стало тяжелым, а стоны хриплыми и низкими, она без сил едва шевелилась на нем, поглаживая себя между ног. Он помог ей, начав работать бедрами и толкаясь в неё снизу. Она, усталая и дрожащая, скатилась с него, он продолжил эстафету наслаждения. Положив её на живот головой к так притягивающему её зеркалу, он быстро вошел в неё сзади. Потянув её за волосы, он заставил её близко наблюдать, как ритмично и сильно она вжималась в кровать в унисон его толчкам. Она, было, зажмурила глаза, но по его просьбе открыла и не отводила взгляд. — Посмотри, как здорово, там мы... — просил её другой мужчина, любимый, но она, находясь в плену своих глупых комплексов, не считала это правильным, приличным. Вспоминая все это сейчас, когда другой, нелюбимый мужчина доставлял ей удовольствие и получал его сам, она понимала причину своей скромности: в любви не хочется натурализма и животной откровенности, хочется красоты, полутайны и нежности. А для похотливого животного вожделения все сойдет, потому что это — не любовь. Никогда Анжелика не мечтала, что будет со страстью отдаваться малознакомому, нелюбимому человеку и с интересом наблюдать себя в роли порногероини. Вот, вжавшись в её зад и держа её за локти, он поднимает её и, стоя на коленях, смяв груди, с неубывающей силой, без явных признаков усталости глубоко толкается в ней. Она улыбается своему отражению в зеркале и обсасывает его пальцы, поднесенные к её губам. И он доволен этой впечатляющей картиной и, сомкнув губы у неё на шее, подбирается к входу во влагалище и без прелюдий замыкает пальцы на её клиторе, энергично массируя его. Её взгляд становится рассеянным, она смотрит вниз, кричит и трясущимися руками пытается остановить его. Он смеется и только ускоряет ритм проникновения. Она слабеет в его руках, больше нет сил стоять и даже смотреть на себя.Он кладет её на спину, подтаскивает к краю кровати, разведя и подняв ей ноги, встает между них, смачивает ложбинку между ягодиц её соками и вонзается туда. Он торопливо совершает последние удары готовым взорваться членом в её тесном проходе. Она, разметав руки и отдыхая, смотрит снизу на его меняющееся краснеющее лицо и попутно отмечает, что ей почти не больно и безо всякого кляпа кричать не хочется. Совершенно мокрый, мужчина дрожит в любовном экстазе; на её бедрах краснеют следы от впивавшихся туда пальцев. Уменьшившийся пенис выскальзывает из расширенного ануса, потянув за собой ниточку спермы. Вскоре тонкая струйка вытекает из быстро затянувшегося отверстия. Он опускает её онемевшие ноги на кровать, и она блаженно сводит их. — Хорошая релаксация, — думает мужчина, взирая на не получившую в этот раз оргазм девушку. — Но всё не то. Нет остроты. Лика бы удивилась, узнав его мысли.Завтракая, она спрашивает, успеет ли он завезти её домой, чтоб она переоделась в рабочую униформу. Он с усмешкой отвечает, что она плохо читала приказ, у неё ещё пару дней больничного, он поможет ей поболеть на всю катушку. Как будто покрытые дымкой забытья, уже менее горькие воспоминания, будто из чужой жизни, всплыли перед ней: — Ты обещал рассказать, что с нашей...  моей...  твоей квартирой? Ей предстояло ждать его здесь, и он не желал, чтоб она расстраивалась. — Я обещал рассказать потом. — Потом ещё не наступило? А когда?... — Ты опять без одежды у меня, это становится уже традицией. Сохраним? — сменил он тему разговора. — Я попадаю к тебе всегда внезапно и всегда в разные места. Сколько тайных убежищ ещё у тебя? — Много! — засмеялся он, с аппетитом поглощая еду. — Тебе сегодня привезут твои наряды из...  одного не тайного для тебя...  убежища. — Ты не отвезешь меня в город? Мои родители будут беспокоиться. Он указал на телефон: — Скоро ты снова будешь жить отдельно от родителей, они должны привыкнуть не видеть тебя часто. Предупреди их. Сегодня ты моя гостья.Она огляделась: — Холодный дом. Красивый. Нет ничьих следов. У тебя есть семья? На работе они не сплетничали о хозяине, как-то не случилось, да и не о чем было. — Конечно, есть. — Где она? Кто? — Ты всерьёз хочешь знать? Зачем? Действительно, зачем ей это? Она же не мечтает с ним подружиться. Она всего лишь спит с ним. — Пока я буду здесь одна,...  никто не придет? — Придет. Сюрприз! — он усмехнулся и ушел одеваться. — Не хочешь поправить мне галстук? — стоя в прихожей перед ней в его футболке. Галстук был безупречен, но она поправила. Лика заперлась на все замки и села с книгой. Днем заехал уже знакомый ей шофер. Привез её одежду из его городской квартиры и несколько сумок новой. С ним приехали массажистка и косметолог: М. А. баловал её — поняла Лика. Она позанималась на тренажерах, погуляла по двору и прилегла: М. А. застал её спящей.Анжелика проснулась оттого, что её трогали за лицо. С трудом выбравшись из тяжелого послеобеденного сна, она обнаружила себя скованной, с только что вставленным кляпом. Без света, в полутьме раличила она его плотный силуэт рядом с собой. Он опустил руку к её паху и после нескольких мастурбирующих касаний втолкнул в вагину скользкий вибратор. Ещё несколько чувствительных манипуляций — другой прибор упруго вошел в узкое отверстие. Странно растянутая внизу, девушка прилежно старалась не дергаться, зная, что это только увеличит продолжительность боли. Она только приподняла бедра, чтоб ... приборы, не имея упора, не впивались в неё глубже. Мужчина оставил её и вышел: она знала — сделать звонки и выпить.Обессилев от глубокой интенсивной стимуляции, она сползла на ковер и, поскуливая, ждала, когда же он вернётся и хорошенько отымеет её, и вечерний кошмар на сегодня завершится. Он застал её корчащейся в судорогах у кровати; присел, погладил по щеке, вылил ей на живот остатки вина из бокала и, нагнувшись, вылизал их. Нажал подбородком на лобок, вибрирующая боль заставила её откатиться и стукнуть его ногой. Усмехнувшись, он направил пульт на механизм троса: она поползла вверх. Он наблюдал снизу, решая, как возьмет её. Лег между её ног, усадил на свой живот и схватил за ляжки. Она обреченно приготовилась, зная, как он будет мучать её. Угадав её опасения, с улыбкой глядя ей в глаза, он предупредил, чтоб она терпела, потому что он так любит. (Специально для sexytales.org— секситейлз.орг) Прижав к животу её бедра, тем самым глубже вонзив в неё электроприборы, он накрыл ладонью её промежность. После каждого его толчка она подскакивала, к нему на живот капали её слезы и пот со лба. Решив, что она достаточно возбуждена, он поднял её на тросе и поднялся за ней. Освободил её горящее лоно и, закинув на себя её ногу, вошел в неё. Она с трудом соображала из-за бьющих её конвульсий, он успел их ощутить своим телом. Подождав, пока пульсирующие мышцы обретут спокойствие и плотно сомкнутся вокруг его ствола, усадив её на себя и прижав спиной к стене, неторопливо нанизал девушку на себя. Равномерно ввинчиваясь между трепещущих из-за вибратора в анусе бёдер, негромко поведал Лике, что её мужа он уволил и ипотеку у него забрал. Чтоб отдать квартиру ей. Повод и способ он нашёл. После этих слов снял с окаменевшей девушки кляп и втянул в рот её губы.Безжизненная Лика перестала чувствовать. Надежда на возвращение прошлой жизни становилась все более призрачной. Между тем он оторвался от губ безразличной девушки, отпустил её ноги и снял с члена. Чтобы в следующий миг вытащить из неё вибратор, о котором она вдруг забыла, и, пригнув её, вбиться в тесную дырочку. Равнодушно Лика приняла в зад вспухший, влажный пенис и, прижатая к любовнику, не чувствуя ничего, в том числе боли, ритмично содрогалась в такт его толчкам. Сомневаясь, что она, с остановившимся взглядом, верно поняла его, он повторил ей все прямо в ухо. Каждое слово многократно громко отразилось в её затуманенной голове. Одного он не говорил. — Ты рассказал ему обо мне...  о нас? — Обмануть или сказать правду? Святая наивность! Какая ей разница, ведь её муж и так знает о ней много всего!? Очень она узкая тут, выжала его до конца своей шикарной попкой, — опершись руками в стену и вжав девушку, мужчина выплеснулся в неё.От горячей воды у Анжелики прояснилось в голове. — Отвези меня домой...  к себе. — Пригласишь на новоселье? Выпивка с меня? — он находился в прекрасном расположении духа, получив все, что хотел на сегодня. — Отпустишь меня, я ведь не нужна тебе? — Кто откажется от такой горячей штучки с покладистым телом!? — Найдешь себе другую штучку, тебе не откажут. — Это верно. А разве у нас с тобой есть проблемы? — У нас с тобой ничего нет. Совсем ничего. Я не хочу тебя. Оставь меня... — Возможно позже, не сейчас. Да что с тобой? Разве я не решил все твои проблемы? Тебе мало?! Недостаточно всего?! — Ты больше отнял...  Испортил. Излюбленная песня всех хорошеньких женщин. Наверное, она недотрахана, что завела эти скучные разговоры. — Иди сюда, моя горячая девочка, я порадую тебя. Он притянул к себе её теплую спину и, найдя на шее следы от своих засосов, приготовился снова пройтись по ним губами. Неожиданно она стала отталкивать его. — Я не так жила, как ты...  Я хотела, чтоб у меня все было...  Я думала, он вернётся и поймет меня...  что не узнает ничего...  Моё счастье там...  с ним...  Тебе не понять, у тебя есть только эта грязь! Он выпустил её; она стояла посреди джакузи с забавным серьезным лицом, такая правильная, пытающаяся поучить его чему-то. Как она сейчас не похожа на ту себя вчерашнюю, утреннюю, которая безо всякого принуждения щедро дарила ему себя. — Очень давно у меня была такая жизнь, такие же отношения, «верность и порядочность», — процитировал он её. — Если ты их потерял, то, значит, теперь можешь решать, кому их оставить, а кому — разбить! — почти угадала она.Да, она угадала, он их потерял много лет назад, ещё в её возрасте, и больше не нашел. Искал сначала, но не судьба: второго шанса быть счастливым ему не представилось. Потом семья, необходимость растить и обеспечивать детей, тяжелая работа. Случайная встреча с соответствующей партнершей, открывшей ему сладость получения наслаждения через боль. Через её причинение. Это стало его хобби, второй натурой; никогда не было осечек с выбором партнерш: у него было много средств убеждения. Он давно не жалел ни о чем и так же давно не вспоминал, не позволяя никому вести с собой подобные разговоры. Зачем он поддержал никому не нужные речи? Он поднялся. — Пойдем спать. Утро вечера мудренее. Отодвинувшись от него к краю кровати и завернувшись в одеяло, несмотря на жару в доме, она все-таки сдавленно спросила у него засыпающего: — Так ты рассказал Антону? Он довольно улыбнулся: — Спроси завтра, я подумаю, отвечать ли тебе. Всё было понятно. — Не все ли равно, — подумала проваливающаяся в сон Лика, — ещё один или сто раз.Он был доволен, что она не сопротивляется и не достает его расспросами. Какое-то время Лика не отводила от него глаз и не издала ни звука, пока он с наслаждением бил её. Потом, как всегда, ей помешали слезы и отказала выдержка, девушка привычно застонала. Невероятно возбудившись, истязая её послушное мягкое тело, он уложил её задом на подлокотник кресла, тем самым подняв её до удобного уровня. Намазав себя её выступившими белесыми соками, он бесконечно долго погружался поочередно в обе её приподнятые дырочки, глубоко, как только возможно, подолгу задерживаясь там, Вскоре он расковал её, она свободно откинула руки вверх, и отдался волшебным эмоциям, полученным от плавного скольжения в ней. Лика слушала хлюпанье у себя внизу, ритмично вздрагивала под его ударами, и выбирала момент, чтоб вновь не быть осмеянной, когда же вновь завести разговор о своей свободе. Взглянув на её озабоченное лицо, ему не понравилось его выражение. Опустив пальцы на выступивший вверх клитор, он потянул за него, заставив её стонать, потом кричать, потом вырываться, потом мелко дрожать в экстазе. Так заводящие его тонкие вибрации её чувствительного отростка прогнали серьезное выражение с её лица, и сейчас на нем отражалось то, что он так ценил у своих женщин: страсть и похоть. Загнав ей глубоко в зад пенис, он посчитал, что пора сказать, и негромко насмешливо произнес: — Он не знает. Я с ним даже не говорил и не видел его. Если только кто-то...  В полузабытьи девушка едва слышала его и открыла рот, чтоб переспросить. Протянув руку, он дернул её наверх и, вынув из ануса пульсирующий красный член, всадил ей в приоткрытый рот. Вжатую в пах, долго не отпускал он Лику, и пока она глотала солоноватую сперму, ещё раз сказал ей то, чего она ждала.Жизнь Анжелики налаживалась. Она привыкала к работе на новом месте, к новым обязанностям, к новой зарплате, к жизни в одиночестве. Начала баловать себя, родителей и сестренку. М. А никак не демонстрировал своего отношения к ней, казалось, никто ничего не знал, по крайней мере, косых взглядов на себе впрямую она не ловила. Мужчина навещал её без всякой системы, когда хотел именно её. Иногда увозил к себе за город, как ни странно, они даже гуляли вместе и плавали в бассейне. Иногда после работы брал с собой в тренажерный зал, приучив к спорту. Скучавшей по традиционному сексу девушке нередко по утрам позволял вдохновенно любить себя по её вкусу. Неизменно оставляя вечера и ночи для разнузданных сладостно-жестоких совокуплений. Лика знала, что она — одна из его любовниц.То, что должно было произойти и на что она втайне надеялась, не предпринимая ничего сама, случилось: в её жизни опять возник Антон. Как он ни хотел, его дурочка-жена с шикарной задницей не шла у него из головы. Ну как забудешь влюбленную женщину, если её место никем не занято!? Он позвонил и напросился встретиться. Её прелестный вид вновь взволновал его: они сидели в кафе, говорили о пустяках, а он думал, как пробить её на секс. Пригласил её в гости в съемную квартиру; она так соскучилась без своей первой и единственной любви, что сразу же согласилась. Лика постаралась не вспоминать обстоятельства их расставания, а он и не думал раскаиваться ни в чем. Прошло так много времени после того давнего порнографического видео, на котором не было ничего из того, чего бы он сам не проделывал на стороне. Он решил простить глупышку-жену. Видя её искреннюю радость при встрече, он самодовольно сразу понял, что всё у них будет по-прежнему. Правда, придется какое-то время пожить в конуре у её родителей, пока они вновь не найдут возможности взять кредит или ипотеку. Зарплата у него, конечно, теперь стала меньше и работа — похуже прежней, но ничего, он что-нибудь придумает.Договорившись с соседом-жильцом на пару часов для свидания, как уже не раз было, Антон торопился все получить. Ещё у двери принялся он раздевать чудесно выглядящую и по-новому пахнущую жену, и она со счастливой улыбкой ответила на его призыв. Повалив её на незастеленную, холостяцкую, хранившую следы случайных женщин постель, он упал на неё, мгновенно возбудившись и вонзившись в ожидающую влажную тесноту. Они оба волновались, Лика так крепко обнимала и так сладко целовала нетерпеливого мужа, что все закончилось за минуты. Нисколько не смущаясь, решив, что догонит потом минетом и вторично оттрахает её как следует, он расслабленно расположился на её груди и решал, как начать разговор о переезде к её родителям, у которых, разумеется, и обитает, лишившись его, эта застенчивая дурочка. Вообще, по правде говоря, он был рад, что снова заживет как прежде с влюбленной в него красавицей, смотрящей на него снизу вверх. Ведь вместе с ней удача ушла из его жизни; кто знает, вдруг Лика — его счастливый талисман.На его осторожное предложение снова сойтись, она ответила горячим согласием. Он самодовольно усмехнулся, погладил её по груди, поцеловал соски и продолжил разговор. Анжелика, сразу все поняв, так хотела помочь ему и порадовать новостью об их собственной квартире, но боясь его реакции и вопросов, решила первой ничего не говорить. Он так ловко подводил разговор к совместному проживанию, что ждать дальше становилось бессмысленным. Все равно придется сказать, может, он поверит в её объяснение. Девушка просто призналась ему, что она давно живет одна в их бывшем семейном гнездышке и будет счастлива видеть его рядом с собой. На его ожидаемые вопросы ответила, что ипотеку платит она, банк был не против. Только одного вопроса не задал муж, и Лика скорее обрадовалась этому: ей не хотелось никого, включая себя, расстраивать. Все складывалось наилучшим для него образом; прекратив дальнейшие расспросы и подивившись ловкости не такой уж идиотки-жены, он радостно признался ей в любви и, почти не слушая её ответных взаимных счастливых признаний, поспешил закрепить жилищный успех. Времени до прихода приятеля оставалось немного (они старались не подводить друг друга и вовремя заканчивать с женщинами), и самодовольно раскинувшись на смятой постели, он торопливо подтолкнул её к волосатому треугольнику между ног. Когда жена взяла в руки маленький пока член и лизнула его, он подтащил поближе её круглый зад и запустил пальцы в ожидающее его лоно. Ничего не изменилось у них, и скорее всего, не изменится. Круг замкнулся — так, должно быть, подумали они оба.