Лет в тринадцать, после того, как в школе нас, пацанов, заставили таскать жутко тяжёлые ящики с книгами, помогая тем самым переезду нашей библиотеки с четвёртого этажа на цокольный, у меня на запястье появился небольшой бугорок, увидев который, мать потащила меня к хирургу, который, а вернее, которая сказала, что эту штуку надо обязательно вырезать. Операция была назначена на конец рабочего дня, ждать её пришлось около шести часов в небольшой комнатке смежной с кабинетом, служившей операционной. 
К концу этого срока комнату вошла хирург — красивая женщина или даже девушка лет двадцатипяти с длинными ножками, красоту и стройность которых подчёркивали полупрозрачные колготки, с узенькой талией, чудными каштановыми волосами доп леч и личиком подростка, да её вообще можно было бы принять за старшеклассницу, если бы не солидный бюст. Вместе с ней вошла медсестра, которая хотела подготовить меня к операции, но врач сказала, что ей нужно ещё посмотреть меня, после чего медсетра осталась дезинфицировать стол и инструменты, а мы прошли обратно в кабинет.
Как только мы туда зашли, «врачиха» села на стул, в результате чего под короткой юбочкой мелькнули её белые трусики, впрочем, она довольно быстро скрыла их от моих любопытных глаз, положив ногу на ногу, после чего, казалось, нарочно строго произнесла: 
 — Раздевайся до плавок. 
Я с удивлением посмотрел на неё. 
 — Ты плохо слышишь? Или думаешь, операцию тебе одетому будут делать?...  Да и вообще, твоих родителей здесь нет, не увидят...  
Я сделал то, что мне говорили, после чего последовало столь же строгое: 
 — Подойди. 
Я чувствовал, как турсы жмут всё сильнее, мой член буквально вырывался из них, казалось, он увеличился раз в десять, пока я делал эти два или три шага в направлении девушки, последняя, скептически окинув меня взглядом, чуть улыбнулась. 
 — Руки за спину. 
Почти механически я повиновался. Женщина, ещё несколько секунд подержав меня под своим пристальным взглядом, села чуть пониже и, одной рукой крепко охватив меня, а другой сдёрнув мои трусы, вобрала моё достоинство в своё маленький ротик чуть ен по самые яйца...  
Только потом я узнал, что то, что она со мной делает, называется минет, а тогда я просто, пребывая на седьмом небе от страсти и счастья, мало осознавая, что творится в остальном мире, чувствовал, как язычок и зубки «врачихи» делают своё дело, наверно, именно тогда я кончил первый раз в жизни...  После того, как это произошло, она отпустила меня и, облизнувшись, попросила, чтобы я никому не рассказывал о том, что произошло. 
Я пообещал, правда, всё ещё мало что соображая. После чего, заявив, что медсестра «нас, наверное, уже заждалась», хирург открыла дверь операционной и грубовато толкнула меня туда...