То, что должно было случиться.
Наши губы встретились. Я прижалась к его горячему телу и «задохнулась» от обжигающего поцелуя. Через тысячу лет или одно мгновение, с трудом оторвавшись от его мягких губ, дрожащим голосом произнесла:
— Ух ты... — я всё ещё ощущала у себя во рту его мягкий, но юркий язычок, командовавший парадом.
— Вы мне льстите, — с трудом дыша, выдавил из себя Алексей.
— Во-первых не ВЫ, а ты... И я не льщу, а констатирую факт.
Только теперь я заметила, что нахожусь в его объятиях, которые он, похоже, не собирается ослаблять.
— Ещё! — попросила я, чувствуя, как набухает, набирая силы его бугор в штанах.
Твердея, он оттопыривал брюки, давя на мой живот чуть выше лобка. Да и сама я находилась не в лучшем положении. Мои только что чистые трусики мгновенно промокли, живот свело судорогой, а тело закостенело от желания. Соски, да и сами груди затвердели. Он молча притянул меня к себе, наши губы нашли друг друга, и я снова провалилась в «сказку». Уже не стесняясь и отбросив скромность, он прижал меня к себе. Его язычок нашёл мой и они, как и мы сплелись в экстазе. А его руки, большие и сильные гладили, мяли мою спину, спускаясь всё ниже. Одна из них скользнула, вниз приласкав мои ягодицы. Только теперь я обратила внимание, как он высок. Ему пришлось наклонить голову, чтобы проделать со мной это.
— А он даже выше Олега, — отстраненно подумала я.
Эта мысль сыграла роль тормоза, и я, забилась в его руках пытаясь отстраниться.
— Нет! Так нельзя! — билось тяжелой птицей мысль в моём мозгу. — Да что же ты со мной делаешь?! — зашептала я.
— Ты что? — не понял он мои действия и почти сразу же ослабил хватку, — я, что-то неправильно сделал? — его взгляд вопрошающе уперся в мои глаза.
— Нет, конечно... — отвела я глаза, — но так нельзя...
— Почему?
— Я уже старая и ты друг... — закончить фразу не получилось, так как его губы опять впились в мои. — А-ааа... Будет, что будет, — промелькнуло у меня, и я опять потеряла счёт времени.
Отдышавшись после очередной процедуры я поняла — целоваться стало удобнее. Оглянулась и поняла, что я вишу в его объятиях... Одна его рука мягко охватывала мою спину, а другая, подхватив под ягодицы, легко держа меня на руках.
— Прямо как в молодости... — мелькнуло в голове.
Мы как будто стали одного роста. Ощутив себя в воздухе, без надежной опоры я забарабанила по его груди кулачками:
— Опусти меня на землю, я же тяжелая!
— Как пушинка, — ответил он, ловя мои губы.
—... — расплылась я в улыбке, — слон ты ходячий, — доверительно шепнула я перед следующим поцелуем. — Сладко, сладко, сладко... — забилось в голове.
Потом оказалось, что я сижу, прямо на кухонном столе, а он, этот негодник, целует всё до чего может добраться. Лоб, губы, подбородок, шею. Его губы залезли в вырез платья на груди, теребя мои мягкие выпуклости, выпяченные наружу бюстгальтером... А его рука, такая горячая и нежная проникла под подол и поглаживает мои мокрые трусики.
— Ты такая, такая... — Алексей просто задохнулся от возбуждения.
— Да... — попыталась я стать плохой девочкой, и откинулась назад, шире разводя ноги.
Ширина платья в этом месте не давала простора и тогда он, получив согласие в моём взгляде, запросто задрал его, оголив бёдра. И тут же его губы, оставив бесплотную попытку добраться до набухших сосков, оказались на левом бедре. Дрожащие пальцы гладили капрон чулочка, а губы целовали и целовали их, поднимаясь выше. Досталось всем: и узорчатой окантовки капрона; и белым полоскам кожи над ними; а потом он глубоко вздохнул.
— Что? — не поняла я.
— Ты пахнешь так замечательно! — восторженно вырвалось у него.
— Нет! — почти закричала я, — не лезь туда я грязная... — уже потекла, — закончила я про себя.
—... — хмыкнул он и одним плавным движением сдвинул в сторону трусики, выставляя напоказ мои прелести.
И тут же, я даже не успела моргнуть, как мягкие, и горячие губы впились в моё лоно. Мгновенно затвердев, они прикусили клитор, вылезший между, словно задубевших и налитых кровью интимных складочек.
— Нет... — пискнула я на выдохе перед сдачей своих позиций.
А когда твердый и скользкий язычок начал вылизывать мою промежность, мне уже стало всё равно. Ещё никогда, ну вот такая я «правильная», и никто не делал мне куннилингус. До того как, я только слышала про это, а после не подворачивался случай да и человек, могущий это выполнить, — отсутствовал. Не думайте что я ханжа, ведь анальный секс был мне знаком и нравился! Да и мужской орган на вкус, я пробовала, впрочем, без особого успеха, и радости, а вот такое... Я и не представляла себе, что это так возбуждающе приятно. И когда он оторвался от своего занятия, чтобы отдышаться мои руки самопроизвольно сделали единственное что могли и должны были проделать. Они, ухватили его за голову не давая оторваться губам от тела. Конечно, силы были не равны. Покрасневшая от недостатка кислорода голова судорожно задышала там у меня между ногами.
— Ещё! — только и смогла выдавить я, находясь в неистовстве от того что он прервался на грани провала в буйство оргазма.
Поняв моё состояние, Алексей глядя на моё раскрасневшееся лицо продолжил «истязание» плоти, но только руками. До этого раскрытый в беззвучном крике рот закрылся, я до боли прикусила губу, чтобы не раскричаться. Его пальчики хозяйничали в промежности, делая со мной такое, о чем не расскажешь и самой близкой подруге. Всё это продолжалось долго. А потом не выдержав напора и извиваясь, словно червь я стала, кончать. Судороги по всему телу, безумное биение матки внутри, ходящий ходуном живот, то твердеющий словно сталь, то мгновенно ослабевающий. Да и сам вид молодого мужчины, хозяйничающего у меня между ног под платьем, добавлял полновесную изюминку ко всему этому. Усиливая оргазм и его последствия. Честно говоря, что я так не кончала со времен...
— Да что врать-то, — тяжело ворочались мои мысли, — я так ещё никогда не кончала!
В полубреду, с каким-то помутнением рассудка я корчилась, стенала, до крови прикусив губу. Мои руки бессвязно елозили по столу. Ухоженные ногти скользили по гладкой поверхности, и наконец, нащупав его край, ухватились за него. Побелевшие от бесплодных усилий тянули, пытались рвать и ломать на части кухонный стол. Я ненадолго отключилась, всего на несколько секунд, но всё же! Только за одно это можно было носить моего визави на руках и простить все его прегрешения передо мной, мужем и сыном...
Я пришла в себя лёжа на боку, на том же кухонном столе в позе эмбриона. Алексей возвышался надо мной, вытирая салфеткой влажное лицо. Я так и не поняла от пота это или от моих соков... Руки и ноги у меня дрожали, не слушаясь команд как и остальное тело — до самой последней клеточки. Сейчас, без посторонней помощи, я бы не смогла даже сесть не то, что добрести до дивана.
— Господи! — простонала я и сама себя не услышала. — Да что же ты со мной такое сделал, поганец?! — довольная продолжила я, — я так не уставала даже в поле, когда мы два дня подряд убирали картошку под проливным дождём!
— Ничего этакого, — улыбнулся он, — я только дал тебе то, что заслуживаешь, — нежно произнёс он и провел пальчиками, чуть касаясь кожи ноги.
— Ахххх... — содрогнулась я, всем телом ощущая усилившиеся отголоски оргазма всё ещё бушующие в моём теле.
— Повторим? — притворно по-деловому предложил он и легонько шлёпнул меня чуть пониже спины.
— Аааа... — заголосила я, опять начиная дрожать и дергаться от накрывающей меня волшебной волны, — я больше не вынесу, — зашептала я, с трудом удерживаясь от провала в повторный оргазм. — Будь человеком?! Дай отдышаться, — с трудом ворочала я непослушным языком.
— А, может, встанешь или хотя бы сядешь на табурет? — почти серьёзно произнёс он и тут же бесцеремонно, но мягко, словно змея залез рукой между бёдер.
—... — приятная судорога ... 
                                    пробила тело.
— Сейчас, конечно, почти три часа ночи, все спят,... но вдруг найдется полуночник, выглядывающий в окно? — закончил он.
Я представила, в какой позе нахожусь и со стоном села, свесив со стола ноги. Мокрые трусики противно прилипали к телу, к тому же там внизу звонко хлюпнуло.
— Дай руку, — попросила я.
Взяв протянутую руку, сползла вниз. Меня качало как на корабле в бурю. Всё тело пробивала дрожь, доставляя наслаждение.
— Надо идти мыться, — мелькнула шальная мысль, — а потом спать.
Именно это шевеление в мозгу вызвало дилемму:
— А как же он? Что будет делать Алексей, если я пойду спать? Опять дрочить на несбыточные мечты? — и уже вслух проговорила, сдерживаясь, — ты как?
— Мне понравилось, а тебе?
— Это было что-то! Такого у меня ни с кем не было! — честно призналась я. — А Олег — это то же умеет делать? — вдруг вырвалось у меня...
— Что? — он непроизвольно отпрянул, округлив глаза, — наверное, даже не знаю... — как-то сбивчиво пролепетал Алексей.
— Ввожу паренька в краску стараясь узнать про сына. Вот ведь дура! — промелькнуло в голове и переключаясь на дела насущные, — придется потерпеть, — подумала я, — парень старался и ему стоит сделать приятное. — И уже обращаясь в голос, попросила, — давай доведи меня до ванны и помоги помыться, а то сама боюсь, сейчас ни с чем не справлюсь.
—... — закивал он головой, а его глаза просто запылали в возбуждении.
Меня успешно чуть ли не на руках транспортировали в ванну. Раздели и поставили под душ. Горячая влага забарабанившая по телу привела в чувства, а его руки, омывшие каждую многострадальную клеточку, опять пробудили страсть. Нежные прикосновения заставили груди покраснеть и налиться твердостью. Соски задубели, словно от мороза призывно выпирая вперёд. А от его взглядов обливающих меня радостью, желанием и любовью — я вообще теряла голову. А когда облитые гелем для душа пальчики начали мягко перебирать волосики лобка, словно ненароком задевая возбужденный клитор, я возжаждала близости. С удовольствием потянулась, словно голодная кошечка, искоса глянув на его непомерный бугор в паху и, прохрипела:
— Давай раздевайся сам и залезай ко мне!
—... — тишина, широко раскрывающиеся глаза и хриплое дыхание.
Как я и думала его дважды просить не пришлось. Одежда словно листья с деревьев посыпалась на пол в разные стороны, и уже через несколько секунд он стоял рядом. Я нежно прижималась к нему, с восторгом девственницы держась обеими руками за его орган. Большой и длинный он чуть изгибался вверх словно банан. Поцеловав его в губы, спросила:
— А что хочешь ты?
—... — быстрый взгляд, брошенный вниз, сказали о многом.
— Поласкать там, — улыбнувшись, я чуть подергала его за хобот, — его?
—... — кивком головы он подтвердил своё желание.
— Ротиком? — уточнила я, ничуть не сомневаясь в ответе.
— Да, — уже недвусмысленно высказался он, — если можешь! — потупился он.
— Сделать минет? — опять уточнила я.
—... — снова энергичные кивки.
— Ладно, — почему-то шёпотом согласилась я. — Но боюсь я не очень умею это, — уточнила я, быстро поцеловав его в губы и тут же отпрянув. — Ты соблазнил меня, уже немолодую женщину, а теперь хочешь сделать шлюхой? — пошутила  я.
— Ннн-ет... — Алексей затрясся, так как я, сдвинула руку вместе с крайней плотью, оголив набухшую головку.
Не давая ему опомниться, медленно и осторожно стала целовать его тело, кстати, очень эффектно выглядевшее. Сухопарое, с ярко выраженными жгутами мышц и мускулов. Шея, крошечные соски, сразу затвердевшие под моими губами. Напряженная брюшины. Темнеющую впадинку пупка в которую я пробралась язычком. Не торопясь, я постепенно опустилась на колени, добравшись до иссиня-черной густой поросли лобка.
Не выпуская из рук подрагивающую долгожданную добычу, переключилась на ярко-красную блестящую головку. На её кончике, вылезла большая остро пахнувшая тягуче-прозрачная капля. Направив струю воды, сначала промыла нежную кожицу проточной водой. Алексей задрожал, непроизвольно подавшись вперед. Брызнула гелем. Образовавшуюся пенку нежно размазала по всему члену, втирая скользкую и пахучую жидкость в тело. Опять побрызгав весело разлетающейся струёй воды — лизнула. Тут же отпрянув.
— Ещё! — донеслось сверху и мою голову обхватили его руки. — Поцелуй и оближи! — попросил он.
— Не торопись, — остудила я его порыв, захватывая в ладонь свисающую вниз мошонку. — Я сама...
Тугие, и словно резиновые тестикулы скользя, перекатывались при моих движениях рукой. Я опять поцеловала кончик головки, а потом и сам ствол с хорошо видимыми надутыми голубоватыми венами.
— Пососи... — словно издалека донеслось до меня, и его бёдра устремились вперед.
Я не успела среагировать, как головка члена, словно по наторенной дорожке скользнула мне в рот. Надо отдать должное он не старался засунуть сей предмет глубоко. Погрузившись едва ли на треть, Алексей остановился, тяжело и довольно задышав.
— Давай! — он подался бёдрами назад, а потом вперед, — ещё! — простонал он.
— Господи! — взорвался мой мозг, — да я сама этого хочу...
Сжатые губы сложились буквой «О» плотно охватывая член, я ощутила, как он задвигался у меня во рту — вперед-назад. Послышались чмокающие звуки, издаваемые мной, а кавалер замычал, что-то невнятное. Струи воды, мягко бьющиеся в спину, чмоканье во рту и однообразные движения перед глазами погрузили меня в своеобразный транс. Даже если я и захотела, то не смогла бы предотвратить это «безобразие», тем более оно мне нравилось всё больше. У члена появился вкус. Терпкий острый и... приятный. По мере возможности я заработала языком, чуть приподнимая его вверх и охватывая снизу и с боков, словно мягким покрывалом головку и погружающийся в рот ствол. Плоть чуть деформировалась, а Алексей постанывал, всё убыстряя темп.
— Не торопись, — с трудом прошептала я, чувствуя как ещё сильнее, твердеет его плоть, а мошонка, в моей руке уменьшившись, собралась в жесткий маленький мешочек. Его яички начали пульсировать притянутые и словно приклеенные к корню члена. — Только в рот не кончай, — выдавила я, с трудом отрываясь от прелестного так затягивающего занятия.
Моя рука скользнула, вниз нащупав выпирающий, словно небольшой членик клитор и с силой стала натирать его. Через раз рука проскальзывала ниже и палец нырял в громко хлюпавшую мокрую глубину вагины.
Кончили мы почти вместе. С гортанным криком: «Сейчас!», — Антон подался назад, и мне в лицо прилетела тяжелая вязкая струя горячей спермы. Почти сразу же скрутило и меня, пожалуй, даже сильнее, чем на столе в кухне. Я задергалась и, не удержав равновесия, скользнула вперед. Член, всё ещё выплёвывая сгустки спермы, ткнулся мне в губы, изогнулся дугой и, скользнув по губам, зубам и очутился во рту. Моя голова продолжила движение пока я не уперлась в его напряженно-пульсирующий живот. Фаллос провалился так глубоко как смог. Я подавилась, закашляла, вот только никак не могла освободиться от нежданного подарочка, так как руки, упирающиеся в ванну, намокли и скользили. Фактически я, чуть отодвигаясь назад, тут же теряла равновесие и насаживалась ротиком на этот член снова и снова. Сперма попадала в рот, тонкой струйкой бежала из уголка губ. Меня выкручивал оргазм и кашель. Сильный до рвоты. Что могла, выкашляла — остальное пришлось глотать чтобы не захлебнуться. Потом сообразив, в каком положении я оказалась, Антон выручил меня из беды.
Он фактически рухнул вниз на белое дно ванны не жалея коленок и, прижал к себе довольно сильно постукивая меня по спине. Последний жиденький сгусток, вылетев из фонтанирующего органа, залепил мне глаз. Прилепившись к его груди, я: давилась; кашляла; плакала и смеялась одновременно. Сперма стекала по лицу, и я судорожно вытирала её с него. Так мы и сидели ещё минут ...
                    
                                  
                                    пять, давясь от хохота и переживая курьёзный эксцесс. Одним глазом я видела, как поник оскорбивший меня орган, уменьшившись в размере, но не утративший своей привлекательности.
А мне вдруг захотелось большего. Я желала ощутить его внутри, и чтобы он, не давая передышки, двигался во мне, сминая и тараня матку и выглаживая стенки влагалища.
— Ты молодец! — вырвалось у меня, — я хочу... — озвучила я желание, — тебя всего!
Уже позже, когда мы вытирали друг друга большим банным полотенцем, я увидела, как наливается, силой становясь всё больше его достоинство. Тоненькая кожица чуть сдвинулась назад, оголив верх блестящей головки. Потеряв всякое терпение, прильнула к Антону и, в поцелуе повлекла в комнату сына, откуда и начиналось сегодняшнее приключение.
Спальня сына.
Мы рухнули на кровать, а Антон зарылся в мои прелести, устроившись между ног. Я содрогнулась в преддверии ласки и когда пальцы, губы и язык моего визави устроили «Ватерлоо» с моими гениталиями. Выдержав всего минуту, судорожно застонала, уже не заботясь о тишине и скрытности.
— Ещё! — верещала я во всё горло, — давай... быстрее... сильнее и глубже, — нашёптывала я как пионер.
Несколько минут ласк и я, уже корчась от них, потребовала:
— Дай мне!
—... — недоуменный взгляд из-под бровей.
— И мне дай! Ты снизу, я сверху...
Алексей, тяжело дыша и вытирая мокрое лицо, быстро развернулся и лёг. Я уселась ему на лицо и, наклонившись, принялась вылизывать так полюбившийся мне орган. Язычок, щекоча, пробежался по темной в сумраке, но отблескивающей головки заставляя кавалера постанывать, приподнимая ягодицы. Его же язык врезался во влагалище, выглаживая и вылизывая гладкую кожицу как изнутри так и снаружи.
— Кажется, это называется поза шестьдесят девять? — отстраненно вспомнила я, уже насасывая головку и насаживаясь ротиком на член.
— Хочу! — захрипел он.
— Да! — вторила я ему и, раскорячившись, приподнялась и развернулась кругом, чтобы тут же усесться на его эрегированный орган, направленный общими усилиями во влагалище.
— Ох! — пронеслось по комнате.
— Чмок... — погрузился член в жаждущее его присутствия лоно.
Мы замерли, приспосабливаясь к столь ожидаемой близости. Насладившись первой минутой я, медленно задвигалась, вверх-вниз упершись рукой в его напряженный живот. Постепенно ускоряясь, и скоро уже запрыгала на его торчащем вверх факе. Мои свободные от лифчика груди весело прыгали, вторя движению тела. Алексей протянул руки, и остановил их пляску, сжав в руках. Почти одновременно с этим он стал двигаться, приподнимая в противоход бёдрам ягодицы. А я, не оставшись в долгу и заведя руку назад, мяла и гладила его тестикулы, свободно перекатывающиеся в мошонке.
Через некоторое довольно продолжительное время мы сменили позу. Заставив встать меня на карачки и прижать голову к простыне, навалился сзади. Его лапищи обхватили меня за талию, и он бодро с резким выдохом брал меня сзади. Постепенно руки сползли на попу. Потом один из пальчиков, словно играясь, пробежался по ложбинке между ягодиц и уперся в анус. Мягкое круговое движение и вот он уже погрузился внутрь. Я взвыла. Мне было и так хорошо, а, теперь, я, вообще, была на вершине блаженства. Вторая рука проползла по боку и, скользнув по животу, собрала в горсть весёлые кучеряшки моего лобка. Я выгнула спину, хотя вроде бы и сильнее было уже нельзя. А когда он сжал клитор — кончила. Меня начало ломать и плющить. Я пыталась выскользнуть из его объятий, но бестолку. Он всё так же энергично продолжал натягивать меня, чуть постанывая от возбуждения. Я уже шипела словно кошка, чувствуя, как сладостные спазмы корёжат тело: сжимают, заставляя пульсировать влагалище; выбивают дыхание из груди; и заставляют руки в бессильной ярости терзать простынь.
— Ещё! Ещё! — бились его бёдра о мои.
— А-ааа, — голосила я, выгибаясь, и вцепилась в простыню зубами комкая и грызя.
— Можно в попу? — вдруг произнес Алексей, покидая лоно.
—... — кивнула я, оттопыривая задницу.
Прицел, толчок и вот этот молодец уже со всей дури дрючит меня в анус. Сфинктер непривычный к такому напору только хлюпает от натуги.
— Классно-то как! — слышится сзади.
— Давай, ещё! — хриплю я.
Он усиливает нажим и я, не удержавшись в коленопреклоненном положение, начинаю двигаться вперед постепенно ложась на живот. Его это не останавливает, и вскоре устроившись коленями между бёдрами и, раздвигая ягодицы в стороны, заелозил сверху. Чуть притормозив, резко сменил место входа, и я опять почувствовала его напряженный член во влагалище. Так, чередуясь, то в одну дырку, то в другую он ещё минут двадцать терзал мои отверстия. Причем в этом положении головка его члена, двигаясь во влагалище врезалась в матку.
Своими экспериментами он загнал меня почти в полную прострацию. Я, двигалась словно сомнамбула сотрясаясь и не выходя из пароксизма оргазма. Лежала как меня положит он, и делая всё, что он, говорил.
Осознала я себя уже когда лёжа на спине почувствовала навалившуюся на грудь тяжесть. Алексей лежал сверху уткнувшись в плечо, и сипло, со стоном гоняя воздух в хрипящих лёгких.
— Ты в меня не кончал? — задала, лучше сказать, прошептала я первый пришедший в голову вопрос.
— Нет, — на выдохе выдавил он, — я... на... — он с трудом втянул воздух, — кончил на живот.
Только сейчас я почувствовала влажную, липкую горячую жижу смешанную с потом на своём животе, расплющенную и размазанную нашими телами
— Можешь слезть? А то мне тяжело тебя держать...
Напрягшись он, перекатился на спину устраиваясь рядом со мной. Я чуть пододвинулась и тут же меня прострелило болью во всем теле, одновременно со сладостными спазмами. Болело всё! Каждая клеточка, мышца и все косточки моего многострадального тела. Состояние было таким словно я занималась любовью не с юношей почти мальчиком, а целым табуном «голодных» жеребцов. Хотелось пить. Горькая тягучая слюна скопилась во рту.
Полежав минут пять я, со вздохом превозмогая слабость и боль, на трясущихся ногах, встала. С трудом выпрямила натруженную спину.
— Надо идти мыться, — шепнула я, — ты со мной? — и тут же пожалела о своем предложении представив, что Алексей станет приставать ко мне под душем.
— Нет, — тихо ответил тот, иди, я потом и блаженно растянулся на освобожденном мной месте.
— Ладно, — примирительно устыдилась я своим мыслям, — я пошла, отдохни пока...
Широко расставляя ноги, между ними бедра были натерты до красноты переваливаясь с ноги на ногу, словно клуша поплелась в ванну. Минут через десять уже почти пришедшая в себя вернулась и потрепав Алексея по плечу, проворковала:
— Малыш! Милый давай вставай и иди под душ. Я уже...
Реакции на мои слова не последовало. Он спал, словно убитый раскинув в стороны руки и ноги.
— Умаялся бедолага! — решила я, и снова потрясла его за плечо.
Ноль реакции... Мальчик даже не шевельнулся только тяжело дышал.
— Ладно спи...
Я поплелась обратно в ванную набрала в ковшик воды и прихватив губку, вернулась. Мне пришлось обтереть его самой. Он никак не прореагировал на водные процедуры, а только повернулся набок сладко засопев.
Я выпрямилась, прибралась как могла и вернув на место посуду, пошла в кухню. Прибрала беспорядок, учинённый нами и выпив, на сон грядущий ещё грамм тридцать коньяка ушла в спальню. Мой спал, распространяя запах перегара, и тяжело дыша во сне.
— Всё как, обычно, милый! — потрепала я его по щеке.
Словно подтверждая сказанное, он, зачмокал и повернулся ко мне спиной.
— Ты спишь пьяный в стельку, а супружеский долг должен «сосед» выполнять, — с горечью сказала я, но, вспомнив, как он это делал — счастливо улыбнулась. — Ладно, спи алкаш!
Натянув ночную сорочку, я легла и тут же провалившись в сон...