В последнее время Вера Васильевна стала относиться к своим студентам ещё строже. Она вела пары, сверкая в аудиторию озлобленным взглядом, без жалости ставила низшие баллы за малейшие огрехи в пересказах или переводах, а уж зачёт у неё сдать с первого раза и вовсе не представлялось возможным. В университете, на кафедре немецкого языка сплошь женский коллектив и вскоре всем стало известно, в чём причина неожиданного зверства всеми уважаемой Веры Васильевны. Её бросил муж — преподаватель с кафедры английского. Просто и банально — ушёл к студентке. К одной из неразличимых юных прошмондовок с жжёными волосами, оголёнными животами и недопустимо глубокими вырезами декольте. 
Ему захотелось молодого и свежего. Однажды Вера Васильевна видела их случайно, на улице и после этого ещё долго представляла, как её 52х летний муж трахает эту гламурную сучку. Это её странным образом возбуждало — она закрывала глаза и будто наяву видела эту картину — её муж стоит, абсолютно голый, не стесняясь своей обрюзгшей фигуры, и перед ним на коленях, выставив упругую круглую попку — она, и он трахает её в этой животной позе, которую лично себе Вера Васильевна никогда не позволяла, быстро погружая свой член ей не то в зад, не то куда надо...  У них то было всё проще, особенно в последнее время — им хватало 5 минут — он на неё влез, кое как потыкал и всё, хватит. Какой тут оргазм. Но советские принципы не давали Вере Васильевне спокойно жить, и, от осознания того, что муж ушёл к молодой, она стала ненавидеть всех студенток. Особенно блондиночек, того самого гламурного типа. И через несколько месяцев стала настоящей грозой всех учащихся немецкого отделения. 
А нечего было малолеткам чужих мужей уводить. Но однажды близкая подруга, во время традиционных посиделок за бокалом вина предложила Вере Васильевне нестандартный выход. По её словам ненавидеть несчастных молоденьких девочек не было никакого смысла. Ей надо было самой завести себе молоденького любовника — причём не просто в отместку, скорее для души, чтобы почувствовать себя молодой и сбросить с плеч тяжесть измены. 
 — Ты что, с ума сошла? Мне же уже 45! — обалдела тогда Вера Васильевна. — Какой молодой парень меня захочет?
 — В 45 баба —  ягодка опять! — сказала подруга и засмеялась.
С кандидатурой Вера Васильевна определилась сразу же. На 4м курсе учился парень, который давно привлекал её внимание — не только отличной учёбой и безукоризненным немецким, но ещё и своими незаурядными внешними данными. Она помнила его белобрысым заморышем на первом курсе, но не предполагала, что из гадкого утёнка вырастет прекрасный изящный лебедь. 
Вера Васильевна часто вызывала его отвечать — не только, чтобы послушать его совершенную речь, но и чтобы полюбоваться его редкой красотой. Она самозабвенно наблюдала, как Лёня, пересказывая текст, откидывает идеально прямые белокурые пряди волос с высокого лба, как взмахивает иногда тонкими руками с длинными пальцами, как смотрит на неё своими незабудковыми глазами в ожидании, когда она озвучит ему полученные баллы. Это пугало её, но она предпочитала спасаться мыслью, что просто получает эстетическое удовольствие, всё равно что любуется красивой скульптурой в музее. Лене был 21 год, но Вера Васильевна сразу поняла, что девушки у него ещё не было. «Невинный. Так ещё интереснее...  « Он был из бедной семьи и сторонился девушек, комплексуя из — за этого. Но Веру Васильевну он сторонится, не станет. Потому что ему некуда будет деваться...
Вера Васильевна всё продумала. И на первом же зачёте завалила отличника Лёню, придравшись к какой  — то ерунде. 
 — Придёте ко мне на пересдачу, — отчеканила она, — послезавтра, пятой парой. 
 — Хорошо, — ответил он. Он вовсе и не расстроился, заключила Вера Васильевна, глядя на его безмятежное лицо. Это к лучшему. 
В назначенный день Вера Васильевна долго наводила марафет, стараясь выглядеть моложе и красивее. Нарядилась она в довольно откровенное красное платье — в университете в нём показываться воде бы неприлично, но она всё продумала — отправит за ведомостью кого-нибудь из студентов, и потом занесёт её в деканат уже в пальто. Разденется в аудитории, благо там был шарф с вешалкой. 
Вера Васильевна оглядела себя в зеркало. А она ещё ничего! И тут она заметила странный плотоядный блеск в глазах и подумала о том, что ей уже хочется сжать трепещущее молодое тело в объятиях и заставить его себя трахать, трахать, трахать...  В университете. В аудитории. Позорище...  Хотя секс в публичном месте — да ещё в таком! После этого не будет стыдно и в библиотеке...
Лёня как всегда, в своей манере зашёл последним. Он взял билет и сел за последнюю парту, чтобы подготовиться. Вера Васильевна едва слышала отвечающую девушку — она пристально смотрела на склонившегося над листом бумаги молоденького мальчика, на его густые золотистые волосы и чёткий нордический профиль. «В Третий Рейх бы его — думала она, и чувствовала, как запретное тепло разливается где-то внизу живота. — Там его бы на плакатах рисовали как эталон арийской красоты.»
Вера Васильевна уже с трудом терпела. Закусив губу, дрожащими руками ставила зачёты в ведомость сдавшим студентам, уже предвкушая, как она накинется на юного арийца за последней партой и как заставит его отрабатывать зачёт натурой. А он ни о чём и не подозревает. И вот, наконец, в аудитории остались они одни. 
 — Леонид, вы готовы?
 — Ну, в общем то да. 
 — Ну чтож, отлично. — Вера Васильевна неожиданно встала, открыла дверь и выглянула в коридор — никого не было — студенты уже разбрелись. Потом решительно закрыла дверь на ключ. Лёня вздрогнул и испуганно посмотрел на неё.
 — Вера Васильевна...
 — Что-то не так?
 — А...  а зачем... вы... — он растерянно мотнул головой в сторону запертой двери.
 — Да, чтоб нам никто не мешал. — Вера Васильевна безапелляционно уселась прямо на парту перед ним. В синих глазах мальчика отразился животный ужас. Он всё понял, и попытался быстро встать с места, но Вера Васильевна оказалась проворней и, опустив руки ему на плечи, заставила сесть обратно. Мальчика била сильная дрожь. 
 — Вера Васильевна...  вы же не... А...  а это? — он помахал исписанным листком бумаги. 
 — Леня, у тебя есть девушка? — преподавательница не обратила на листок никакого внимания.
 — Дда...
 — Не ври. — Она смело провела ладонью по его груди. Он задрожал ещё сильнее и умоляюще уставился на неё. — Что ты так смотришь? Я тебе не нравлюсь? Я не привлекательна?
 — Вер Васильевна...  привлекательны...  это я непривлекателен...  отпустите...
 — Лёня, ты очень красивый. Сделай мне одолжение? Я тебе зачет поставлю, не волнуйся... — Она разминала дрожащие плечи мальчика и вдруг неожиданно впилась с силой ему в губы. Он рванулся и заверещал, но вырваться не смог. От ужаса его охватил ступор. Поцеловав паренька, Вера Васильевна резко прижала его голову к своей пышной и ещё крепкой груди. Леня вдохнул терпкий запах французских духов, смешанный с неповторимым тёплым запахом женщины и почувствовал, что вопреки испугу что-то в нём внутри шевельнулось, и лёгкая судорога свела живот. А Вера Васильевна тем временем схватила его горячую руку и засунула себе в глубокий вырез платья. На мгновение паренёк снова оцепенел, но потом его рука инстинктивно зашарила по женской груди, с интересом её ощупывая. 
Вера Васильевна глубоко и удовлетворённо вздохнула, поняв, что Лёня уже не так напуган, интерес и возможность близости с женщиной вытесняют его страх. Наверно сложно парню прожить до 22х лет девственником. Она взяла его вторую руку и так же положила себе на грудь, а сама провела пальцами по его животу, ощущая сквозь свитер его твёрдость и плоскость, спускаясь вниз, к ширинке. Мягкими движениями она погладила её, с наслаждением отметив, как его член откликается на её прикосновения. Молодой...  Он заводится с пол-оборота...  Вера Васильевна подняла голову и посмотрела в незабудковые глаза Лёни, но не увидела в них страха или смущения — они почти тем же плотоядным блеском, что она видела сегодня утром в зеркале. Его осмелевшие пальцы уже расстёгивали пуговицы на её платье, освобождая большую грудь, и вот уже он осторожно дотрагивался язычком до её сосков. В тот момент не играло никакой роли, что она преподаватель, а он её студент — она осуществляла своё намерение, лечилась от осознания своего позора. А для него же лучше первый раз с опытной взрослой женщиной. 
Она расстегнула ширинку, взяла в руку его уже твёрдый член и начала быстро двигать пальцами вверх и вниз, вверх и вниз. Леня охнул и громко застонал, на его щеках горел яркий румянец.
 — Вераааа...  Ва...  сильна...
«Сейчас кончит, — решила она, быстро села к нему на колени, и, цепко схватив его за плечи начала его трахать. Мальчик стонал, из под его опущенных век сквозь длинные светлые ресницы текли слёзы, а Вера Васильевна не верила, что всё это правда. Она не казалась себе развратной женщиной —  её муж занимается тем же самым. Сколько его профурсетке? Вряд ли она старше Лёни. Вера Васильевна упивалась молодым и сильным телом, чувствуя себя такой же свежей и юной, как визжащий белокурый парень под ней. Она не прекращала двигаться, а Лёня, неожиданно подняв голову, принялся смело вылизывать ей шею и грудь. «Ай да парень, как быстро учиться!» — подумала Вера Васильевна, почувствовав, что всё тело сводит забытая сладкая судорога. Лёня резко выгнулся, запрокинул назад голову и громко застонал, кончая...
Вера Васильевна быстро привела себя в порядок, ведь они сделали всё не раздеваясь. Что там — нижнее бельё поправить да пуговицы застегнуть. Пришедший в себя Лёня снова испугался и заплакал.
 — Вера Васильевна...  Что же вы сделали...
 — Ничего, не девица, радуйся, мужчиной стал. И не трепись нигде! Хотя я знаю, что ничего не скажешь, стыдно ведь. Всё, давай зачётку и дуй отсюда. Ничего не было. Хотя, тебе понравилось! — Вера Васильевна повернулась к студенту и игриво улыбнулась, отчего он густо покраснел и опустил глаза. Потом он вытер слёзы, она отдала ему зачётку и он вышел.
«А что, молодой любовник совсем неплохо... Тем более невинный. Пожалуй, права моя подруга — в 45 — баба-ягодка опять!»
Мой первый рассказ. Все герои и события вымышлены, любые совпадения с реальностью — случайны.