— Да, сынок, введи его в мою маленькую дырочку. Не бойся, сейчас она станет пошире. — Татьяна почувствовала, как напряженная плоть неуверенно вонзается в отверстие ануса, растягивает его, пытаясь проникнуть в основание ее зада. — Смелее мальчик, смелее; вставляй его по сами яйца; мне приятно, мне очень приятно. — Татьяна стояла раком, оперившись своей большой грудью об подушку, а двумя пальцами правой руки с бешенной скоростью дрочила клитор, периодически окуная их в переполненное соками влагалище. — Прибавь скорости, хиляк — на физкультуру ходить нужно — и пощипай меня за задницу. — не переставала командовать Татьяна. 
Сильнее, сильнее, еще сильнее, — Татьяна ощущала в себе до предела напрягшийся член, беспощадно растягивающий ее анус, удары мошонки о ее большие половые губы, боль от пальцев, крепко сжимающих ее пухлые, но еще пружинистые ягодицы и накатывающуюся волну оргазма, готового сбросить ее сознание в безумие сладостного беспамятства. 
Сын напряженно работал сзади и пот, скатывающийся с его шеи и груди, тяжелыми капельками падал на широкий зад матери. Его член уже не ощущал напряжение мышцы входного отверстия, легко скользя в разгоряченную бешенным трением кишку и готовый в любую минуту взорваться мощной струей тягучей охлаждающей жидкости. Но он не мог допустить преждевременного выброса в момент, когда женщина еще не находится на высоком утесе благодарного чувства, откуда она срывается в пропасть полного телесного наслаждения. 
 — Да сын, да — я готова — прохрипела Татьяна, бешено вращая кончик клитора влажными от собственных влагалищных соков пальцами. Первая волна оргазма уже накрывала ее сознание, заставляя тело содрогаться от нахлынувшей свободы от постоянно подавляющего его разума. Скорее не поняв, а почувствовав, что его роль выполнена, Юрий расслабился и его глубоко погруженный в зад раздувшийся член разрядился толстой струей спермы, быстро заполняя освобожденное пространство в просвете кишечника. 
Ощутив вливающуюся в попу жидкость, Татьяна крепко сжала мышцу анального отверстия, стараясь удержать сперму и разгоряченный поршень в себе. Напряжение члена, которое она ощущала в анусе, начало резко спадать и внезапно вся нижняя часть ее тела послала в мозг такой согласованный импульс удовлетворения, что разум полностью оставил утомленное тело, по которому распространялись волны райского расслабления. Спустя какое-то время, сознание снова заняло поспешно оставленные под ударом оргазма позиции в теле. Несмотря на свою кажущуюся опытность и взрослость, Татьяна еще никогда не ощущала такого удовольствия от секса. Но это удовольствие было ничто, по сравнению с осознанием того, что ей удалось сделать из собственного сына настоящего мужчину.
Глава 1.
Татьяна родилась на небольшом хуторе, достаточно отдаленном от столицы. Она была поздним и очень желанным ребенком в семье. Ее родители, пропахавшие в колхозе от ранней юности до пенсионного возраста души не чаяли в своей дочурке, которую судьба подарила в зрелом возрасте, когда отцу было уже за сорок, а матери под сорок. Танюша росла домашним ребенком, которого со страхом отпускали даже в школу, поскольку ей приходилось ездить туда в соседнее село на стареньком школьном автобусе. На хуторе все друг друга хорошо знали, поэтому любимчики и нелюбимчики у всех были общими. Молодежь на хуторе жить не оставалась, предпочитая уезжать если не заграницу, то хотя бы в столицу; поэтому круг общения у Татьяны всегда ограничивался нескольким соседскими девчонками, одна из которых, Люська, была чуть старше, а другая, Тося, младше нее. С мальчишками она общалась только в школе, поскольку семей, а стало быть, и детей на хуторе было мало. 
Кое-какое сексуальное образование она получила от старшей подруги — Люски. Летом, когда они бегали на речку и вдоволь накупавшись, залезали на высокую, поросшую кустарниками и соснами гору, чтобы позагорать и обсудить фундаментальные вопросы жизнеустроения, а именно: откуда берутся дети, зачем нужен муж и кто такая свекровь. Иногда эти разговоры заканчивались практическими упражнениями, суть которых заключалась в рассматривании писек друг у дружки. Люська была на несколько лет старше и имела еще почти взрослого брата, из журналов которого она и черпала свои неглубокие познания.
Забравшись в разведанный ими и казавшийся непроходимым кустарник, они развешивали сушиться мокрые купальники на ветвях деревьев, а сами ложились нагишом на шелковисто-зеленую траву. Люська протягивалась рядом, мягко касаясь тела Татьяны, и приступала к своим объяснениям: 
 — У тебя уже начинает расти грудь. Скоро эти пипочки превратятся в большие горошины, которые, когда их гладишь, начинают твердеть. — Люся ласкала пипочки и Татьяна, подложив руки под голову, уставлялась глазами в небо, уплывая в бесконечную синеву небосвода. — Когда грудь станет достаточно большой и у тебя появится ребенок, он будет сосать твои груди, из которых пойдет молоко. А сами дети появляются отсюда, — говорила Люся и руки ее нежно скользили по животику, вокруг пупка и упирались между ног. 
 — Раздвинь ножки, — и Татьяна покорно раздвигала ноги, — а теперь согни их в коленях — Люся требовательным голосом заставляла Татьяну согнуть ноги в коленях, а затем сама приподнималась и начинала гладить письку Тани. 
 — Вот отсюда, с этой дырочки, ты какаешь, — Люся вводила на длину ноготка свой пальчик в анус Татьяны. Но той становилось щекотно и неприятно, поэтому она быстренько выталкивала его обратно, что, впрочем, не очень — то останавливало Люську. — А с этой дырочки ты писаешь; а вот отсюда, — раздвинув другой рукой нежнейшие половые губы Татьяны, — и появляются дети. Вот с этой дырочки, — и Люська начинала легкими движениями пальцев массировать малые половые губки, а затем раскрытой ладонью и всю писю, отчего Татьяне становилось особенно приятно. Иногда подружка настолько близко приближала свое лицо к щелочке девчушки, что Таня начинала ощущать ее жаркое дыхание и легкое прикосновение губ.
 — Но туда глубоко пальчики нельзя всовывать — очень больно будет. И дырочка эта только для мужа: другим там нечего делать. Если хочешь что бы тебе было приятно, можешь потрогать этот пиптик, но он у тебя еще очень маленький, — продолжала объяснения старшая девушка. — Вот, посмотри, какой он у меня, — Люся откидывалась туловищем назад и разводила пальчиками свои половые губы, демонстрируя Татьяне прелести своего, не по годам, развитого клитора. В виде клубничной ягоды он возвышался среди лепестков малых губ, развитых настолько, что их не могли скрыть даже складки наружных, отчего, ее щель казалось постоянно распахнутой. Складки губок были похожи на крылышки мотылька, невесть как, попавшего в девичью расщелину и теперь пытавшегося взлететь, трепетно разводя их в стороны. Задорно смеясь, Люська иногда специально очень широко разводила ноги, при этом большие губы растягиваясь, округлялись в овальный, поросший только что появившейся рыжеватой шерсткой, мясистый «бублик», из которого поднимался бутончик нежнейшего розового цветка. 
 — Ты можешь его даже потрогать — Люся брала руку Татьяны и вначале клала ее на свою письку, а затем, захватив, два ее пальчика, начинала делать ими вращательные движения. При этом, дыхание ее учащалось, а глаза начинали блестеть с непонятным восторгом. 
Однажды Люська притащила журнал, который она незаметно стащила у старшего брата, и они вдвоем с интересом принялись рассматривать мужские тела и то, что находится у них между ног. В тот раз подруги так увлеклись, что Люська получила первый в жизни оргазм, но что это был именно оргазм, Татьяна тогда так и не поняла. 
Люська широко раздвинув ноги, удобно разлеглась, и начала с интересом рассматривать понравившихся мужиков на страницах журнале. При этом правой рукой ... она регулярно гладила и пощипывала свою уже почти оформившуюся грудь. Татьяна расположилась между ее ног, и принялась весело баловаться с клитором подруги, который, почему-то, в этот раз казался каким-то особенно большим. Люська не протестовала, оставляя смешки подруги без внимания. Вначале она лежала спокойно, позволяя ладони подруги касаться лепестков ее губ, раздвигать пальцами складки ее расщелины, массировать кончиком пальца вход в пещерку влагалища. Но когда пальцы Татьяны крепко сжали клитор и принялись выполнять все ускоряющиеся вращательные движения, по телу Люськи внезапно побежали волны мелких мышечных сокращений, глаза закатились и на короткое мгновение она «отключилась». Когда девушка пришла в себя, Татьяна сидела рядом, взволнованно тряся ее за руки. 
 — Что с тобой случилось? — перепугано спрашивала Танюша 
 — Не знаю, просто упала в обморок. Наверное, перекупалась, — хриплым голосом выдавила из себя Люся. — Но только никому об этом больше не говори, ладно? — Ее слова звучали скорее как приказ. 
 — Конечно, — быстро согласилась Татьяна. 
Правда с тех пор Люська уже не разрешала так легко играться со своим клитором, да и с Татьяниной писькой ее игры прекратились. 
Люська через год окончила школу и укатила в столицу к родственникам, обещавшим устроить ее на хорошую работу. А у Татьяны осталась только одна подружка — Тоська, которая для нее была, почему-то, совсем не интересной. Приближалось лето, а за ним и последний выпускной класс, после чего, как она надеялась, оставит, вскорости, свой скучный маленький хутор.
Глава 2.
Но именно это лето круто изменило жизнь Татьяны. К бабе Параске, жившей в самом конце хутора (или вначале, смотря как на это посмотреть) из армии прибыл родной внук — Виктор. У Виктора из родителей осталась только мать, проживавшая в городе в маленькой однокомнатной «хрущевке» с отчимом, за которого она успела выйти замуж, пока сын еще был в армии. А вернувшись домой, Виктор обнаружил, что и жить ему теперь негде. 
Практически он тоже был свой, хуторской, потому что часто бывал у бабушки на каникулах, хотя последние годы видели его здесь редко. Поэтому появление возмужавшего в армии парубка на маленьком хуторе не осталось незамеченным. Когда Татьяна увидела Виктора — то влюбилась сразу, сделав свой роковой в жизни выбор. Побыв месяц у бабушки в гостях он так и остался здесь, нанявшись на работу механизатором на ферму в соседнем большом селе. Теперь у Татьяны появилась цель в жизни — ловить момент, когда любимый, на своем стареньком мотоцикле проезжает мимо на работу или возвращается оттуда. Для этого она старалась так определить маршрут своих походов по селу, что бы в обеденное время оказаться на мосту, по которому трахкотел «Иж-Юпитер-4». Иногда Виктор останавливался на мосту поболтать с местной ребятней и мужиками, облюбовавшими мост как место перекуров и мужских сплетен. Закрасневшись, Татьяна подходила к такой группе, внимательно ловя взгляд своего избранника. Избранник иногда действительно подмигивал малолетке, чем приводил ее в полное смятение.
Но скоро Тоська, а она часто забегала к бабе Параске, так как они были какими-то дальними родственниками, притащила, как сорока на хвосте, неприятную новость — оказывается Виктор встречается с Полиной — молодой библиотекаршей из соседнего села...  Эта новость косой подкосила юную воздыхательницу, но проревев несколько ночей Татьяна серьезно решила, что от своего не отступится. Однажды, уговорив вначале родителей отпустить ее на танцы в соседнее село, она затем нагло пошла к Вите с просьбой подвезти ее туда и обратно: так мол родители просили. Витя на просьбу родителей согласился и вот вечером крепко обхватив грудь любимого она неслась на стареньком Иже к манящим огонькам сельской дискотеки, намереваясь доказать Вите, кто настоящая красавица. Для этого она одела, под-кожу, черную коротенькую юбку с широким поясом, подчеркивающим ее худобу, красную с глубоким вырезом полупрозрачную блузку, черное белье, предварительно напихав в бюстгальтер достаточное. с ее точки зрения, количество ваты, нацепляла на себя, как на новогоднюю елку, бижутерии, накрасилась до уровня боевой раскраски скромных жен кровожадных индейцев Америки, став похожей, с ее точки зрения на роковую женщину — вамп — идеал всех малолеток. Такой раскрас, естественно, вызвал повышенный интерес местных подвыпивших пацанов и недобрые взгляды сопровождавших их телок, но, к сожалению, никакого интереса у Витька не пробудив. Но в этот вечер она впервые увидела свою «очкастую» соперницу, с длинными белыми волосами натурально большой грудью и маленькой попкой. В отличии от Виктории на Полине было минимум косметики, но вот ее очки действительно подчеркивали величину и красоту глаз. «Глазливая» змея — такое прозвище стала носить теперь Полина, впрочем, она — то о нем не знала. Эти танцы закончились маленькими неприятностями, Виктору пришлось оттаскивать Татьяну от двух пьяных «джентльменов», тащивших женщину-вамп куда-то за танцплощадку в кусты. Но в целом Витя на все знаки внимания Татьяны не реагировал, относясь к ней скорее как к младшей сестренке, чем к предмету своих сексуальных желаний. 
Пришла ранняя осень, дав старт периоду сельских свадеб. Воспользовавшись, что замуж выходит сестра ее школьной подруги, Татьяна заблаговременно начала добиваться разрешения от родителей посетить такое важное мероприятие, на что те, словно предчувствуя беду, согласились с явной неохотой. Получив одобрение от родителей, Татьяна отправилась к Виктору с привычной просьбой отвезти ее на свадьбу. В этот раз Витя согласился не сразу, объясняя это поломкой мотоцикла, поэтому Татьяне пришлось долго уламывать парня все же выполнить свою просьбу. 
Только высадив попутчицу перед воротами сельской свадьбы, Виктор сразу же уехал, но вскоре вернулся вместе с «глазливой» змеей. Татьяна неотрывно наблюдала за парой, совмещая это с танцами с одноклассниками и другими школьными знакомыми. Протанцевав несколько песен, Татьяна заметила, что между Полиной и Виктором возник какой-то спор, а еще через некоторое время, где-то на середине танца, Полина начала демонстративно освобождаться от объятий Виктора. Вырвавшись из рук ухажера, девушка выскочила на улицу. Виктор не остался на месте, а поспешил вслед за своей подружкой. За ними следом рванула и Татьяна, ловко увильнув от своего партнера, пытаясь держать влюбленных в поле свое зрения. Пара убегала во мглу осенней ночи чужого села, но это не пугало Танюшу, которая неслась вслед за любимым. Промчавшись за ними какое — то расстояние, она вдруг потеряла преследуемых. Сильно расстроившись, решила возвращаться обратно. Она медленно, растирая кулачками свои мокрые глаза, возвращалась на огни веселья. Но, буквально на несколько шагов, не успев дойти до места танцев, ее догнал Виктор. 
 — А ты почему не танцуешь? — машинально спросил он. 
 — Не с кем, да и музыка не интересная, — расстроенным голосом, соврала Татьяна, но выступавшие на ее глазах слезы тут же высохли. 
В этот момент хозяева стали звать гостей на второе. 
 — Пойдем, что — ли, выпьем? — Не то спросил, не то предложил Виктор и потащил девушку за стол.
Алкоголь ударил Татьяне в голову и она уже не стесняясь томным голосом предложила, сидевшему рядом с ней Виктору:
 — Поехали отсюда, ведь ты же за рулем и тебе пить нельзя! А мне здесь скучно.
Они за руку вышли из-за стола и молча прошли к оставленному в стороне мотоциклу. Виктор, резким качком рычага, завел своего «железного коня» и они медленно покатили обратно, в направлении родного хутора. Татьяна пыталась на ходу что-то спрашивать у Виктора, но тот не отвечал или же, просто, безразлично кивал. Не доехав до места на подъезде к густой лесо — посадке Татьяна начала требовать остановиться, поскольку ей ... невмоготу. Виктор свернул в темноту деревьев и выключил зажигание и свет.
Татьяна спрыгнула с седла и скрылась за осыпающимся кустарником. Сняла трусики, присела и выпустила горячую струю мочи, что впрочем не вызвало облегчения, а только создало ощущение холодной пустоты внизу тела. Вытерши письку заблаговременно приготовленной салфеткой, она несколько раз потрогала свой клитор, который, как когда-то у Люськи, приобрел непонятно отчего, большие размеры и повышенную чувствительность. Вернув белье на место, Таня заторопилась обратно к мотоциклу, ориентируясь на красный огонек раскуренной Виктором сигареты. 
 — А что ты такой невеселый?
 — Да так! Хотя чего уж тут, — обреченно вздохнул парень. — Поругался с Полькой! 
 — А за что?
 — Знаешь, говорят любопытной Варваре — нос оторвали!
Татьяна недовольно наморщилась, и Виктор смягчился.
 — Она хочет уезжать куда-то за границу на заработки. У нее там тетка сиделкой устроилась у богатой итальянки, может и ее устроить к соседям. А мне то что там делать? 
 — И правильно, на кого ты бабку Параску оставишь? — серьезным голосом поддержала его Татьяна. — А можешь дать мне покурить, — внезапно попросила она, — я никогда раньше не пробовала
Виктор поднес сигарету к ее губам, но только они раскрылись, как он впился в них своим поцелуем. Татьяна прильнула к его телу, страстно обняла и запрокинула голову. Виктор проник своим языком между ее зубов, слегка покусывая пухлые губы. Так страстно Татьяна еще никогда ни с кем не целовалась. Его рука крепко сжала ее грудь, и она почувствовала как от этого напряженным и чувственным становится сосок. Одновременно пустота внизу живота начала пульсирующее усиливаться, вызывая страстное желание заполнить ее, хоть чем ни будь. То ли от алкоголя, то ли от возбуждения, но ноги у нее подкосились, и она начала сползать на пожелтевшую траву, увлекая за собой Виктора. Пытаясь показаться опытной, Татьяна попробовала расстегнуть его брюки, но это у нее получилось плохо. Осознав намерения подружки, Виктор сам расстегнул штаны, быстро стянул рубашку, после чего высоко задрав ее юбку, обеими руками стал стаскивать узенькие кружевные трусики. Продолжая страстно целовать Татьяну в губы, парень одной рукой удерживал ее голову, а второй принялся массировать ее писю. Делал он это не так умело как того хотелось бы Татьяне, но все равно было очень приятно. Его руки чересчур сильно мяли ее половые губы, а пальцы неумело пытались нащупать бутончик возбужденного клитора, который при первом же прикосновении мужской руки послал в мозг сильнейший сигнал плотского желания. 
 — Я хочу тебя, очень хочу, войди в меня мой миленький!
Виктор не заставил себя долго упрашивать, направив свой член в разгоряченное лоно партнерши. Но продвинуться во внутрь получалось у него с трудом, поскольку Татьяна была еще девственница. Однако нахлынувшее возбуждение заставляло Виктора не обращать внимания на ее стоны и слова пощады, а все глубже вонзать свой член в ее лоно. Острая боль пронзила Татьяну, заставляя извиваться собственное тело под тяжелым торсом молодого мужика, просить о пощаде ее пересохшие губы, заплетающимся языком умолять не делать ей больно. Но все это было уже слишком поздно: Виктор глубоко вошел в лоно нетронутой девушки, у которой проходящее страдание внезапно начало вытесняться накатывающей волной животного удовольствия. Но удовольствие оказалось слишком недолгим. Выполнив всего пару фрикционных движений, Виктор сделал последний сильный толчок и излился в Татьяну мощной струей густой жизне-вызывающей жидкости. 
Глава 3.
А через 7 месяцев они поженились. Свадьбу справили маленькую: да и какая — там может быть большая свадьба, когда невеста брюхатая? Еще спустя 2 месяца Татьяна родила чудного мальчика, весом чуть больше трех килограмм. Школьные экзамены она сдавала уже дома — Виктор договорился на работе за машину и всю комиссию на каждый экзамен привозили в дом родителей Тани на стареньком УАЗике. 
И потекла их хуторская жизнь по веками заведенному порядку. Но и в правилах, расписывающих этот порядок есть маленькая сноска: в мае жениться — всю жизнь маяться. А что это так то Татьяна поняла месяца через три, после рождения Юры. Качественного секса с молодым мужем у нее не получалось. Вначале это списывалось на Витину усталость: много, дескать, работает, а ночью малыш спать не дает. Но потом Таня с ужасом поняла что у мужа — преждевременное семяизвержение. Только Татьяна начинает возбуждаться как Витек уже кончил. 
Что — бы он получше отдохнул и настроился, Татьяна отправляла его ночевать к бабе Параске. Но только в такие ночи Татьяна и могла получить хоть какое то сексуальное расслабление. Удобно разместившись в своей супружеской постели, молодая женщина широко разводила ноги и начинала играться со своим клитором. Возбуждаться ей помогали детские воспоминания, в которых они с Люськой, по-детски, ласкали друг дружку. Из памяти всплывали сцены, как Люська разместившись между ее ног целовала ее в пупик, затем опускаясь все ниже и ниже, возбужденно нашептывая слова: твой будущий муж будет часто целовать твой пупик, он будет облизывать твою щелку, эти розовенькие губки, которые покроются шелковистой порослью, затем он будет глубоко вводить свой член тебе в дырочку, пощипывая при этом твою упругую грудь. 
При этих воспоминаниях Татьяна глубоко вонзала два пальцы в свое влагалище, да так глубоко, что начинала ощущать их кончиками упругую ткань шейки. Сделав несколько вращательных движений, она содрогалась в экстазе нахлынувшего облегчения. И еще находясь в полузабытье, ее губы непроизвольно шептали: «Милый, доставь мне маленькую радость, любым способом, я на все согласна». — после чего она крепко засыпала в безмятежном забытье телесного покоя. 
Как-то однажды ночью перед сном она попыталась завести разговор на больную тему с мужем: 
 — Дорогой, но ведь есть разные виды секса и удовольствие можно получать по-разному!
 — Танюша, ты меня принимаешь за пиздолиза? — недовольным голосом проворчал муж. — Или предлагаешь, что бы я свои в мазуте пальцы сунул в твою розочку? Мне это совсем не нравится. И пусть меня хватает ненадолго, но я получаю определенное удовлетворение. Может быть это ты сама — похотливая телка? 
 — Знаешь, я вдруг поняла, что не могу долго обходиться без оргазма; так я могу превратиться в злобную неудовлетворенную стерву. Или ты хочешь жить со стервой — приблизив свои губы к уху Виктора, дразнящим голосом прошептала Татьяна. 
 — Давай прекратим этот разговор. Если я тебя не удовлетворяю, я могу уйти!
 — Милый, прости меня молодую дуру за этот разговор, не сердись на меня, ладно?
Виктор перевернулся на другой бок, так ничего и, не ответив жене. 
Оставаясь без оргазма, Татьяна действительно становилась злобной и раздражительной. Она часто ругалась с родителями, иногда даже достаточно болезненно отшлепывала сына. Мастурбировать в присутствии мужа ей не хватало духа, поэтому те ночи, когда он шел помогать бабе Параске и оставался у нее ночевать, для нее становились временем сексуальной разрядки. Она даже начинала ловить себя на мысли, что отсутствие мужа становится для нее более желанным временем, чем его возбуждающее присутствие на супружеском ложе. 
Как начинающий экспериментатор, Татьяна использовала для мастурбации все подходящие подручные средства. Самым любимым предметом стало вырезанное из дерева пасхальное яйцо на вершине округлой и гладкой колонны с массивной подставкой. Неровности на конструкции правдоподобно имитировали конфигурацию мужского члена с его головкой телом и основанием. Достаточно возбудив свой клитор, она медленно вводила яйцо во влагалище, до появления ощущения соприкосновения верхушки с шейкой. Она пыталась ... ввести его настолько глубоко, пока не начинала ощущать легкую болезненность внутри себя, одновременно с накатывающим чувством крайнего возбуждения. Затем, также медленно и сладострастно его вынимала. Дополнительно вращая основание колонны, она то вынимала яйцо из письки то еще глубже вгоняла в себя постепенно увеличивая амплитуду движений, доводя себя до пика. Обильно смазанная внутренними соками, игрушка легко скользила во влагалище, стимулируя различные его части, генерируя импульсации сексуального наслаждения. Хорошо наслюнявив пальцы, Таня принималась с остервенением вращать кончик клитора, который от обильного прилива крови становился гораздо больше и чувствительнее. Ощущение активного скольжения внутри себя, как разрешающий сигнал, вызывало такой бурный экстаз, что заставляло выкрикивать непонятные для постороннего обрывки слов. Мастурбация давала ей определенное облегчение, но все же не заменяла отсутствие возбужденной плоти в ее влагалище, длительных и мощных фрикционных движений с выбросом на пике страсти горячей спермы. 
Подталкиваемый собственной интуицией, кричащей о том, что в постели жена все меньше проявляет интерес к совместному сексу, Виктор сам решился на семейный разговор:
 — Мне действительно неприятно, что ты не ощущаешь со мной полного удовлетворения. И это моя проблема.
 — Милый, это наша общая проблема!
 — Не перебивай, пожалуйста, мне и так не просто на эту тему говорить!
 — Но ведь не у нас одних такие проблемы, в газетах пишут, что это можно вылечить! 
 — Где вылечить, в нашем райцентре? Так там нашей соседки — тетки Палажки — племянница медсестрой работает в поликлинике. Ты представляешь, что будет, когда она меня там увидит? 
 — Ну, так не надо в райцентр ехать! Я в газете читала, что в столице таких докторов полным — полно.
 — А ты знаешь, сколько это будет стоить? Я вчера уже сам позвонил на один такой номер. Да и в столице отсюда выходцев тоже хватает; и по закону подлости — с кем-нибудь обязательно столкнусь!
 — Ну что же нам тогда делать?
 — Я думаю, что за границу нужно ехать. Во-первых: там летом можно денег у местных фермеров подзаработать на лечение, а с другой — полечиться. На это лечение, думаю, цены там не выше наших будут. А опыта то у их врачей побольше. 
 — Но в такую даль ехать, а если случится с тобой что?
 — Ты знаешь сколько из села людей в Польшу мотается? Я недавно с бригадиром разговаривал: у него там кто-то есть. Он может даже приглашение сделать на сезонные работы. Заграничный паспорт в сельсовете за 2 недели сделают. 
Вспоминая прошлое, Татьяна, может быть, и допустила ошибку, разрешая отъезд мужа неизвестно куда. Но когда разум окутан пеленой плотского неудовлетворения, такую ошибку может совершить кто угодно. 
На сборы ушло не две недели, а почти месяц, и весна уже предстала во всей красе цветения яблонь, зелени травы и щебетанья птиц. Собрав любимого мужа в дорогу, Татьяна долго смахивала обильные девичьи слезы на платформе райцентровского вокзала.
Письма от мужа из Польши приходили регулярно и были наполнены чувствами нежности и любви. Но затем они становились все суше и приходили все реже. К началу осени Таня получила письмо, в котором сообщалось, что любимый собирается переехать в Италию, поскольку там заработки повыше и сезон сельхозработ длиннее. Но из Италии письма вообще стали приходить очень редко, и были похоже, скорее, на формальный отчет, чем на послание любимой молодой жене. А к весне произошло одно событие, полностью изменившее отношение Тани к происходящему. 
Тоська, юная соседка и подруга по детству, готовилась к сдаче экзаменов и, на минутку, заскочила к Татьяне, с вопросом, не осталось ли у той старых школьных учебников, поскольку свои она уже успела сдать, а некоторые вопросы из них были включены в экзаменационную программу. Татьяна посоветовала обратиться в библиотеку к «глазастой змее», чем вызывала у Тоськи бурное негодование:
 — Так Полина ж еще год назад укатила в Италию. Сейчас библиотекарем работает пожилая женщина, поэтому библиотека чаще закрыта, чем открыта. 
У Татьяны внутри все обмерло: «Когда она уехала?». — Переспросила она.
 — Я же сказала, что где-то в апреле прошлого года. А что такого?
 — Да так ничего. Помочь тебе не смогу, так что уходи, а то мне еще за малым прибраться следует. 
Вечером у Татьяны все валилось из рук и родители тревожно за ней наблюдали. В конце — концов, отец не выдержал и спросил
 — Что ты как не в себе, тебе что-то сказали?
 — Не сказали, но я и так чувствую, что что-то стряслось. И я больше никогда письма от Вити не получу. Отец подошел к ней, и обнял за шею, склонив голову к его уже опадающей от старости груди. 
 — Прости дочка, не хотел тебя расстраивать, но через бабу Параску мы получили для тебя письмо. Мы очень за тебя переживали, поскольку баба Параска предупредила, что бы письмо мы тебе сразу не отдавали. Уж она то извинялась, что ей приходится это делать, но что поделаешь...
И отец, подойдя к комоду, достал из под скатерти знакомый зарубежный конверт.
В письме Виктор сообщал, что возвращаться он в ближайшее время не намерен, поскольку в Италии ему удалось устроиться на хорошее место с приличным заработком, личная жизнь у него налаживается. Так что Татьяна может поступать, как сама захочет; но ждать его он не советует. Часть денег, которые он будет зарабатывать в Италии, обязуется регулярно отправлять на содержание сына. 
Месяц Татьяна оплакивала потерю мужа на чужбине, а затем заявила родителям, что уезжает в столицу, учиться и работать. И просит их присмотреть за чадом. Всплакнув на дорожку, Татьяна с маленьким чемоданом и родительскими скромными денежными запасами она, с той же платформы, с которой Витя отправлялся покорять Европу, отправилась покорять большой город. Родители исправно растили сына, который вырос стройным под метр восемьдесят кареглазым брюнетом с вьющимися волосами. Татьяна редко навещала родителей, и сын был обделен материнской любовью. Но когда Юре исполнилось 14 с половиной, случилось горе: внезапно скончалась бабушка, души не чаявшая во внучке. Татьяна была вынуждена срочно забирать молодого повзрослевшего парня к себя, поскольку уже совсем старый отец не мог дальше растить внука. 
Глава 4.
В комнате «гостинки», что Татьяна получила от полиграф комбината, она с большим трудом смогла разместить сына. Еле втиснувши вторую кровать да письменный стол для занятий уроками, им пришлось убрать обеденный. 
Присутствие в комнате постороннего мужчины, хотя это и был ее сын, сильно смущало Татьяну. Особенное если учесть что в действительности о сыне она мало что знала. Он рос отдельно и его привычки, манера вести себя, даже то как он засыпает были незнакомы матери. Ей приходилось приспосабливаться к уже взрослому человеку, что всегда сопряжено с определенными трудностями. Легкую коротенькую полупрозрачную ночнушку пришлось сменить на грубый балахон, дабы не смущать парня, белье не развешивать для сушки на веревочке через всю комнату, а прокладки переложить на дальнюю полку шкафа. Но настоящая катастрофа произошла с сексуальной жизнью. Хоть и маленькой и неприглядной была ее комнатка, но тем не менее, это был ее частный уголок, где она могла встречаться с мужчинами с достаточным комфортом. За истекшее время ей так и не удалось еще раз выйти замуж: приличных кавалеров встречалось мало и все они были уже женатые, а «абы-шо» ей и самой было не нужно, имела уже опыт. Последние годы к ней регулярно наведывался зав складом из их типографии Владимир мужчина крупный с начинающейся лысиной над широко сидящими глазами. Он имел жену и двое девочек и вырывавшись к ней шутил, что сбежал из бабьего царства. Татьяна была всегда ... выше того, что бы требовать от Володи бросить семью, но вот попользоваться чужим мужем — что уж здесь грешно? Да и заниматься привычной мастурбацией, снимавшей регулярно накатывавшее, естественное сексуальное напряжение молодой женщины, становилось затруднительно. Теперь для этого она переместилась из кровати в ванную, где забавлялась с душем и бутылками моющих средств с обтекаемыми головками. 
С этого момента Татьяна старалась пораньше возвращаться с работы, что бы побольше времени уделять сыну. Однако месяца через два, в начале сентября, когда на смену летней жаре приходят теплые осеннее вечера у них в цеху отмечали день рождения одной из сотрудниц и после работы они все вместе отправились в ближайшее открытое кафе для проведения торжеств. 
Выпив пару бокалов шампанского, прибавив к ним несколько вина, Татьяна пустилась в пляс, а партнером, как всегда оказался зам начальника цеха — Виктор. Переполненная гормонами кровь молодой самки вскипала в сосудах, порождая в сознании невероятные фантазии достижения чувственного удовольствия. Она крепко прижималась к мощному торсу своего ухажера, ощущая бедром его вздыбившийся член. 
 — Пойдем, что ли перекурим, — после одного из танцев предложил Володя. Они вышли из кафе, завернули за угол и очутились под разлогим могучим дубом. 
 — Может, пойдем к тебе, — раскурив сигарету, предложил Володя. — Дома я предупредил, что могу уехать в командировку за бумагой. 
 — Это невозможно, — сожалеющим тоном произнесла Таня, — у меня теперь живет сын.
 — Какой сын?
 — Да мой сын, ему уже пятнадцать с хвостиком. Раньше он жил в селе с моими родителями, но когда мама умерла, мне пришлось забрать его к себе.
 — И как ты собираешься жить в своей конуре вместе с взрослым пацаном?
 — Посмотрим. Как нибудь да проживем. 
 — И где же нам теперь встречаться? По кустам прятаться, что — ли? Вот блин так новость! — Виктор с досадой плюнул на окурок и выбросил щелчком пальцев сигарету далеко к обступившим их деревьям. 
 — Не ной, что-нибудь придумаем!
Они еще немного постояли, затем Витя провел ее к остановке и посадил ее на проходившую маршрутку. С чувством глубокого разочарования и неудовлетворенности, она входила в свою комнату. С улицы ей показалось, что свет в окне еще горит, но когда открыла дверь, то в комнате уже было темно. Татьяна тихонько, на цыпочках подошла к постели сына. Тот лежал отвернувшись лицом к стене и казалось крепко спал. Подгоняемая материнским чувством она решила поправить подушку, но только засунула руку под нее, обнаружила там какой-то журнал. Она извлекла его и раскрыла по середине. В тусклом свете уличного фонаря на журнальном развороте, демонстрируя все прелести женской плоти, красовалась длинноногая блондинка в розовых очках. Татьяну как кипятком обдало; она быстро нашарила выключатель настольной лампы, и как только зажегся свет, набросилась на сына:
 — Что — это такое мне скажи? Откуда у тебя эта гадость? Так ты не уроки учишь, а девок голых рассматриваешь — орала мать. Сын уставился на нее виноватым взглядом, не говоря ни слова. Татьяна занесла руку, чтобы заехать сыну журналом по лицу, как совершенно случайно ее взор упал на вздыбленную простынь на уровне ниже пупка. Уже не отдавая отчета о своих действиях, Татьяна сдернула с сына простынь. Под углом девяносто градусов по отношению к горизонту в небо поднимался возбужденный член. Трусов на Юре, разумеется не было. 
 — Все вы мужики — рабы своего писюна — завопила она, — Только в мозгах и мыслей, чтобы кому-нибудь его вставить. Молоко на губах еще не обсохло, а уже подрочить захотелось? Может быть, ты в мою комнату не только журнал но и бабу собираешься притащишь? А матери заявишь, мол, выметайся! — Заполненный алкоголем разум Татьяны уже не контролировал поток произносимых ею слов. — А что умело подрочить самим не получается, на бабу попялиться нужно, — не унималась Татьяна. — Так я могу тебе помочь подрочить. — С этими словами она крепко обхватила член сына ладонью и, сделав несколько фрикционных движений, обнаружила, как обильная струя спермы летит прямо ей в грудь. — Засранец, как и твой отец, не умеешь себя сдержать...  
Слезы потекли по щекам Татьяны и она, не раздеваясь, завалилась в кровать. Обняв подушку, Таня засыпала с таким коктейлем несовместимых чувств, что если бы не изрядная доля алкоголя, принятая накануне, вряд ли бы она смогла вообще уснуть этой ночью. 
Вечером, после работы она отошла от своего в течение месяца вырабатываемого графика, и отправилась прогуляться с Марьей Петровной, известной советчицей, уборщицей из бухгалтерии, прогуляться по осеннему городу. Не вдаваясь в детали произошедшего накануне, она стыдливо начала разговор.
 — Вчера вытащила порно журнал из —  под подушки сына. 
 — Какой порно — недоумевала баба Маша.
 — С голыми бабами.
 — А сколько лет, пацану — то?
 — Пятнадцать с гаком!
 — И что здесь удивительного-то? 
 — Как, что удивительного, мал еще об этом думать. А если, насмотревшись, таких картинок задумает жениться. Где мы жить то тогда будем?
 — Ну, милочка, во-первых, пацану уже время узнать, что такое у баб между ног. А такое только из подобных, как ты сказала порно, журналов в этом возрасте и узнают. Во —  вторых, что такое жениться и как это связано с любовью — это ты сама должна своему ребенку объяснить. Просто жила ты без него долго и не знала, как твой мальчик взрослеет, поэтому теперь не стоит удивляться, что он становится мужчиной.
 — Так получается я сама еще и виновата, что его за эту гадость наказала?
 — Поощрять это, разумеется, не следует, но и наказывать его за такое, тоже не самый хороший выход. Лучше поговори с ним, как в народе говорится: про птичек, про собачек. — И баба Маша хитро подмигнула Татьяне и та обуреваемая воспитательским позывом отправилась разговаривать с Юрой.
Но смелость ее улетучивалась прямо пропорционально расстоянию до двери квартиры «Все же я сама виновата, забросила ребенка, а теперь удивляюсь, что он вырос!». 
Начать разговор она не решалась до самого отбоя и только когда, безнадежно пытаясь заснуть, услышала, что сын ворочается и тоже не спит, позвала его.
 — Юра, иди к маме. — Но Юра не ответил. — Я кому сказала: подойди ко мне, нам нужно обсудить, то что произошло вчера, — потребовала Татьяна.
Юра подошел к кровати: в этот раз он был в трусах и майке. Татьяна, приподняв край одеяла, предложила забираться к ней.
 — Извини за вчерашнее, но ты тоже не должен настолько увлекаться подобной литературой, что прямо под подушку прячешь. Я, конечно, тоже хороша: не уделяла тебе достаточно времени. Но поверь — я очень тебя люблю. Ведь у нас семьи только и осталось, что я, ты, да дед. 
Она крепко обняла своего сына за шею и поцеловала сначала в лоб, а затем в адамово яблоко. Юра лежал рядом, не шелохнувшись. Татьяна чувствовала силу любви к сыну, ей хотелось покрыть поцелуями все его тело, гладить его спину, ягодицы. При этом с ее стороны эти желания совершенно не имели сексуальной подоплеки. Она все сильнее и сильнее притягивала сына к себе. Татьяна даже не заметила, что крепко обняв сына, она сильно прижалась бедром к его интимному органу. 
Юра же это очень даже заметил. Он ощущал возбужденные соски, прижатые к нему, упругое бедро, сдавливающее его член, он слышал учащенное дыхание молодой женщины, а также ловил пьянящий аромат женского тела, пробуждавшие в нем непонятные чувства. Двойственность ситуации стимулировала мужское возбуждение, контролировать которое он пока еще не научился....  Самое неприятное для Юры во всем этом было то, что член юноши неконтролируемо стал напрягаться в ответном порыве нежности. Ведь он так всегда скучал по своей маме. Проживая с бабой и дедом он, длинными вечерами, мечтал оказаться рядом с матерью: в одной постели, и что бы она рассказывала ему на ночь сказки, гладила его и ласкала. Но он вступил в тот возраст, когда желание материнской ласки уже начинает заменяться зовом плоти молодого самца. Почувствовав, как его член вдруг начал напрягаться, он испугался, что мать заметит движение, происходящее в его трусах. Однако сделать усилие, чтобы освободиться от объятий матери он не мог. 
Нахлынувшая волна удовольствия накрыла парня, и он, с ужасом, почувствовал, что его член разряжается залпом горячей спермы, выливающейся прямо в трусы. 
Бедром Татьяна внезапно ощутила разливающуюся влажность на трусах сына. В недоумении она разжала свои объятия, отпуская парня. Страшная догадка молнией сверкнула в ее сознании.
 — Так ты действительно не можешь себя контролировать? 
Сын сдавленным голосом, едва смог выдавить из себя: 
 — Не... — А чуть спустя, заливающимся от слез голосом, прокричал: когда мне хорошо и приятно — я мочусь, и я...  ничего не могу с этим...  поделать.
Татьяна снова обняла сына, другой рукой вытирая его щеки от слез. 
 — Сын, ты не расстраивайся, такие проблемы часто бывают у мужчин. Но я тебя вылечу. Я клянусь тебе, ты станешь настоящим мужиком, Верь мне!
В эту ночь они так и уснули мать и сын, разделенные на годы и вновь объединенные теперь уже их общей, хоть и очень интимной семейной проблемой. 
Глава 5.
С утра по дороге на работу Татьяна подошла к газетному киоску, что бы купить парочку мужских журналов с нужными для нее объявлениями. Покупая их, она бросала смущенные взгляды по сторонам, опасаясь, что кто-то из ее коллег окажется рядом и увидит, какое издание ее заинтересовало. Старикашка — киоскер, перелистывая сухими дрожащими пальцами для нее страницы журналов, как ей показалось, бросал на нее двухзначные взгляды через огромные стекла очков. Выбрав несколько журналов и расплатившись за них, Татьяна не успела развернулась, как напоролась на свою молодую сотрудницу, которая только недавно появилась у них на работе. Их взаимное смущение было столь неприкрытым, что парализовало на короткое мгновение движения обоих. Татьяна так и стояла с пачкой журналов с голыми женщинами на обложке, а по лицу молодой девушки расплывался красный румянец. Но быстро опомнившись, Татьяна объяснила: «Решила купить продукцию конкурентов, а то у нас один заказчик хочет выпустить подобное, и просил предложить оптимальный формат». Девушка понимающе кивнула головой, а Татьяна поспешно всунула литературу сначала в пакет, затем в свою объемную хозяйственную сумку. И не став дожидаться ответа молодой сотрудницы, поспешила на фабрику, поскольку даже имя этой девушки, от неожиданности, вылетело у нее из головы. Придя на рабочее место в свою коморку, она поглубже спрятала журналы, намереваясь после окончания рабочего дня внимательно изучить объявления, дабы выбрать необходимые для нее. И с головой окунулась в рабочий процесс, полностью забыв об утреннем происшествии.
Часа через два в дверь каморки осторожно постучали, и на порога объявилась молодая коллега. 
 — Татьяна Петровна, я бы хотела у Вас попросить прислать наладчика на мой станок, а то мне кажется, что с ним, что — то не в порядке. 
Татьяна неловко поправила косынку на своей голове, пытаясь подавить смущение: «Напомните мне свое имя, а то я его запамятовала». — Голос предательски выдавал ее волнение. Но голос девушки звучал довольно бодро и звонко: «Марина, Татьяна Петровна, Марина Андреева».
 — Хорошо Мариночка, я обязательно напишу заявку. 
 — Ой! Большое спасибо, тогда я побежала работать!
Бросив взгляд в след убегающей Марины, Татьяна вдруг поймала себя на мысли, что Марина напомнила ей подругу детства — Люсю. Тот же цвет глаз, тот же румянец на щеках, профиль носа. И какие-то давно забытые чувства шевельнулись у нее внизу живота. Но испугавшись этого, Татьяна прогнала нахлынувшие воспоминания. 
Дождавшись пока все рабочие разойдутся из цеха Татьяна, для страховки, прошлась по помещению. Возле крайнего станка она неожиданно обнаружила Марину. 
 — А ты чего домой не спешишь? 
 — Наладчик пришел только к концу рабочего дня и у меня много работы накопилось. Не хочу завтра повышенную норму делать — могу не успеть. Лучше сегодня доделаю, что не успела, а то все скажут, мол только поступила на работу, а уже всех подвела.
 — И то правда — одобрила Татьяна. — Да и мне придется задержаться: руководство попросило подготовить промежуточный отчет по расходу бумаги, — соврала Татьяна. — «Так что вдвоем с тобой остаемся. Ты когда будешь уходить, просто постучи в мою дверь, что бы я закрыла цех; можешь даже не входить», — и Марина понимающе кивнула головой.
Вернувшись в свою каморку, Татьяна плотно прикрыла за собой дверь, вынула журналы и принялась изучать объявления. Как она и предполагала большинство были с предложениями об интимных услугах, что ее, разумеется, абсолютно не интересовало. Среди прочих, показавшихся ей достойными, не набралось и десятка. Пододвинув к себе служебный телефон, она начала названивать. Но и здесь, среди отобранных, оказались достаточно подозрительные номера. Все же ей удалось вызвонить несколько подходящих докторов, секретарши которых достаточно убедительно рассказывали о квалификации своих боссов. 
Покончив с обзвоном, Татьяна расслабленно откинулась на стуле. «Почитать что — ли, для разнообразия, мужской журнальчик?» — вдруг промелькнула ироничная мысль. Вообще то, Татьяна считала подобную литературу недостойным внимания порядочной женщины, однако любопытство взяло верх. Пролистав один журнал, в котором были по большей части фотографии обнаженных пышногрудых красоток, она принялась за другой, в котором основное содержание содержания отводилось эротической прозе. В рубрике «Классика» ее внимания привлек рассказ о молодой монашке, темперамент которой явно противоречил аскетическому образу жизни в монастыре. Забавы монашки показались Татьяне достаточно близкими по причине ее одиночества, и она погрузилась в чтение. Текст рассказа полностью поглотил ее внимание, а самые горячие эпизоды самоудовлетворения сестрицы инициировали возбуждение у самой читательницы. Будучи уверенной, что ее никто не потревожит, они решила, что не будет ничего плохого слегка расслабиться, тем более что дома присутствие сына в последнее время явно стесняло Татьяну. 
Левой рукой она расстегнула две нижние пуговки рабочего халата, под которым были только узенькие трусики, правой рукой сдвинула в сторону их полоску, открывая холмик аккуратно подстриженной гривки. Она всегда внимательно следила за своей интимной прической, поскольку в положении одиночки рассчитывать приходилось только на случайный секс. Татьяна нежно потерла ладонью слегка колющиеся волоски стрижки, затем средним пальцем руки нащупала уплотняющуюся горошину возбужденного клитора. Продолжая читать рассказ, она медленно теребила пальцем свой бугорок, периодически сжимая его средним и указательным пальцами. Почувствовав нарастающую влагу в складках половых губ, женщина погрузила средний палец в разгорячено — влажную щель приоткрывшегося от возбуждения влагалища. Волны расслабления заструились по ее телу. Отключившись от окружающей действительности, она начала глубоко вонзать палец внутрь себя, другой рукой принявшись массировать свою средних размеров грудь. Дочитав рассказ почти до конца, молодая женщина вынула палец из влагалища, помассировала ладонью, сложенной в лодочку, свои половые губы, обильно смазала интимный бугорок влагалищной слизью и с самозабвенным фанатизмом принялась круговыми ... движениями растирать уже возвышавшийся над половыми губами предельно возбужденный хорошо развитый клитор. Знавшие ее мужчины в один голос уверяли, что с таким клитором не начальником участка полиграфистов нужно работать — а становиться звездой порно журналов. На что она зачастую только самодовольно хихикала, позволяя любовникам подольше любоваться своей объемистой горошиной. Сейчас Татьяна почувствовала, как тоненькая струйка влагалищной смазки устремляется вниз, стекая под нее, к анальному отверстию, до предела усиливая чувственность в клиторе, сигнализируя о скором приближении оргазма. До предела ускорив темп вращательных движений, женщина быстро вываливалась из окружающей действительности. Взрыв внутри нее залпом праздничного салюта забросил остатки сознания в небесную бездну и лишь затем медленно, как легкое гусиное перо, плавно опустился обратно в тело, застывшее на стуле маленькой служебной каморки. 
Сквозь пелену еще не полностью вернувшегося внимания она с ужасом услышала звуки медленно удаляющихся шагов. Она резко повернулась к двери и только теперь заметила, что дверь слегка приоткрыта. Быстро вернув трусики на свое место, Татьяна вскочила со стула, застегнула пуговицы на халате, поправила перед зеркалом косынку и выглянула в цех, рабочее пространство которого все так же выглядело абсолютно пустынным, и только из одного угла раздавались звуки работающего станка. Женщина быстро убрала журналы со стола и с полностью вернувшимся самообладанием, уверенной походкой отправилась к Марине. Девушка склонилась над оборудованием, и по ее позе сложно было судить, не она ли заглядывала в каморку к Татьяне.
 — А я думала, что ты уже ушла, — уставив испытующий взгляд на Марину, произнесла женщина.
 — Ой, Татьяночка Петровна, а я вот уже почти закончила. — Как ни в чем не бывало ответила Марина. — Прямо головы некогда поднять, но хорошо хоть все доделала, — бойко тараторила девушка. 
 — Собирайся, пойдем домой — не то приказала, не то попросила Татьяна.
 — Дом у меня в общежитии: там главное успеть до отбоя. И никто меня там не ждет: все только рады будут, если я попозже приду — попыталась оправдаться Марина.
Вместе они вышли в прохладу опускающихся сумерек. При этом Татьяна уже начала сомневаться действительно ли она слышала те удаляющиеся шаги, и не предательский ли сквозняк приоткрыл легкую дверь ее каморки. А накатывающий легкий ветерок уносил вдаль чувства смущения и стыда, вспыхнувших от осознание того, что кто-то посторонний наблюдал за ее сеансом само расслабления, впрочем, естественного для одинокой женщины.
Глава 6
Буквально на следующий день, пораньше отпросившись с работы, Татьяна отправилась по отобранным адресам для знакомства с докторами. Что бы избежать ненужных расспросов, она придумала легенду повторного брака с одиноким мужиком, у которого с детства проблемы, поэтому он долго не женился. Вот она и хочет узнать, возможно ли семейное счастье с таким человеком и стоит ли соглашаться на замужество.
Первый доктор, к которому она попала на прием, оказался толстым мужиком с мясистым лицом и маленькими хитрыми глазками. Он сидел в тесном кабинете за маленьким столиком, на который было навалено множество всяких бумажек. Из-под прищуренных век доктор бросал недоверчивые взгляды на Татьяну, уточняя отдельные моменты ее рассказа. Потом он сказал, что больше занимается воспалительными заболеваниями, но может взять ее случай на себя за достаточное вознаграждение. Однако успеха не гарантировал, поскольку с его слов, лечить подобные состояния очень трудно, особенно в запущенных случаях. А ее, по-видимому, таковым и является.
 — Вот если бы Вы милочка, обратились ко мне, когда ваш муж был помоложе, то, разумеется, вероятность успеха была бы гораздо выше, а так... — и доктор широко развел руки в стороны. 
 — А о каком вознаграждении собственно идет речь? — поинтересовалась Татьяна у доктора и тот что — то быстренько нацарапал карандашом на бумажке и протянул ей. От увиденной суммы у Татьяны расширились зрачки.
 — Столько? — переспросила ошарашенная посетительница.
 — Да не совсем! Это сумма за месяц, в которую не включены стоимость дополнительной диагностики, медикаментов, физпроцедур. Возможно, будут и другие расходы, но это как покажет диагностика. 
От услышанного, у женщины задрожали коленки.
 — Лечение предстоит длительное, поэтому сумму лучше собрать где — то на полгода. 
 — Хорошо доктор, я посоветуюсь с мужем и мы примем окончательное решение, — поднялась Татьяна и отправилась по другому адресу.
Здесь ее встретила медсестра, которая сидела на рецепшене в просторном кабинете за большим столом, скрывавшим ее вид от посетителей. Но когда она поднялась, что бы доложить о ее визите, Татьяне сразу расхотелось сюда обращаться. Как она заметила, под тонким полупрозрачным халатом у девицы в наличии были только узенькие кружевные трусики. Длина халата практически не скрывала их телесный цвет, а белые лайковые чулочки заканчивались резинками, плотно облегающими бедра в верхних его частях, существенно не доходя до низа одежды. В кабинете, куда ее проводили, она встретила молодого прыщавого доктора в больших очках с дорогой оправой и с умным видом на лице. На стенах кабинета красовалось больше десятка разнообразных дипломов, сертификатов и просто благодарностей. Но на Татьяну это не произвело ни малейшего впечатления, поскольку, как она заметила качество полиграфии документов оставляло желать лучшего, да и датированы они все были не ранее позапрошлым годом. 
Доверия к молодым специалистам у Татьяны не было, а сумма за лечения которую озвучил доктор, значительно превышала таковую, записанную «толстым» доктором. 
 — Такие вылечат парня! — С иронией о враче и ее помощнице, подумала женщина. — Еще развратят или заразят. 
На следующий день Татьяна решила сходить в районную поликлинику. В регистратуре пожилая сестра долго выспрашивала ее паспортные данные и жалобы, с которыми она решила обратиться к доктору.
 — Наш доктор очень занят и если у Вас что-то не очень серьезное, то придется предварительно записаться на прием! Например, есть свободное время через девять дней, — предложила сестра. 
Но все же Татьяне удалось доказать что ее случай является серьезным и срочным. Медработница понимающе закивала головой и выдала ей регистрационную карточку. 
Возле двери сексопатолога стояла длиннющая очередь, состоящая, в основном, из пожилых мужчин, а мимо них туда-сюда шныряли подозрительного вида бритоголовые молодчики, стыдливо отворачивающие свои лица. 
Постояв в очереди приличное время, Татьяна вдруг представила, как она с сыном придет сюда. Как эта дотошная сестра будет заполнять медицинскую карточку, как эта карточка может попасть к школьной медсестре, а там на любом медосмотре — к кому то из одноклассников. И каковой будет их пацанская реакция. От таких размышлений у нее прямо мороз пошел по коже. Не дождавшись своей очереди, Татьяна быстро ушла из поликлиники, по — дороге порвав и выбросив только что так аккуратно заполненный медицинский документ.
Ночью, углубившись в тяжкие раздумья, женщина вдруг прозрела:
 — Денег на оплату частных докторов у меня нет. Вести ребенка в поликлинику значит подвергнуть риску позора и клейма на всю его оставшуюся жизнь. Но почему, собственно говоря, я сама не могу заняться лечением своего сына, — размышляла она. — Я же еще раньше, когда думала о муже, начиталась вдоволь книжек про это! Конечно, стоит обновить свои познания. А то что это может быть противоестественным — так, во-первых, чего не сделаешь ради сына, особенно если ты у него в долгу. А во — вторых — никто же об этом не узнает. Я буду осторожной! — 
... Приняв решение, женщина успокоилась и мирно заснула полная решимости добиться своего.
На следующий день она принялась выполнять задуманное. Для начала упросила уборщицу Марью Петровну вечером посидеть в бухгалтерии за компьютером в интернете под предлогом размещения брачного объявления. Хоть у нее и был рабочий компьютер, но выхода в интернет у нее не было, поэтому пришлось повозиться, сбрасывая на дискеты понравившиеся ей статьи. На другой день она отправилась в секс — шоп, для приобретения средств, которые могут понадобиться в процессе лечения. Визит в магазин оказался крайне продуктивным, поскольку продавщица попалась достаточно компетентная и предложила ей не только специальные кремы и мази, но и подробно объяснила, как ими нужно пользоваться, и еще дала несколько дельных советов. 
В течение всей недели Татьяна, проходя мимо книжных раскладок, внимательно изучала выложенную литературу и приобрела пару руководств. Запасшись достаточным количеством источников информации, она принялась к ее обработке. Больше недели понадобилось ей времени, что бы только прочитать все это и еще неделя — что бы хоть как-то обобщить и составить план действий. И только после этого она была готова приступить к реализации своего плана лечения преждевременной эякуляции у сына. Однако стереотипы «запретного», постоянно донимали ее сознание, порождали сомнения в правильности избранной позиции. Но и оставить все на самотек казалось ей еще более кощунственным. В конце концов, разве же не сексуальные проблемы мужа стали причиной их разрыва. А ведь если бы кто-то своевременно оказал помощь, может быть, и не пришлось сейчас жить одиночкой и еще воспитывать сына. Что бы хоть как-то снять душевные муки, она даже в церковь сходила — поставить свечку за здоровье сына и отпущение собственных грехов.
Переступить через грань ей, как это часто бывает, помог случай. После производственного собрания за ней увязалась Павловна, женщина старше нее лет на десять и работавшая на комбинате в отделе снабжения еще до прихода туда Татьяны. Павловна находилась в каком то подавленном состоянии и предложила зайти в кафешку на рюмочку кофейка. Татьяна вначале подумала, что она хочет обсудить прошедшее собрание, на котором обсуждался вопрос по премиальным, но Павловна сразу же, заказав коньячку и закурив сигарету, принялась излагать свои личные проблемы.
 — Решила вот тебе излить душу. Мы — то друг друга сколько знаем? Лет десять не меньше? — не то спросила, не то подтвердила она. — Знаю, что ты баба не болтливая и ненужные слухи распускать не станешь. 
Павловна залпом опустошила бокал и сразу же, многозначительно показав его официанту, намекнула повторить. Татьяна, заказавшая вино, теперь с удовольствием его смаковала. 
 — У меня с дочкой проблема, — продолжала Павловна. — В прошлом году выдала ее замуж, а она у меня девка видная, сколько женихов вокруг «ошивалось» — то. Вот и забоялась я, что ее испортят, решила побыстрее да по-выгоднее отдать. И пристроила ее за сына главного инженера нашего комбината. Не скажу что парень плохой: вроде и не пьет лишнего и не блудный и в институте учится. Да только месяц назад возвращаюсь домой с работы, а там дочка вся зареванная! Не хочу, мол, возвращаться обратно к мужу, лучше уж повеситься. Я давай выспрашивать: что да как, а она мне все и выложила. Вроде бы у нее с мужем сексуальное несоответствие. Сонька моя только в раж входить начинает, а муженек уже спустил и к стенке носом. Она терпела — терпела, да потом решила как — то с ним поговорить. А парень такой скандал на весь дом поднял, что страх один! Мол, если ее в блуд потянуло, то он здесь не причем. У него, видите ли, все в порядке. А потом еще, идиот, маме своей нажаловался, так что потом еще свекровь добавила, обвинив ее в блядстве. Вот она и примчалась ко мне. Дочь то домой на следующее утро ушла, но муж с тех пор с ней ложиться перестал, и пытается ее из дому выпроводить. Вот такие — то дела пошли. — грустно покачала головой Павловна. — Завтра несут заявление на развод подавать... — и женщина залпом опустошила второй бокал.
Глава 7
Набираясь решимости, Татьяна неторопливо возвращалась домой, поэтому когда она переступила порог своей комнаты, на улице уже смеркалось. Юра читал учебник, и женщина, сняв верхнюю одежду, сразу же прошла в ванную принять душ и переодеться в домашний халат. Когда она вернулась в комнату, то лампа на тумбочке сына была уже выключена. Татьяна тихонько прошла к его кровати и скользнула под одеяло. 
 — Можно мне с тобой немножко полежать? — Сын чуть подвинулся, уступая маме часть своей постели. Татьяна обняла парня за голову и поцеловала в лоб.
 — Сын у меня к тебе серьезный разговор. Ты уже почти взрослый мужчина и сам понимаешь, откуда дети берутся. Но отношения между мужчиной и женщиной, как ты несомненно уже знаешь, не ограничиваются только производством детей. — Сын внимательно слушал маму, не перебивая. — Есть еще любовь и секс. Так вот секс, как и любовь, должен приносить удовольствие обоим партнерам: и мужчине и женщине. Только тогда их отношения могут быть длительными. — Сын попытался что — то сказать но Татьяна остановила его, попросив не прерывать. — Но в некоторых случаях мужчина не может доставить радость женщине, и не потому, что он ее не любит, а потому что у него проблемы со здоровьем. Например, когда у него не встает, я, надеюсь, ты понимаешь, о чем я — не надо притворяться что ты еще об этом ничего не знаешь — это называется импотенцией. Но бывает и так, что член мужчины твердый как кол, но выбрасывает семя еще до того, как женщина готова его принять. Такое состояние врачи называют преждевременной эякуляцией. — Сын начал ерзать под одеялом. — Я скажу тебе по секрету, что у твоего отца была такая проблема, собственно из-за чего мы и расстались. Так вот, я боюсь, что он этой же проблемой наградил и тебя, вроде как по — наследству. — Татьяна с удивлением почувствовала, что ее ладони становятся мокрыми от слез сына.
 — Я хочу тебе помочь с этим. Просто все должно остаться тайной между нами двоими. Об этом нельзя говорить ни в школе, ни с друзьями. Даже в милиции. Если об этом узнает хоть одна живая душа — меня обвинят в твоем растлении. И никого не будет волновать, что ты не сможешь избавиться от проблемы, которая, несомненно, испортит все твои отношения с женщинами, и самое обидное с твоей любимой женщиной. К сожалению, у нас нет денег на модных докторов, а водить тебя в районную поликлинику — значит подвергать риску, что о твоей проблеме станет известно твоим одноклассникам, а это тебе уж точно не нужно. Поэтому я решила, что лично буду заниматься твоим лечением. Я прочитала еще раньше много книжек по этой проблеме и уверена что смогу тебе помочь. Но только ты должен во всем меня слушаться и не стесняться. Ну и, разумеется, еще я постараюсь дать тебе какие то познания в вопросах секса. Вообщем, сделаем из тебя супер любовника, — пытаясь придать голосу веселых ноток прошептала Татьяна на ушко сыну. — И не пытайся возразить маме.
 — Мам, но ведь это как то не правильно, меня это будет смущать, — попытался защититься Юра 
 — Послушай, я хочу, что бы у моего сына не было проблем, с которыми я столкнулась в своей жизни. Повторюсь, мне очень хочется, что бы ты был счастлив в своей любви. А то, что ты стесняешься показать мне свой писюн, так я его уже видела, ну правда он был у тебя тогда еще очень маленький. Но что бы окончательно развеять твое смущение, я покажу тебе свою письку. Так что, давай проявлять смелость вместе. И последнее, для эксперимента я сейчас возьму в руки твой член: если ты продержишься хотя бы пять минут, мы забудем о сегодняшнем разговоре навек, если сразу кончишь — будешь слушать все что я буду тебе говорить. — И не дожидаясь ... согласия сына, Татьяна запустила руку ему в трусы. Член уже был слегка эректирован и она, захватив кончиками пальцев крайнюю плоть, сдвинула ее с головки. Затем, крепко обхватила ладонью быстро наполняющейся кровью ствол, и сделала несколько фрикционных движений отчего в органе усилилась горячая пульсация и его размеры ощутимо увеличились. Но только в члене появилась упругая жесткость, как из раздувшейся головки вырвалась струя густой спермы. 
 — Вот видишь, ты должен меня слушаться и мне доверять. Мы избавим тебя от этой проблемы, верь маме. — И Татьяна, чмокнув на прощанье сына в лоб, отправилась спать в свою кровать. У нее не осталось ни малейших сомнений в правильности своей позиции.
На следующий день Татьяна пришла с работы пораньше, когда сын только заканчивал ужинать. Она увидела в его глазах смущенность, но всем своим поведением мать старалась показать, что она контролирует ситуацию и смущение сына беспочвенно. Она быстро отправила сына в душ, после чего тщательно вымылась сама. Но в этот раз, выходя из ванны, Татьяна не стала одевать ночнушку и полностью голой, подошла к кровати сына. 
 — Я обещала показать тебе свою письку, и я готова, выполнить свое обещание. — Татьяна с определенной долей артистизма подняла свою ногу и поставила ее на край кровати, так что бы сыну открылся полный обзор ее расщелины. Женщина ладонью потеребила холмик аккуратно подстриженной растительности, слегка помассировала пальцами с обеих сторон половую щель, затем медленно опустила руку ниже и развела указательным и средним пальцами складки больших половых губ. Из распахнувшейся щели показалась ягодка мясистого клитора и розоватые лепестки малых половых губ, прикрывавшие узенькое отверстие входа во влагалище. Парень широко открытыми глазами с удивленным и растерянным взглядом рассматривал прелесть женских гениталий, впервые в жизни открывшихся для него во всей своей возбуждающей красоте. Но не дав сыну, как следует, налюбоваться прелестями своего тела, Татьяна убрала руку, позволив наружным половым губам быстро скрыть чувственные бугорки и складки в расщелине сладостного для мужчины места. 
 — А теперь твоя очередь, — Татьяна резко откинула одеяло и, обнаружив сына в трусах, приказала немедленно от них избавиться. Парень лежал на спине, а его член, подрагивая поднимался, быстро увеличиваясь в размерах. Вид обнаженной женщины, хоть нею и была мать, несомненно, возбуждал молодую плоть. Татьяна удовлетворено кивнула головой, опустила ногу, вернулась к своей тумбочке, нашла там тюбик со специальным, заблаговременно приобретенным кремом и вернулась к кровати сына.
 — Юра, постарайся слегка расслабиться и не концентрироваться на чувствах в пенисе, — давала команды Татьяна, — я сейчас легонько нанесу тебе на член лекарство, от которого уменьшится его чувствительность. — Татьяна выдавила капельку крема на палец и стала крайне аккуратно мазать член. Когда с этим было покончено, Татьяна приблизила свои губы к его головке. 
 — Я сейчас возьму член в рот, а ты постарайся сдержать себя, подави свое возбуждения: попробуй посчитать, например, в обратном направлении через два. — Она нежно захватила руками крайнюю плоть, обнажила головку и, приблизив свой рот, быстро обхватила ее зубами. Член начал пульсировать быстрее и почувствовав это, Татьяна сжала головку зубами больнее. От неожиданности парень вскрикнул, но пульсации в члене ослабли. Подождав какое — то время, Татьяна разжала зубы и принялась губами целовать член, отчего в нем снова возобновилась пульсация. Татьяна попыталась повторить трюк с покусыванием, но в этот раз ее ждало разочарование: сперма мощным потоком полилась ей в рот. 
 — А она у тебя слегка солоновата на вкус, — вытирая губы, отметила Татьяна. — Но не унывай по поводу сегодняшней неудачи, ведь это только наш первый сеанс. Мы будем продолжать занятия через день, пока ты не научишься полностью себя контролировать...