Ровно в шесть мы вошли в знакомый двор, где в стороне от чистенькой высотки, среди мрачных кленов и ив стояло неприметное полуразрушенное строение. Даже фонари, которыми, словно гирляндой новогоднюю елку, украсили многоэтажку, даже яркий свет из ее окон не могли справиться с царившей здесь темнотой. И пятна света лежали на асфальте неподвижно, не разгоняя, а будто подчеркивая тьму.
С каждым шагом мое желание развернуться и пойти в другую сторону крепло. Но рядом была Света, и мне совсем не хотелось выглядеть в ее глазах истеричкой. Поэтому я упрямо продолжал шагать вперед, даже когда девушка вдруг начала упираться.
— Куда ты меня ведешь? — дрожащим голосом спросила она.
Я тяжело вздохнул:
— Скоро узнаешь.
— Шейн, а здесь безопасно? — она прижалась ко мне, когда мы приблизились к дому и вошли в подъезд.
— Угу, — мрачно кивнул я. — Мы же жили здесь больше года. Если раньше тут и водилась какая-то нечисть, то теперь, кроме нас, нет ничего опаснее уличных котов. Даже бомжей не осталось... Отец не любит...
— Твой отец суровый человек, — заметила она.
Я нервно хихикнул:
— О да, его боятся даже самые отчаянные сорвиголовы. За свои без малого пятьдесят лет он столько людей убил, что и сам сосчитать не может! Его даже казнили однажды на электрическом стуле...
— И как? — ее голос дрогнул.
— Да никак, — снова вздохнул я. — Через пару часов он очнулся, как ни в чем не бывало.
— Как такое возможно? — она посмотрела на меня с недоверием.
— Понятия не имею, — я дернул плечами. — Знаю только, что его ничто не берет...
— Ты сказал это, чтобы напугать меня? — спросила она, прищурившись. — Это очередная проверка, да?
— Нет, — я поцеловал ее в щеку, — это чтобы ты понимала, почему остальные родственники так общаются с ним.
— И как же они общаются?
— Скоро сама все увидишь, — мрачно ответил я, когда мы остановились перед обшарпанной деревянной дверью, заколоченной крест-накрест толстыми досками.
Тяжелый вздох вырвался против моей воли.
— А почему дверь заколочена? — спросила Света шепотом.
— Потому что дом был предназначен к сносу, — пояснил я. — Но сейчас о нем забыли все ответственные люди...
— Почему забыли? — Света отошла от меня на шаг, когда я взялся за поперечную доску.
— Потому что отец любит одиночество и терпеть не может нежданных гостей, — сказал я и потянул доску на себя.
Дверь недовольно заскрипела и открылась наружу. Света выпучила на меня глаза.
— А зачем... ? — она не договорила.
— Конспирация, — угрюмо пояснил я и шагнул в темную прихожую.
Света неуверенно шагнула следом, а мне захотелось развернуться и убежать, пока дверь не закрылась. Не без труда я подавил в себе это желание, хотя мое сердце все равно екнуло, когда она глухо хлопнула за нашими спинами. Ну все, назад дороги нет.
Когда глаза привыкли к мраку, я двинулся вперед между двумя рядами еле заметно мерцавших валунов к видневшемуся вдалеке призрачному огоньку. Света, похоже, совсем ничего не видела, а потому послушно шла за мной, не решаясь даже протянуть руку и коснуться шершавой стены.
Огонек тем временем стал ярче, и я расслышал звуки гитары. Мое сердце снова екнуло. Тихие переборы, похожие на плеск приливных волн, и его мягкий баритон, будто обволакивавший нас теплым уютным покрывалом, вызвали новый приступ паники, справиться с которым оказалось сложнее, чем раньше.
— Что это? — откуда-то издалека донесся до меня шепот Светы.
— Это он, — ответил я не то вслух, не то про себя, безуспешно пытаясь противиться его воле, но я больше не владел собой.
Мои ноги оторвались от пола, тело стало почти невесомым, и на волнах музыки мы поплыли вперед. Над нашими головами засияли звезды. Наши тени причудливо изгибались на поверхности мерцающих валунов, а потом нас затянуло в путь. Вокруг стало так темно, что даже я ничего не видел.
Затем нас окружил приглушенный свет.
Наши ноги коснулись пола, и Света отпустила мою руку, осматриваясь.
— Привет, — я мрачно кивнул ему.
— Привет, — не менее мрачно ответил он.
Он сидел на ступенях хрустальной лестницы с гитарой в руках в форме худощавого беловолосого мальчишки с большими темно-синими глазами. Он был похож на Кая из детской сказки, на эдакого ледяного принца, печального и одинокого. В первую секунду мне даже стало его жаль — один в этом огромном пустом доме.
— Здравствуй, — улыбнулась ему Света и протянула руку.
Он улыбнулся одним уголком рта, бережно прислонил Бетти к перилам, подхватил ее запястье и поднес к губам.
— Рад познакомиться с вами, сударыня, — проговорил он тихо.
Света густо покраснела и с опаской взглянула на меня.
— Познакомься, Свет, это мой папа, — объявил я.
— Па... ? — она вытаращила на него глаза, а он самодовольно улыбнулся, встал и расправил плечи, тряхнув головой.
Его волосы стали еще длиннее и сдвинулись дальше со лба, освободив место для устрашающих рогов. Глаза стали привычного ярко-желтого цвета, из них исчезли белки, и стали отчетливо видны вертикальные зрачки. Плечи раздались, изо рта выглянули непропорциональные клыки, ногти на удлинившихся пальцах заострились и почернели. Он тряхнул своей роскошной гривой и поклонился с неожиданной для своего роста и комплекции грацией.
— Позвольте представиться, мадемуазель, — прошепелявил он. — Мое имя Трент. Я Великий Герцог Грани, принц Путей Птенцов Дракона и Наследный Принц Эмбера. Меня называют Белым Дьяволом и Адским Мечником, хотя лично я предпочитаю рукопашный бой и магию.
Он снова слегка коснулся губами ее запястья, стараясь не поранить клыками.
Света стояла в глубочайшем изумлении. Глаза были широко раскрыты, она жадно ловила ртом воздух, видимо, пытаясь что-то сказать, но не издавала ни звука.
Я положил руки ей на плечи и коснулся губами щеки. Она вздрогнула, перевела ошалелый взгляд на меня — я ободряюще подмигнул и улыбнулся — затем склонила голову, взялась за подол своей юбки и присела в неглубоком реверансе.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, милорд, — еле слышно проговорила она.
Отец довольно улыбнулся, насколько позволяли клыки, и щелкнул пальцами. Над нашими головами поочередно зажглись пять исполинских люстр, осветив огромный холл уставленный столами под белыми скатертями и сверкающими в свете свечей блюдами и кубками.
— Шейн, проводи гостью в спальню, — обратился он ко мне. — Я уже подготовил вам одеяния для сегодняшнего вечера.
— У нас будет много гостей? — обреченно поинтересовался я.
Он кивнул:
— Разумеется. Ты, видимо, забыл, сколько у тебя родственников на этом краю.
— А мама?
Он пожал плечами:
— Не знаю... Думаю, да... Отец связывался с ней... Вряд ли она пропустит такое событие...
— Но она ничего не ответила... — я вздохнул и опустил голову.
Честно говоря, я терпеть не могу все эти семейные торжества и званые ужины. Меня раздражают мои родственники, особенно в больших количествах. Я и своих братьев-то терплю лишь потому, что мы с ними встречаемся нечасто даже на заданиях. И мне совсем не хотелось участвовать в сегодняшнем сборище. Я пришел сюда лишь с одной целью — познакомить Свету с мамой. А если мамы не будет...
— Ладно, идите переодевайтесь, — вздохнул он, подхватил свою гитару и скрылся в пути, ведущем в его кабинет.
— Что это за место? — прошептала Света, когда он ушел.
— Это Пути Трента — его обитель, его персональный ад, — пояснил я. — Попасть сюда можно только по его приглашению. Даже мы, его сыновья, не можем приходить и уходить, когда нам вздумается. И даже мы не знаем, куда ведут многие двери. Честно говоря, мне знакома только эта часть дворца — из этого холла пути ведут в спальни и в кабинеты. Причем, опять-таки без его разрешения, покинуть эту комнату невозможно.
— Я чувствую себя булгаковской Маргаритой, — вдруг ... Читать дальше →