Три дня, которые Сергей решил провести в заброшенном доме, пролетели, как один миг. В те недолгие часы, когда они отрывались друг от друга, давая свои телам передышку, они обследовали дом снизу доверху. Поначалу Сергей противился этому, опасаясь, что Анну может излишне взволновать его мрачная атмосфера, но потом уступил её настойчивым просьбам. Рассматривая портреты, она засыпала его кучей вопросов о тех, кто был на них изображён.
 — Мне совестно признаться, — усмехнулся Сергей, — но я почти никого из них не знаю...
 — Как же так? — удивилась Анна.
 — Это очень дальние предки...  А я, увы, никогда не интересовался своими корнями...  Я рано лишился родителей и покинул дом, ты же знаешь...  Пансион, кадетский корпус...  служба, — он улыбнулся и поцеловал руку жены.
Как всегда, вдвоём им не было скушно. Сергей ловил себя на том, что не хочет покидать это уединённое место. Оказалось, Анна чувствует то же. Часто без видимой причины её лицо становилось грустным, непонятная печаль мелькала во взгляде.
 — Сердечко моё, что тебя тревожит? Отчего ты грустишь? — с беспокойством заглядывая в любимые глаза, спрашивал Серей.
 — Всё в порядке, — пыталась успокоить Анна, словно искала убежища в его объятиях и прятала лицо на его груди.
 — И всё-таки, — целуя её волосы, однажды стал настаивать Сергей, — не скрывай, скажи мне, что тебя тревожит.
 — Я...  мне очень страшно за нас... , — призналась Анна дрогнувшим голосом.
 — Это дом так действует на тебя?
 — Нет! Вовсе нет...  Здесь мрачно, но...  Здесь мы одни и никто не мешает нашему счастью. Я боюсь возвращаться... , — призналась Анна, и слёзы хлынули из её глаз.
 — О, сколько бы я отдал за то, чтобы не возвращаться... , — он губами осушил слёзы, бежавшие по её щекам. — Но...  ведь мы — не преступники, не совершили ничего дурного...  Мы обвенчаны пред Богом и людьми, не преступив никакого закона...  Мы должны сказать тётке о нас. Ведь она, наверняка,...  думает о нас нелучшим образом, — рассуждал Сергей.
 — Да, конечно, ты прав! Я знаю это... , — согласилась она. — И вообще было бы жестоко оставить Марью Фёдоровну одну...  — добавила, вдохнув.
А после минутного молчания упавшим голосом призналась: — Но всё равно я не могу избавиться от дурного предчувствия.
 — Опять ты что-то воображаешь, — улыбнулся Сергей, стараясь успокоить её. — Теперь уже ничего не может случиться.
 — Да, наверное, но...  — Анна посмотрела на него долгим взглядом, словно вчитывалась в его черты. — Я часто вижу один сон...
 — Сон? — переспросил Сергей, не понимая.
 — Да...  Он часто повторяется...  Будто мы стоим, обнявшись, в тёмной комнате, ты целуешь меня...  Но мы чувствуем словно...  словно мы не одни здесь. И вдруг какая-то сила отрывает тебя от меня, и...  мы видим друг друга, но не можем соединиться. Я протягиваю к тебе руки, ты зовёшь меня, но что-то уносит тебя всё дальше и дальше...
Анна замолчала, прижав ладошку к щеке мужа.
 — И что же происходит потом? — спросил Сергей, глядя ей в глаза.
 — Ничего, — Анна покачала головой, — на этом месте я всегда просыпаюсь...  просыпаюсь с таким чувством, будто никогда больше не увижу тебя.
 — Уверен, это обстановка дома так действует на тебя, — попытался улыбнуться Сергей, но у него у самого сердце сжалось.
Анна всё же возразила:
 — Нет, накануне нашего венчания...  за сутки, когда всё было решено, я тоже видела этот же сон. А ведь об этом доме я тогда и не знала.
 — Вот видишь! В этот раз твои нервы тоже были напряжены. Тебя пугал наш побег, ты, как и положено юной девушке, волновалась перед венчанием... , — объяснил Сергей, — ведь и когда мы приехали сюда, ты вообще оказалась без чувств.
 — Наверное, ты прав... , — губы Анны преобразила печальная улыбка.
Что-то необыкновенно щемящее и нежное было в ней, отчего Сергей сам испугался. Он крепче обнял жену, словно хотел спрятать её в своих объятьях, их губы встретились, и обоими вновь овладело то знакомое состояние, когда весь мир вокруг переставал существовать.
Медленно раздев жену, Сергей уложил её на спину, съедая взглядом точёную фигурку. Анна на этот раз уже никак не противилась ему, не пыталась спрятать свой пушистый островок между ножек. Она лишь глубоко дышала и смотрела на него зовущим взглядом. Не отводя глаз от неё, Сергей медленно разделся, как всегда не сняв нижних панталон. Анна, привстав, потянулась к нему, но он с улыбкой опять уложил её и вдруг опустился лицом на маленькую пушистую подушечку под животиком. Анна, вздрогнув, глубоко вздохнула, мурашки пробежали по молочной коже, глаза удивлённо расширились.
 — Любимая, разреши мне...  — чарующе улыбаясь, прошептал Сергей. — Тсс, ничего не бойся, расслабься. Нам будет хорошо...
Он тихо подул на мягкого «котёнка», спрятавшегося между бёдер. Вздохнув, Анна раздвинула ножки, словно разрешая поиграть с её «зверьком». Чёрные кудряшки зашевелились, щекотнув нос и губы Сергея. Осторожно приласкав их рукой, Сергей поцеловал «котёнка». Стон вырвался из губ Анны, а её талия выгнулась плавной дугой. Взяв жену за ножки, согнув их в коленях, Сергей с нежной настойчивостью ещё сильнее развёл её бёдра. Он знал, что Анна очень гибкая, ножки разошлись на сто восемьдесят градусов, открыв его взору аккуратный маленький «цветок» с влажными розовыми лепестками.
 — Серёжа...  — словно в бреду, Анна выдохнула имя мужа.
Слегка касаясь кончиками пальцев, Сергей раздвинул лепестки и погрузил губы в сердцевину «цветка». Анна вскрикнула и запустила пальцы мужу в волосы, будто захотела удержать его губы в своём «бутоне». А Сергей и не собирался оставлять своё занятие. Его язык плавно заскользил между лепестками, то поглаживая их плоской поверхностью, то дразня напряжённым кончиком. Во власти смелых губ оказалась крошечная розовая жемчужина, от мягких посасываний она чуть набухла, немного вытянулась и стала похожа на маленький незрелый бубенчик ландыша. (Специально для  — ) Сергей вдруг ощутил, что сок, давно струящийся из цветка, и правда источает нежный ландышевый аромат.
 — Ты пахнешь твоими любимыми ландышами, — прошептал он и, на миг оторвавшись от сладкого местечка, поцеловал жену в губы.
Ощутив свой вкус, Анна не захотела прерывать поцелуй. Не прекращая целовать жену, Сергей продолжал ласкать её между ножек пальцами. Они нежно скользили, гладили, слегка теребили «бутон», то входили в маленькую дырочку, то вновь выходили из неё, обливаясь нектаром.
Глаза Анны с застывшими в них слезами блестели, как две звезды в летнюю ночь, лицо и шея раскраснелись, грудки торчали, словно две пирамидки, устрёмившие свои напряжённые вершины в небо. Внезапно она вскрикнула, задрожав всем телом, выгнулась и, резко выпрямившись, расслабленно замерла, продолжая тяжело дышать.
 — Ооо! — выдохнула Анна слабым голосом, — что это было, любимый?
 — Ничего особенного, — улыбнулся Сергей, целуя ей руку, — просто я так люблю тебя...
 — Я словно взлетела к небесам, но...  — Анна замялась, будто сомневаясь, стоит ли договаривать.
 — Что? — Сергей встревоженно заглянул ей в глаза.
 — Мне...  так стыдно, — она закрыла лицо ладонями.
 — Между супругами нет ничего, чего стоило бы стыдиться, — улыбнулся он.
 — Но...  ты же не даёшь мне взглянуть на тебя...  — вновь возразила она со смущением. — Эти ужасные панталоны...  мне гораздо приятнее прикосновения твоей кожи.
«Какой же я дурак!», — подумал Сергей. Оберегая стыдливые чувства жены, он совсем позабыл о её ощущениях. Он не знал, что ей ответить. Но Анна вдруг решительно протянула правую ручку к его штанам и, осторожно ... дотронувшись до распёртого низа, где уже грозила лопнуть ширинка, спросила тихо:
 — Можно...  я сама?
Сергей кивнул, не найдя в себе сил ответить. Маленькие пальчики быстро избавили его от сдавливающей застёжки, пленник штанов, готовый к бою, выскочил оттуда прямо на руки Анне. Та вздрогнула, не ожидая такой прыти, отшатнулась. Но сразу же, смущенно улыбнувшись, спросила:
 — Можно потрогать?
Сергей, тоже улыбнувшись в ответ, опять кивнул. Осторожно, самым кончиком указательного пальчика Анна дотронулась до загадочной части мужа.
 — О! — её глаза удивлённо расширились. — И вот это...  было во мне? — почему-то шёпотом спросила она.
 — Да, — едва сдерживая смех, ответил Сергей.
Его рассмешило личико Анны со странным выражением благоговейного ужаса, словно она увидела огромного удава.
Неожиданно пальчики осмелели и уже увереннее потрогали его. Сергей блаженно закрыл глаза, уплывая на волне удовольствия.
 — Ой, Серёжа, ты как Аполлон, — вдруг прошептала Анна.
 — Я столь же прекрасен, сердечко моё? — смеясь, спросил Сергей.
 — Нет, — покачала она головой и смущённо добавила: — я видела в альбоме рисунок его статуи...  Вот у него в этом месте было точно так же...  только...  гораздо меньше.
Сергей, расхохотавшись, сгрёб Анну в объятья и осыпал её личико поцелуями, при этом он почувствовал, как совсем начинает терять контроль над своим странным «другом». Тот всё больше брал инициативу на себя, окончательно твердея. Неожиданно Анна вывернулась из рук мужа и, склонив лицо, скользнула губками по восхитившему её объекту. Сергей вздрогнул, испугав жену. Она решила, что сделала ему больно.
 — Любимый, прости, прости, пожалуйста! — воскликнула она. — Я не хотела...  — И виновато потупив глазки, участливо спросила: — Тебе очень больно?
 — Глупышка моя, — прошептал Сергей, глядя на неё с восторгом. — Мне совсем не больно, мне даже очень хорошо...
 — Как мне тогда? — смущённо уточнила Анна.
 — Конечно, — улыбнулся Сергей.
И вдруг Анна без лишних слов стала целовать его «дружка». Её губки порхали по стволу, то поднимаясь к самой верхушке, то опускаясь в самый низ, к тяжёлым набухшим мешочкам. Она делала всё очень неумело, но это ещё больше волновало Сергея, переполнявшие его чувства буквально взорвали мозг.
 — Любовь моя, — охрипшим голосом попросил Сергей, — охвати его вот так. И он положил её ладошки в нужные места, показал, как нужно двигать пальчиками.
Анна оказалась хорошей ученицей. Её ручки проворно задвигались по тёплому и разбухшему «удаву», а ротик — она сама дошла до этого — то и дело насаживался на верхушку его головки. Она попыталась было протолкнуть его глубже, но рот Анны оказался слишком маленьким. Тогда она просто стала лизать понравившуюся ей игрушку.
Сергей, блаженно раскинувшись, валялся на кровати, странная, словно пьяная, улыбка преобразила его лицо. Растрепавшиеся косы Анны метались по его животу и бёдрам, добавляя наслаждения. Ощутив, что конец близок, Сергей заставил себя привстать и опрокинуть Анну на спину. Нет, он совсем не хотел выливать драгоценную влагу впустую. Его живительная сила должна попасть лишь туда, куда должна была вливаться по замыслу Всевышнего. Анна, тоже возбудившаяся от игры с «дружком», затрепетала в его руках, обхватывая мужа ножками, подалась ему навстречу. Они закружились в стремительном вихре, то взлетая, то опускаясь. Переплетённые тела, губы, взгляды и дыхание — всё соединилось в один страстный содрогающийся организм. Последние толчки, и они оба упали почти без чувств. Сергей лишь успел перевернуть жену на себя. Её руки обвили его шею.
 — Мой Аполлон, — чуть слышно прошептала Анна.
Сергей счастливо улыбнулся. Для своей сказочной девочки он готов стать любым героем. Что же, если ей нравится засыпать и просыпаться в объятиях божества, он может явиться даже самим Зевсом. Почему бы и нет?..