Эта часть написана в соавторстве с Селестиной.НОЧЬ ТРЕТЬЯ. Рыночные отношения.
 Я уже засыпала, как, вдруг, раздались удары. Стоящие в углу и давно сломанные часы неожиданно начали отбивать полночь. Удары были странные, как будто, они раздавались только в моей голове, а спящий рядом муж даже не пошевелился. 
 — Опять началось, — неожиданно всплыло в моём мозгу.
 С последним, двенадцатым, ударом, раздался какой-то шорох. Я прислушалась. Было такое впечатление, что в соседней комнате кто-то тихо ходит. Как это ни странно, но я не испугалась, а, наоборот, встала и не одеваясь пошла смотреть, кто же там хозяйничает.
 Зайдя в комнату, я резко щёлкнула выключателем и остолбенела, увидев торчащие из-под ёлки валенки и тощую задницу, обтянутую потертой шубой.
 — Ты кто? — удивлённо спросила я.Задница вылезла из-под ветвей, шуба выпрямилась, и ко мне лицом повернулся Дед Мороз.
 — А... Алёна Васильевна! — узнавая «загудел» он, — это хорошо, что вы встали, давайте утрясём вопрос с оплатой. А то всё в кредит и в кредит, а мне ведь тоже жить на что-то надо!
 — Какой кредит? — недоуменно переспросила я.
 — За подарки эти, — Дед кивнул на разукрашенные коробки, стоящие под елкой, — чем платить будете, баксами или натурой? — продолжил он, рассматривая моё тело сквозь прозрачную ночнушку.
 — Так, ведь... — только и смогла я произнести.
 — Значит, натурой, — пригорюнился Дед Мороз, — ну ладно! — и стал расстёгивать шубу.А я, как дура, стояла с приоткрытым ртом и смотрела на него, пока он не спустил до колен свои штаны.
 — Давай, — махнул Дед рукой.
 — Чего давай? — не удержалась я от вопроса.
 Он, смешно ковыляя и стараясь не запутаться в спущенных штанах, подошёл к дивану и сбросил с него подушечку.
 — Чего, чего... Соси! — и выпятил вперёд живот, приглашая меня встать на колени и заняться его огромным членом. 
 Я, словно под гипнозом, сделала шаг, потом другой и, встав на указанное место, опустилась вниз. Челюсть отпала сама и в тот же миг огромный член мягко погрузился в мой рот. 
 — Вот так... Хорошо... — задвигал Дед своей задницей, вгоняя дрын по самые гланды.
 — Х-х-х... — захрипела я, давясь и сдерживая рвотный порыв.Попытка отклониться назад не удалась, так как дедушка своими пальцами, словно клещами, зажал голову, продолжая трахать меня в рот. Через десять минут, устав, он покинул заполненный слюною рот, сел на диван и деловито начал стягивать с меня трусики.
 — Ну вот... Опять... — сокрушённо произнёс он мотая бородой.
 — Что опять? — недоумевала я, даже не пытаясь ему помешать или вырваться.
 — Да ты, как внучка моя, бритая! Как я соскучился по волосатому лону... — сокрушался Дед, — ладно садись, — похлопал он себя по коленке, сдвинув ноги.И я, встав на колени, опустилась своей кункой вниз, нанизываясь на дедушкин отросток. До чего же он был холодный, как эскимо, но твёрдый и длинный.
 — Ого! — не удержалась я и запрыгала вверх-вниз, скользя по члену.
 — Давай веселей, — хлопал меня Дед по голой заднице, — мне ещё в трёх квартирах побывать надо! А для ритма и для праздничного настроения я тебе новогоднюю песенку спою: 
 В лесу родилась ёлочка, 
 В лесу она... — нет, что-то не то, эта песня сейчас совсем не подходит. А напою-ка я тебе лучше новую внучкину песенку: 
 Эх, раз, ещё раз,
 У Обамы выпал глаз.
 Всё у нас наоборот,
 За подарки Дед еб... т.
Сколько санкций ни вводи,
 Лучший праздник впереди.
 Всё у нас наоборот,
 В Новый год нас Дед еб... т.
Дед Мороз на Новый год
 Пьёт, как весь честной народ.
 Санта Клауса поймает,
 Тоже в ж... у отъе... т!Минут десять я усиленно прыгала на дедушке в ритме его песенки, после чего он поставил меня раком и, громко ухая, как филин, продолжил долбить моё лоно. Холодок в вагине понемногу остужал моё возбуждение. Но, едва я собралась кончить, как Дед, громко заорав, начал изливать сперму мне на спину. 
 Затем, кряхтя, выпрямился и похлопал меня по голой заднице:
 — Извини, некогда... Работа ждёт, — произнёс он, натягивая штаны и шубу, — а ты, это, дальше уже сама... 
 Потом, порывшись в карманах, протянул мне упаковку с вибратором, — только батареек нет! — и посеменил к выходу...
 На этом закончился мой третий кошмар.
 А утром под подушкой я нашла две батарейки, завернутые в записку: «Вот, для комплекта, счастливо отпраздновать!»НОЧЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Операция «Перехват».
 Сегодня мы с подругой отпросились с работы пораньше — решили зайти на ёлочный базар, он у нас совсем рядом с работой. Походили, выбрали себе по маленькой пушистой ёлочке, заодно игрушки прикупили, гирлянды и прочие украшения и кое-какие подарки. Затем, вполне довольные собой, пошли ловить такси.  Только я подняла руку, подруливает ко мне жигулёнок с багажником на крыше. Тебя-то, думаю, мне и надо. Водитель быстро привязал ёлку на багажник, а я уселась на заднее сиденье и уложила рядом игрушки и коробки с подарками. Ехали мы быстро, пробок почти не было. Водителем мне попался весёлый и разговорчивый дагестанец, бывший борец, а сейчас — таксист. «Как хорошо сегодня день сложился», — только успела я подумать, как на дорогу выскочил ГАИшник и давай махать палкой. Мы остановились. Сержант проверил документы, бегло осмотрел салон и попросил нас обоих пройти в патрульный автобус. На наши возмущённые вопросы он сказал, что объявлена тревога, идёт операция «Перехват» по обезвреживанию опасного преступника. 
 В автобусе начальник оперативной группы проверил наши документы, пробил по «базе», после чего пояснил, что в этом жил. массиве уже несколько дней орудует опасный маньяк. Разъезжает он на «копейке», похожей на нашу, часто рядится под Деда Мороза, берётся помочь снегурочкам разносить подарки, после чего этих снегурочек находят изнасилованными и жестоко избитыми. Уже нашли пятерых пострадавших. Но ни одна из них не видела лица преступника — оно скрыто маской. — Теперь понимаете, почему вы под подозрением? В это время в автобус зашёл молодой сотрудник и уставился в лицо водителя, внимательно изучая. Затем улыбнулся и сказал: «Товарищ капитан, это не подозреваемый, а известный борец, бывший чемпион России Рахман Газуев. Я с ним встречался в полуфинале и проиграл. Борцы обнялись, дружески похлопав друг друга по спине. 
 — Ну, раз вы знакомы, это меняет дело. Слушай, лейтенант, а, может, твой знакомый согласится нам помочь? Ты же видишь, «Перехват» не даёт результата. Неужели чемпион страны испугается маньяка? 
 — А что нужно-то? — спросил Газуев. 
 — Раз вы подходите под описание, походите со своей девушкой по домам, разнесите подарки. Возьмите у нас костюмы деда мороза и снегурочки, и вот вам адреса квартир, где ждут заказанные подарки. Мы временно запретили разносить подарки, вы будете одни на виду, так что на вас маньяк непременно обратит внимание. А лейтенант с группой поддержки обеспечит с вами связь и вашу безопасность. Ну как, согласны? — Согласен, только как быть со снегурочкой? Дело в том, что это не моя девушка, а обычная пассажирка, и не знаю, согласится ли она. 
 — Алёна Васильевна, соглашайтесь, мы вас очень просим. Неужели вам не жаль ни в чём не повинных снегурочек? Да, и праздник на носу, нужно дать гражданам возможность нормально встретить Новый год. Соглашайтесь! 
 Все так дружно уговаривали, что я и сама не заметила, как согласилась. Мы с Рахманом переоделись в костюмы снегурочки и деда мороза, забрали подарки, список адресатов и поехали.
 — Вы когда-нибудь поздравляли детишек, знаете, как это делается? — спросила я. 
 — Нет. 
 — И я — нет. Давайте по дороге хоть что-то придумаем и порепетируем. Мы стали вспоминать всё, что слышали когда-то на утренниках и видели в новогодних фильмах о поведении Деда Мороза и снегурочки, азартно спорили и, наконец, скроили подходящую программу. С Рахманом ... мы уже были на «ты» и весело улыбались друг другу, как будто давно знакомы. 
 Первым нашим клиентом был пятилетний Миша, и, кажется, у нас что-то получилось, мальчик был доволен. К следующим детишкам мы уже смело заходили и старательно исполняли свою программу. В конце-концов, мы так увлеклись этим необычным занятием, так вошли в роль, что не заметили, как в списке остался последний адрес. 
 Мы зашли в полутёмный подъезд, стали подниматься по лестнице и оторопели: нам навстречу спускался, ковыляя еле-еле, ещё один Дед Мороз. Вот, тебе и на, а сказали, что никто больше не разносит. Этот Дед Мороз сделал ещё пару шагов навстречу, посмотрел на нас мутным взором и рухнул нам на руки. — И что нам с ним делать? — спросила я.
 — Давайте его отнесем и усадим в машину, потом вернёмся и вручим последний подарок, а коллега пусть пока поспит. Потом я вызову нашу группу (они мне прикрепили к шапке микрофон), пусть везут его, куда хотят.
 Мы подхватили коллегу под руки и стали спускаться. Тем временем в подъезде хлопнула дверь и зашёл мужчина в рабочей спецовке и с метлой в руках. 
 — О, сколько Дед Морозов в нашем подъезде, — сказал он глухим голосом.
 — Помогите мне дотащить его до машины, — попросил Рахман. 
 Дворник согласно кивнул, и они вдвоём дотащили несчастного до входной двери, после чего случилось непредвиденное. Быстрым движением дворник ударил Рахмана по голове, и оба Деда рухнули на пол. Дворник схватил их за одежду и заволок под лестницу. А я стояла и оторопело наблюдала за всем этим. Затем, дворник двинул в мою сторону, злорадно щурясь и подкидывая в руке увесистую гирьку.— Если не хочешь тоже получить по кумполу, помалкивай, — прохрипел он и, схватив за руку, поволок за собой к подсобке. «Я тут для снегурочки приготовил хоромы для Нового года, сейчас будем праздновать. 
 Мгновение — и мы в кладовке с инструментом. Дворник стукнул меня пару раз рукой по лицу и швырнул на старый диван. 
 — Быстро раздевайся, — скомандовал он, — праздник начинается. Думали меня перехитрить? Не тут-то было. Кто на свете всех хитрей, всех хитрей? Это Сеня всех хитрей, всех хитрей!
 Пока я дрожащими руками снимала костюм снегурочки, дворник снял спецовку и спустил штаны.
 — Ну-ка, снегурочка, поработай для начала ротиком, — злобно просипел он, помахивая гирькой. 
 — Ага, — подумала я, — может в этом моё спасение? Нужно как можно дольше ублажать его ртом, но нежно, не раздраконивая. Глядишь, и помощь подоспеет. Я принялась с великим усердием ублажать член маньяка, а ублажать было что. Такого кола я ещё не видела: крупный, слегка загнутый вверх и с большой красновато-синей головкой. Уж, я старалась, как первоклассница на уроке: мой язычок порхал, как птичка колибри, мои губы были нежнее и аккуратнее, чем пальцы хирурга. Казалось, я полюбила этот член, как родной. Мой насильник разомлел и мурлыкал, словно кот у миски со сметаной. Тем временем в моей голове, не переставая, звучал набат: «Бум-бум-бум, Сеня-Сеня-Сеня!» Неужели снова он, гнусный Семён Семёныч? Голос и похож, и не похож. Как бы разглядеть его лицо без отрыва от производства? Я стала аккуратно поглядывать наверх, но бесполезно: лицо было чем-то сильно измазано или заклеено, что узнать было не возможно. Похоже, он и голос специально изменил или, может, простыл. Что-то не получается у меня с опознанием. А время неумолимо летело и приближало меня или к расправе, или к спасению. Как бы я ни старалась, этому Сене, наконец, надоели мои сосания. Он решительно отодвинул мою голову и сказал: «Скидовай трусы, власть переменилась, буду драть тебя в остальные сладкие места.» Только он это произнёс, как от входной двери послышался шум, выкрики и топот. — Была-не-была, — решила я и громко, что есть мочи закричала: — Сюда, на помощь! После этого получила удар кулаком и временно отключилась. Очнулась я в знакомом автобусе от ватки с нашатырём. Моим первым вопросом было: «Как там Рахман?»
 — Да, пока без сознания, едем в клинику. Уже скоро подъедем. Как вы себя чувствуете? 
 — Нормально. Покажите мне этого гада. 
 Меня подвели к закованному в наручники маньяку. 
 — Пожалуйста, отлепите ему наклейки и вытрите лицо, я хочу на него посмотреть.
 Полицейские очистили лицо преступника, и я его сразу узнала. Конечно же это был он — гнусный Семён Семёныч, мой мучитель. 
 — Что, допрыгался пёс смердящий? Много ты моей крови попил, теперь за всё ответишь сполна! — воскликнула я и с удовольствием пнула его в бок. 
 Всё когда-то кончается, закончился и мой четвёртый кошмар.