Совсем измучила меня язва. Ходить выпрямленным уже не мог. Смотрел, смотрел шеф на мои страдания и, вызвав к себе, и сообщил, что я могу поехать за счёт фирмы полечиться минеральной водичкой. Мало того, я должен сам найти лечебное заведение, а фирма оплатит. В голове моей мгновенно выплыло «Карловы Вары», но, подумав на досуге, решил, что совесть надо иметь и выбрал отечественное заведение с отечественной же водичкой. Лечебница находилась на юге нашего родного государства, недалеко от границы с Узбекистаном. Шеф, без обмана, всё оплатил и не абы что, а люкс (тут моя совесть промолчала). С собой денег не дали. Ну да ладно, обойдёмся. Не торопясь, собрался и через неделю был готов. Ехать пришлось из экономии на автобусе. Поездка проходила нормально. Требовалась пересадка в одном городишке и вот тут стало что-то не ладиться. Ночь. Всех заставили выйти с вещами. Пока ждали автобус, подошёл ко мне парнишка в штатском и предъявил милицейское удостоверение. Он сообщил, что проводится операция «Мак» по выявлению транзита наркотиков (написано для ст) и вежливо предложил пройти. В комнате, куда меня привели, находились уже два каких-то подозрительных типа, тоже в штатском. Лейтенант обшарил мою сумку, расспросил куда я и зачем и вежливо пожелал приятного лечения. Когда я вернулся на стоянку автобусов, все уже расселись по местам и ждали только меня. Возле передней двери стояли оба водителя и ещё какой-то типчик. Я забросил сумку в багажное отделение автобуса. Поднявшись в салон автобуса, спокойно уселся на своё место. Но мы что-то всё не отъезжали. Тень тревоги промелькнула, но я не прислушался. Наконец поехали. Рано утром прибыли в областной центр, до цели рукой подать. Стали выгружаться. А сумки моей нет! Всё обыскал. Нет! Я к водилам, а те жмут плечами. Знать, как бы ничего не знают. В общем, денёк у меня выдался жуть. Бегал по милициям — отфутболили, вломился в управление транспорта по этой области — повезло, за счёт того, что как честный гражданин оплатил багаж и сохранил талон, стали разбираться. До обеда ждал, когда вызовут водителей, потом они возили меня в Ташкент, покупали мне взамен украденных вещей другие и ещё много чего. Мне казалось, что от всех этих переживаний язва моя стала размером с весь желудок. Только к вечеру я попал в санаторий. И тут ещё новости — мой люкс оказался не совсем мой. Этот люкс двухместный. То есть поселили меня с каким-то мужиком. Вторая новость — нет кондиционера. На улице 48 градусов. Хорошо хоть остальные атрибуты люкса присутствовали — телевизор, холодильник, ванна и так далее. Номер состоял из двух комнат — холла и спальни. В холле стоял хороший такой раскладной диван — хоть это радует.
На следующий день началось лечение. Процедур было много и занимало это всё время до обеда. Поразило то, что в этом санатории очень любили лечить через задницу, в прямом смысле этого слова. Промывания какими-то отварами, железки под током и ещё кое-что. Оказалось, что половина из этого для простаты, хотя я приехал с язвой! Когда спросил об этом лечащую врачиху, то она объяснила, что у них лечат комплексно и меня не спрашивают. Ну ладно. Смирился. Надо так надо. Хотя железяка под током в попе разок так тряхнула меня, когда я задел за батарею, что все приятные ощущения от того, что её мне засовывала симпатичная молоденькая девчушка, улетучились мгновенно.
Сосед по номеру оказался не назойливым. Представился мелким чиновником газовой компании. Он сказал, что встретил тут знакомую и почти не появлялся ни днём, ни ночью.
Через пару дней, когда минеральная водичка и процедуры стали оказывать действие и мне полегчало, а о простате моей заботились каждый день, стало мне что-то скучно. По утрам просыпался в поту от жары и со стояком, который ещё полчаса не мог уложить. Я отвлекался просмотром олимпиады по телеку, ездил в Ташкент, набил холодильник фруктами, — но не то. Мне не хватало... здорового секса, при ежедневно массируемой простате. В свои двадцать шесть лет я уже привык к этой «вредной привычке « — разнообразному и частому сексу и многие мои подружки считали меня «очень разбалованным мальчиком» в этой области.
В общем, стал я присматриваться к контингенту. Контингент был удручающим. Мне показалось, что я самый молодой. А что ещё ожидать? Наверное, мало, кто зарабатывает язву в моём возрасте. Шансов облегчить свою жизнь я имел мало.
В один из дней я вышел из кабинета, где сначала мужик унизительно массировал мою простату и мой член предательски начинал капать секретом, а затем «пытали» током мою, так и не привыкшую, задницу. Воздействие на простату оказалось мощным и штаны мои топорщились совершенно бессовестно. Прикрывшись невинно медицинской карточкой с расписанием «экзекуций», я направился на безобидное лечение магнитами. На скамеечке у двери кабинета оказалась только одна женщина. Я сел рядом. Женщина оказалась словоохотливой и почти сразу завела разговор:
— Что лечите?
— Язву.
— Язву?! — искренне удивилась она — Такой молодой мужчина. Сколько же вам лет?
— Двадцать шесть — я не посчитал нужным скрывать возраст.
— Угораздило же вас.
— Да уж...
— А какие у вас процедуры?
Меня этот разговор начинал уже раздражать.
— Да... разные — всё же ответил я.
— Что неприятные? А вы здесь один? — не унималась соседка.
Это вопрос заставил меня немного насторожиться. Я присмотрелся к женщине. Довольно симпатичная брюнетка. Лет, наверное, тридцать пять. Приятная улыбка. Надетый на ней спортивный костюм и то, что она сидела, не позволял оценить рост и фигуру.
— Один — чуть задержавшись, ответил я.
— Я вас что-то на дискотеке не видела.
— А я и не ходил — я немного растерялся.
— А почему? Там одни старики, даже потанцевать не с кем. Приходите вечером, пожалуйста. Мы с подругой не дадим вам скучать!
Тут вышла медсестра и потребовала наши карты. Прочитав расписание, медсестра бросила мне:
— Вы, проходите — и ушла.
Я встал. О-па! Я и забыл! Мои штаны всё ещё топорщились. Я скосил глаза вниз на женщину. Она подняла удивлённое лицо и в голос захохотала. У меня запылало лицо.
— Обязательно приходите — прокричала она мне в спину.
Когда я вышел, её на скамеечке не было. Скорее всего, она была ещё в кабинете, в одной из кабинок отделённых белыми шторами. Я всё ещё переживал свой конфуз перед женщиной. Плюнув на всё, расстроенный я отправился в свой номер.
Я опять смотрел телевизор и трескал арбуз, выбросив из головы приглашение женщины. Но вечером я о нём вспомнил. Проявилось приятное томящее предчувствие. Обманывая сам себя, решил сходить просто посмотреть, что у них здесь за дискотека. А сердце уже забилось учащённо. Это предчувствие меня ещё никогда не обманывало. Наряжаться мне после кражи было особо не во что. Оделся в джинсы и рубашку-поло.
По звуку нашёл танцпол. Громко орали песни не по-русски. Дискотека оказалась круглой площадкой под огромными карагачами, окружённая скамейками. Да, уж! Посетители дискотеки как на подбор — вряд ли кому было меньше пятидесяти пяти. В центре танцевала небольшая группка тех, кому явно стало лучше от лечения, и я сразу увидел её, — пригласившую. Даже не узнать её сразу. Нет той замысловатой короткой косички, что была утром. Вместо неё какие-то перья-локоны, торчащие в «строгом» беспорядке. Казалась она довольно высокой из-за длинного до пола красного обтягивающего платья. Разрез на платье с одной стороны оканчивался выше колен. Но не это бросалось в глаза, а то, что фигура женщины состоит как будто из двух частей. Верхняя часть небольшая с неожиданно маленькой грудью. А вот нижняя часть — очень широкие для такой узкой талии бёдра, небольшая выпуклость животика и шикарная большая попа. Вот это попа! Рядом притопывала пухленькая блондиночка чуть пониже ростом в синем платье до колен и с невероятным переплетением каких-то тесёмок от талии до груди, откуда отходили только две тоненькие ленточки к плечам. Роскошная, надо сказать по первому впечатлению, грудь. Пока я рассматривал женщин, блондинка сказала что-то на ухо женщине в красном, и та обернулась. Улыбнувшись, она помахала мне рукой. Вот не люблю я этих скачков под музыку! Но, что делать? Пошёл. Не успел я присоединиться, а женщина в красном мне сразу закричала на ухо возбуждённым и прерывистым от сбитого дыхания голосом:
— Алёнка, сразу догадалась, что это вы. Я ей описала.
— Угу — неопределённо подтвердил я.
— А мы ведь с вами даже ещё не познакомились. Меня зовут Катя, а это моя подруга Алёна.
— Виктор — проорал я, чтобы услышали обе.
Через некоторое время, музыка замолкла по каким-то причинам, и женщины, тяжело дыша, остановились возле меня. Катя приблизила губы к моему уху и, щекоча выдыхаемым воздухом, зашептала хихикая:
— За нами тут недавно один дедулька пытался приударить. Смешной такой.
Алёна тоже приблизила лицо к нам и тоже шёпотом добавила:
— Не иначе, как олигарх местный. Звал в ресторан в Ташкент.
Пока Алёна говорила, я просто засмотрелся в её глаза. Непередаваемо красивые глаза. Как мне показалась, с чуть с азиатским разрезом, чистые и спокойные, так контрастирующие с румянцем на щеках. Только когда я оторвался от этих глаз, то до меня дошли какие-то новые ощущения. О! От обоих пахло одинаково и пахло алкоголем!
— Что-то мне показалось, что мой нос унюхал знакомый запах! — не удержался и уколол я.
Женщины захохотали.
— Тише! Тише! Не так громко! — зашикала на меня Катя.
— Режим нарушаем? — напустил я строгости.
— А вы доктор? — отбилась Алёна.
— Это мы после обеда ездили в Ташкент и купили винца. Вот и попробовали — объяснила Катя.
— Говорила я тебе Алёнка что заметут и выгонят. А ты, давай, давай для храбрости — уже Алёне.
— Что, правда, могут выгнать? — спросила почему-то меня Алёна.
— Не знаю — честно ответил я.
Снова загрохотала музыка, и пришлось опять кричать.
— А вы не хотите немножко нарушить режим и выпить с дамами? Чтобы нас не одних выгнали... ха-ха... — спросила Катя и захохотала. Красивая у неё всё-таки улыбка и смеётся заразительно.
— А я и не против — легко согласился я.
— Ну и пойдёмте. Всё равно слишком жарко для танцев — подытожила Алёна и, как будто мы сто лет знакомы, взяла меня под руку.
Катя обвила рукой мой локоть с другой стороны, и мы двинулись по тротуару в тень деревьев. Шли мы, конечно, в другую сторону от здания, где я обитал. На большой территории санатория было много зданий и корпусов. На юге темнеет быстро. Вот и сейчас, несмотря на десять вечера, было уже темно, и только реденькие фонари с шарообразными плафонами местами освещали нам дорогу.
— Виктор, а вы откуда? — спросила Катя.
— Из южной столицы — как мне казалось, поэтично ответил я.
— О, столичный гость — поддела меня Алёна и сама прыснула от своей шутки.
— А, мы с северо-запада, почти от границы с Россией — серьёзно поведала Катя.
Тут мы пришли к типовому для этого санатория корпусу и поднялись на третий этаж. Номер их оказался почти копией моего, только ванная и туалет поменялись местами. Поставили стол к дивану. Женщины быстро выставили на стол уже разрезанный арбуз, какие-то булочки, конфетки. Мы с Алёной сели на диван, а Катя на стул сбоку. Я открыл бутылку вина. Выпили. Алёна сразу схватила пульт от телевизора и, вопрошающе глядя на нас с Катей, жалобно пропищала:
— Там уже идёт мой любимый сериал!?
Катя просто махнула рукой. А мне и вовсе не с чего было препятствовать.
— Екатерина... гм... — начал было я, но женщина меня прервала.
— Не надо Екатерина. Просто Катя.
— А меня просто Алёна или Алёнка — оказалось, что она не только сериал смотрит, но всё слышит.
— Переходим на «ты»? И выпили уже. Вроде — добавила Катя.
— Согласен — не возразил я.
Мы снова все выпили за знакомство и переход на «Ты».
— Так что ты хотел спросить?
Я уже и забыл, что хотел спросить, но быстро нашёлся:
— Вы вместе работаете?
— И работаем тоже... — как-то неопределённо ответила Катя.
Катя рассказала, что работают они на местном телевидении редакторами новостных программ. Как-то, даже зло, она поведала, что почему-то многие думают, что телевизионные дикторы, которых все узнают, делают новости. Оказывается, нет, это они — «чернорабочие» редакторы всё готовят. А «говорящие головы», то есть дикторы, только озвучивают то, что они «напахали». Я человек очень далёкий от телевидения, поэтому мне было интересно слушать о хитросплетениях закулисной жизни телевизионщиков. Пока Катя рассказывала, мы уже открыли вторую бутылочку. Алёна от нас не отставала и регулярно предлагала тосты. Сериал уже закончился, и Алёна включилась в разговор, умостившись с ногами рядом со мной на диване. Я, хоть и опьянел немного, но заметил участочек белого бедра Алёны, случайно не прикрытый платьем. Мне показалось, что Катя опьянела больше остальных. По Алёне вообще ничего было не заметно.
Непринуждённо, Катя пересела тоже на диван, так что я оказался между двух женщин. Резко поменяв тему разговора, Катя вдруг спросила меня:
— Скажи. Откуда ты такой... ммм... взбудораженный вышел? Я просто обалдела... ха-ха.
Сначала я опешил от бестактности Кати. «Взрослая женщина. Могла бы и сделать вид, что не заметила!» — встрепенулась моя гордость.
— Взбудораженный? — сразу навострила ушки Алёна — Это как?
Я понял, что Катя не рассказала Алёне о пикантности нашей встречи. Катя опять захихикала и, добивая моё мужское «величие», злорадненько выдала меня:
— Да штанишки ему так давили спереди, что чуть не порвались.
— Не поняла!? — Алёна поглядывала то на меня, то на улыбающуюся Катю — ... встал, что-ли?
Я был растерян и зол, но слова Кати быстро приближал нас к приятной теме секса, на который я, честно сказать, уже начал всерьёз рассчитывать, учитывая интимность обстановки — я с двумя выпившими женщинами. Я пытался догадаться, кто из женщин на меня «клюнула» и как всё повернётся. Мне больше нравилась Катя, а точнее её обалденный зад, который уже породил во мне лавину фантазий и желаний. Но Катя вновь поменяла тему, так и не ответив подруге:
— Ты, наверняка, заешь, что есть женщины, которые тра... занимаются сексом друг с другом?
Я немного опешил от такого резкого перехода и не тривиального вопросика, и как-то даже не подумав брякнул:
— Лесбиянки что ли? Видео конечно ви... дел. Не понял, я что-то...
Глаза Кати блестели, глядя мне куда-то в лоб или переносицу. Она иронично усмехнулась:
— Да, да. Мы такие. Только мы не лесбиянки вовсе. Мы обычные женщины и любим мужчин, только иногда мы... нам и вместе хорошо.
— Ничего себе! — только и смог сформулировать я. Сказать, что я был удивлён — ничего не сказать. Тут вступила в разговор Алёна:
— Ты расстроился? Катя же говорит, что мы и мужчин любим. Я, например, и сейчас замужем и Катя... была.
— Ну, вы меня... срубили просто — я так и не мог прийти в себя.
— Катя, он, по-моему, не верит нам — каким-то странным кукольным голосом прощебетала Алёна.
Алёна выпрямила ноги, прижавшись ко мне бедром, и наклонилась надо мной. С другой стороны Катя тоже склонилась и, положив ладонь на щёчку Алёны, поцеловала подругу в губы. Грудь Алёны ощутимо упёрлась мне в бок. Перед самым моим носом две женщины в засос целовались, жадно борясь языками. Да! Вот это попил винца! Находящаяся справа от меня Алёна шевельнулась, и я почувствовал, как её рука легла мне на ширинку. Они, наконец, разомкнули губы, но рука Алёны никуда не убралась, мало того, она начала поглаживать. Катя зашептала мне в ухо:
— Теперь веришь? Мы тебя приглашаем к нам... с нами...
Катя и не собиралась ждать моего ответа, а просто прижалась губами к моим губам. Внутри у меня резко потеплело. Я пытался всосать в себя губы Кати, такие нежные и податливые. Моё сердце застучало быстрее. Я ощутил, что приятные поглаживания Алёны исчезли, но через минуту вернулись. Оторвавшись от Катиных губ, я посмотрел направо и увидел, что Алёна уже разделась, оставшись в чёрных трусиках и лифчике. Краем глаза я увидел, что и Катя встала и стала расстёгивать платье сбоку. Тем временем, Алёна, стянула с меня рубашку, заставив поднять руки, опрокинула меня на спину и приникла к моим губам. На мне лежали тяжёлые груди женщины, царапая чем — то на лифчике. Катя, по-видимому, уже разделась, потому что я ощутил, что мои джинсы расстёгнуты и стягиваются с ног. Алёна на миг оторвалась от меня, завела одну руку за спину и встряхнула плечами. Всё. Её лифчик, упавший на сгиб рук, был тут же отброшен. Пред моим лицом вздрагивали две белых и пышных груди, с большими ореолами и крупными сосками. Мне не нужно было объяснять, что делать. Всё ещё не видя, Кати, загороженной грудью Алёны, я, тем не менее, чувствовал, что трусы мои соскользнули, а член уютно устроился в женской ручке.
— Неплохо — услышал я как издалека голос Кати.
«Как же презерватив надевать, когда меня так спеленали?» — подумал я, но тут же решил: «Будь что будет». Я жадно целовал и сосал попеременно соски Алёны, всасывая в рот весь большой ореол. Алёна приоткрыла ротик, но ничего не произнесла. Тут я вздрогнул, когда почувствовал, что по стволу члена пробежал змейкой язычок Кати. Потом мой член окунулся в тёплый и влажный мир ласк Катиного рта. Я с трудом сдержал стон. Грудь Алёны с чмоком выскочила у меня изо рта и исчезла. Приподнявшись на локтях, я увидел, как Катя размеренно одевается ртом на мой член. Рядом Алёна, лёжа на спине, быстро скинула трусики. Вернувшись ко мне, Алёна некоторое время целовала мою грудь, потом живот, стоя на коленях. Я воспользовался этой возможностью и запустил руку ей между ног. В мою ладонь лёг пухлый немного колючий лобок. Алёна подвинулась чуть ближе, и я смог провести кончиками пальцев вдоль щёлки. Мне захотелось её увидеть и поцеловать. Я потянул Алёну на себя, она сообразила и перекинула одну ножку через меня. Теперь я видел её пухленькие большие губки, спрятавшие под собой малые. По лобку от складочки шла ровная полоска коротких волосков. Обняв полненькие и белые как зефир бёдра Алёны, я растянул в стороны губки вагины и впился между ними губами. Мой язык начал путешествие, обследуя каждый миллиметр между её ног. Я сразу почувствовал, что ещё одна рука обняла мой член у основания, и ещё один язычок заскользил по стволу. Я чувствовал, как пах наливается чем-то тяжёлым и понял, что могу скоро кончить. Девочки это тоже, видимо, как-то определили или по случайности совпало. Алёна ловко спрыгнула с меня, отчего моё мокрое лицо захолодело. Мой член уже никто не ласкал. Я снова приподнялся на локтях и увидел стоящую Катю. Впервые я увидел её обнажённой. Мо жадный и лихорадочный взгляд обежал её с ног до головы. Это было впечатляюще. Талия казалась тоненькой как у девочки на фоне широких бёдер. Широкий и массивный лобок был прочерчен вертикальной ровной полоской волос, в самом низу из-под которых выглядывали тёмные малые губы. «Она создана рожать детей» — почему — то подумал я. Небольшой выпуклый животик. И опять меня посетила мысль о не соответствии, когда я рассмотрел её грудь. Совсем небольшая, конусная с острыми сосками — грудь девочки-подростка.
Катя встала коленями по сторонам от меня, поймала за спиной мой член и медленно, прикрыв глаза, села на него до упора. Катя застонала, когда стала приподниматься. Сделав так несколько раз, Катя изменила движения. Больше не приподнимаясь, вобрав внутрь себя весь член, она стала двигать бёдрами вперёд-назад, от чего член тёрся внутри неё. Лобок Кати так плотно прижимался к моему лобку, что мне казалось, что я чувствую её клитор. Катя опёрлась руками о мои бёдра позади себя и выгнулась назад. Этим воспользовалась Алёна, которая стоя сбоку на коленях, осыпала поцелуями соски подруги, целуя иногда в приоткрытый рот. Левую руку Алёна запустила под лобок Кати, лаская клитор. Мой член то напрягало влагалище Кати, то отпускало. Головка, казалось, жёстко задевает за что-то твёрдое в глубине женщины. Вдруг Катя очень быстро задвигалась, раскрыла рот и протяжно застонала. Женщина конвульсивно сжала бёдрами мои бока и, согнувшись, схватилась обеими руками за свою промежность, прижав руку Алёны. Двинув попой вперёд, Катя опять простонала и мелко затряслась. Меня впечатлила эта картина. Чуть посидев на мне, Катя со стоном снялась с члена и легла рядом, уткнувшись лбом мне в плечо и тяжело вздохнув. Алёна склонилась ко мне и прошептала:
— Ты кончил?
Еле промочив горло слюной, я сипло ответил:
— Нет ещё.
— В меня кончай. Не волнуйся.
Алёна улыбнулась и положила руку мне на грудь. Её прохладная ручка легонько погладила оба моих соска, скользнула ниже, заставив рефлекторно напрячься живот, и остановилась в паху. Шаловливые пальчики обвили ствол моего мокрого от Кати и уже чуть расслабившегося без заботы члена. Алёна наклонилась и, предварительно, поцеловав головку, втянула член в рот. Ласковыми губами и чутким язычком, приведя мой
фаллос, в нужное состояние, Алёна переступила через меня одной ножкой и тоже села влагалищем на член. Алёна легла на меня, прижавшись грудью немного выше моего живота, и осыпая поцелуями мои ключицы, Алёна высоко подняла попку и с силой вогнала член в себя, ударившись о мой лобок. Она схватила меня за плечи и, опираясь на них, громко шлёпала попкой по моим бёдрам, быстро насаживаясь и опять оттопыривая попку. На меня накатило, закружило, сжало и я, замычав не членораздельное, «выстрелил».
— Ооох... ооо... — услышал я у себя на груди.
Алёна резко подалась назад так, нажимая лобком, что, показалось, захрустело основание члена, и сжала меня ногами. Содрогаясь, толчками я опустошил семенники и впал состояние полузабытья, постепенно расслабляясь. Я даже не почувствовал или не обратил внимания, как Алёна слезла с меня и легла справа.
Вернулся в реальность я оттого, что меня что-то задело. Я посмотрел на право и обомлел от увиденного. Алёна лежала с закрытыми глазами, широко разведя согнутые в коленях ноги, а голова Кати находилась между ног подруги. Преодолевая нежелание расслабленного тела подчиняться, я сел и увидел всё. Катя слизывала вытекающую из влагалища подруги сперму, расширяя вход языком. Лицо у женщины было таким умиротворённым, нереально спокойным и мокрым от спермы. Сзади я услышал, как всхлипывает Алёна. Не знаю, сколько я так сидел завороженный. Я чувствовал, как мой член пробуждается вновь и, подрагивая, распрямляется. Наконец, Катя поднялась и легла на Алёну, ещё больше разведя её ноги, и поцеловала в губы. Они некоторое время не замечали меня, смешивая в своих ртах мою сперму со своей слюной. Потом обе повернулись ко мне.
— Алёшка, а мальчик то наш уже опять готов — заулыбалась Катя.
— Отдохни, Витя. Не торопись. Мы от тебя уже никуда не денемся... или ты от нас — протяжно и лениво добавила Алёна и обе женщины захихикали.
Я не обиделся на мальчика, но меня заинтересовало совсем другое и я поинтересовался:
— А, почему Алёшка?
Катя опять улыбнулась и пояснила:
— Иногда я зову её Алёшкой, особенно когда мы тра... , когда мы близки. Господи, как же хочется говорить просто «трахаемся».
— Ну и говори. Ничего такого — согласился я.
Катя оперлась на одну руку и залезла пальцами в рот. Что-то, отыскав, она сплюнула в сторону и бросила:
— Извиняюсь. Волосы попали.
Тут подала голос и Алёна, из-под Кати:
— Витя. А ты что такой заросший? Посмотри на нас с Катей. Вон как аккуратненько и красиво. И в рот ничего не лезет.
Они меня смутили, так отчитав, хоть и с улыбками.
— Ну, я могу... — начал было я, но Катя меня прервала.
— Алёшка, а давай, мы сами его побреем. Никогда это не делала мужчинам.
— Давай — сразу согласилась Алёна и Катя, наконец, слезла с неё.
Алёна со стоном свела ноги и села.
— Ну, так как? — настойчиво спросила меня Катя.
— Я не против. Только выдержу лия это... этот... — я не знал как сказать.
— Ничего. Мы всегда поможем, если что — улыбаясь заверила Катя.
— Только давай Кать, сначала мы это... приведём себя в порядок, носики попудрим — вмешалась Алёна, зажимая рукой промежность.
«Сперма вытекает» — догадался я — «Видать, я постарался!». Я остался смотреть телевизор, а женщины ушли в ванную. Что уж они там делали, я не знаю, но не было их долго. Из стыдливости я всё же надел трусы. Мне ужасно хотелось кушать, и во рту я всё ещё ощущал кисловатый вкус Алёны. Выпив полстакана вина, я принялся за арбуз, закусывая его булочками. Тут и мои красавицы появились, завернутые в полотенца, которые скорее дразнили, чем что-то скрывали. Женщины сразу заохали, что де мужик-то от трудов проголодался. На столе появились части варёной курочки, помидоры и ещё что-то. Всё холодное, но ничего — есть очень даже можно. Катя и Алёна присоединились ко мне с удовольствием. Так мы и трапезничали, нарушая все диеты, глубокой ночью.
— А ты знаешь, что перед сексом нельзя есть острое и всякое там кислое? — ухмыляясь, спросила Алёна.
— Что стоять не будет? — не понял я подвоха.
Алёна засмеялась и просветила:
— Нет. Не в этом дело. Сперма будет не вкусная.
Мои челюсти забыли жевать! Алёна хитро покосилась на Катю, та прыснула со смеха и с вызовом заявила:
— Что ты так на меня смотришь? У него была вкусная... сама не почувствовала что ли?
Я засмущался. Чтобы перевести тему я попытался спросить Катю:
— А как вы это... ну...
— Трахаться стали с Алёнкой, что ли? — помогла Катя.
— Да — с готовностью согласился я.
Катя рассказала, что она уже два года жила без мужа — в аварии погиб. Алёнка была тогда замужем за другим человеком. Тот пил. Однажды он побил Алёнку, и она прибежала к ней «вся в слезах и соплях», как она выразилась.
— Я её отмыла и пожалела. И так пожалела, что сами не заметили, как оказались в постели. Так и пошло. Нам было хорошо и мы от этого не отказывались. Потом Алёнка развелась и снова выскочила замуж, но это нам не мешает.
— Но вот чтобы с нами мужчина был — это первый раз с тобой — заключила Катя.
Вот такой пошёл откровенный разговор, но тут вмешалась Алёна:
— Ну, так мы пойдём его брить или нет?
— Пойдём, конечно — быстро подобралась Катя.
Они покидали свои полотенца и под руки, хохоча, отвели меня в ванную. Женщины передумали и решили, для начала, меня тщательно отмыть. Приятное это дело, когда тебя как маленького мылят в четыре руки, долго споря какой же гель для душа выбрать. В итоге меня посадили в изголовье ванны и Алёна, как более компактная, влезла со мной, а Катя встала на колени рядом, оперевшись грудью о моё бедро. Сначала Алёна обрезала максимально коротко мои разросшиеся волосы в паху ножницами. О, женщины, у них всё нужное всегда с собой! Потом они обе долго намыливали всё у меня между ног. Надо ли говорить, что от такого приятного массажа мой член вздыбился и нацелился в лицо Алёны! Но женщины, казалось, не обращали на это внимания, не считая того, что периодически отгибали мой исстрадавшийся член в стороны или вверх-вниз. Катя подала Алёне какой-то маленький овальный розовый станочек и они принялись за дело. Когда Алёна подбривала меня слева, то Катя аккуратно отгибала член в противоположную сторону и наоборот, что бы было удобно Кате, Алёна, взявшись нежно за ствол, отводила в сторону от Кати. Иногда мне казалось, что я готов кончить от этой «нежной пытки» и даже злорадно представлял, как сперма ударит в лицо кого-нибудь из них, но мне не дали. Подружки перешли к мошонке, а это оказалось не только приятно, но и щекотно. Катя держала в одной руке мой член, а другой оттягивала мошонку вверх, нежно прижав яички ладонью. Она заметила, что член мой стал слабеть, о чём не преминула сообщить подруге:
— А мальчик то наш заскучал.
Алёна, как будто даже не заметила ироничных слов Кати и всё так же увлечённо, даже приоткрыв ротик, выскабливала у меня между бёдер, уже по пути к анусу.
— Так неудобно — заявила Алёна — надо чтобы он встал и развернулся...
Алёна почему-то обращалась не ко мне, а к Кате.
— Зачем это? — напрягся я.
Алёна посмотрела на меня своими гипнотизирующими красотой глазками и невинно пояснила:
— Попку побреем. У тебя же там тоже волосы. Между «булочек».
Я почему — то явственно представил, как уже сегодня утром миленькая медсестра, очередной раз попросит меня оттянуть ягодицу, приготовив свой железный агрегат, намазанный вазелином, и удивится, что волосы у меня там исчезли. А ещё, как нехорошо подумает мужик — андролог, который ежедневно «измывался» пальцем над моей простатой, вроде как массируя. Ещё не хватало, подумает, что я из этих...
Я посмотрел на Катю. Она пожала просто плечами. А Алёна продолжала:
— Что такого, если там будет гладенько и красиво? Вот у меня же красиво?
Алёна повернулась ко мне попкой и наклонилась. Косясь на Катю, раздвинул пухленькие и мягкие ягодицы и убедился — вокруг коричневатого и неожиданно крупного ануса женщины было гладенько.
— Да. Красиво — с трудом выдавил я.
— Вот именно. Гораздо приятнее засунуть что-нибудь в красивую попку — опять кукольным голоском заключила Алёна.
— Алёнка, не развращай мальчика своими намёками — усмехаясь, пожурила Катя подругу.
— А я и не намекаю. Могу открыто сказать, что люблю в попку иногда... часто. А ты думаешь, что он такой «колокольчик»? Не, не похоже. Наверняка уже не одну девчонку насадил. А?
У меня было ощущение, что я лошадь и меня обсуждают на ярмарке при продаже. Но эта перепалка меня сильно завела, когда я осознал, что Алёны, фактически предложила мне свою попку, а это я весьма приветствовал. Поэтому, подавив возмущение, что обо мне разговаривали так, будто меня здесь нет или я неодушевлённый предмет, я пробурчал:
— Было дело... пару раз.
— Конечно пару раз! Кто это попробовал уже никогда не откажется при любой возможности — фыркнула Алёна. А Катя, испытующе посмотрела на меня, сузив глаза, и проговорила:
— А ты избалованный мальчик.
Ситуация меня хоть и возбуждала, но последние слова Кати меня как-то неприятно резанули. Я решился. Я встал, повернулся к Алёне спиной и нагнулся, опираясь руками на край ванны.
— Дай я — с удивлением услышал я голос Кати.
Мои ягодицы раздвинули и аккуратно несколько лезвий заскользили вокруг моего ануса. Это было так нежно, что моё стеснение понемногу улеглось. Очень быстро Катя закончила, и меня омыли из душа. Непривычно было смотреть на свой пах совсем без волос, как в детстве. Я периодически подбривал эти волосы, но никогда до этого вот так, совсем. Наконец решили вернуться на счастливый для меня диван. Алёна упорхнула первая. Катя нагнулась, поднимая полотенце, которое она подкладывала себе под колени, и у меня дух захватило от величия и величины её попы. Я дерзнул и провёл рукой в ложбинке между её ягодиц. Катя обернулась, улыбнулась и прошептала тихо:
— Я вообще-то этим не увлекаюсь... Это Алёнка — любительница. Но я не зарекаюсь.
Мы поцеловались, обнялись, и я обеими руками ухватился за очень твёрдые ягодицы женщины и даже попытался их немного развести в стороны. Катя вырвалась и томно процедила:
— Я же сказала — не сейчас. Я подумаю.
Когда мы за руки вошли в комнату, Алёна застилала диван, уже притащив две подушки, и встретила нас словами:
— Я уже подумала, что вы бросили меня и сами там уже...
Не дав подруге поправить край простыни, Катя обняла и поцеловала Алёну сначала в нос, а потом и в губы. Повалив Алёну на диван, Катя целовала шею, грудь Алёны, опускаясь всё ниже. Я смотрел на эти лесбийские игры во все глаза. Катя встала на колени сбоку от Алёны и наклонилась, целуя живот подруги и лаская одной рукой грудь, а другой — её промежность. Я сместился в сторонку и, наконец, смог беспрепятственно рассмотреть в приоткрывшейся складке ягодиц кольцо ануса Кати. Сама складка была тёмная, а плотно сжатое кольцо сфинктера выпуклое, блестящее и ещё более тёмное. В паху стало тяжелеть и напрягаться. Я взял рукой член и, глядя на вожделенную дырочку, принялся медленно мастурбировать. Мне неудержимо захотелось засунуть туда палец, что я и попытался сделать. Катя что-то замычала и дёрнула попой, сбрасывая мою руку. Катя села на пятки, развернула к себе промежность Алёны к себе, и легла на диван, окунувшись лицом в промежность подруги. Алёна застонала и вытянула руку ко мне. Я охотно вложил в её руку свой уже готовый член. Она потянула меня к себе, одновременно отползая к краю дивана так, что её голова свесилась. Я всё понял. Я присел над её головой и попытался нагнуть член вниз, ко рту женщины. Но это оказалось невозможно, мой, гудящий от возбуждения член, не мог так согнуться. Тогда я встал на самый краешек дивана коленями и наклонился вперёд, почти коснувшись головы Кати ласкающей, подругу между ног. Алёна сама направила мой член, и я осторожно опустил бёдра. Алёна немного подвигалась подо мной, приспосабливаясь. Я почувствовал, что губы женщины обхватили мой член, и стал медленно погружать и вытягивать его. Язычок Алёны, казалось, был везде. Я закрыл глаза, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не втолкнуть член глубоко.
— Трахнешь её в попку? Я хочу посмотреть — вдруг услышал я шёпот.
Я приоткрыл глаза и увидел пред собой всё мокрое от сока Алёны лицо Кати. Даже нос у неё был блестящим от влаги. Она поцеловала меня в губы, и я вновь ощутил кисловатый вкус влагалища Алёны во рту.
— А её подготовлю — всё так же шёпотом, предложила Катя.
Катя подхватила подругу под колени и, надавив так, заставила почти прижать колени к груди. Прямо перед глазами у меня оказалась приоткрытый тёмный вход в лоно Алёны, уже почти не прикрываемый малыми губами. Катя наклонилась и провела языком по анусу Алёны. Я хотел поцеловать клитор женщины, которая так изысканно ласкала мой член, но побоялся ударить Катю лбом и просто смотрел, как Катя с жаром вылизывала всё между ягодиц подруги. Постепенно ласки Кати стали жёстче, она, заострив кончик языка, вталкивала его, в ставшее более плоским колечко ануса. Я уже видел, что маленькая дырочка уже не так плотно сжата.
— Давай. Хочу это увидеть — горячечно, прошептала Катя.
Я безжалостно выдернул член из влажных объятий рта Алёны и быстро обошёл диван. Катя уступила мне место, пожирая меня каким-то диким взглядом. Ноги подруги Катя не отпустила, пока я не принял их у неё. Катя одним движением перекинула ногу через Алёну, подставив лежащей подруге свою промежность, и опять взяла ноги подруги под колени. Я пытался отдышаться, боясь кончить сразу, как только коснусь членом ануса Алёны. Подхватив подушку, я подсунул её под крестец Алёны, которая уже постанывала между ног подруги.
— Ну, давай же! — почти прорычала Катя.
Широко разведя колени, чтобы опуститься пониже, я рукой подставил головку к анусу Алёны и немного надавил. Головка чуть упёрлась, но потом проскочила легко. Я подождал немного, давая Алёне привыкнуть, и вдавил член до конца. Алёна затрепетала, я это почувствовал. Я наклонился и прижал предплечьями разведённые пухленькие ножки Алёны, расплющивая лобком и бёдрами её податливые ягодицы, отчего мой член вошёл ещё немного. Алёна замерла подо мной, а Катя, наконец, отпустив ноги любовницы, слезла с её лица. Она легла, обняв подругу и прижавшись щекой к груди женщины.
Я немного вытянул член из попки Алёны и вдавил его вновь, потом вытянул больше, снова с усилием вгоняя, во всё ещё сопротивляющийся задний проход партнёрши. Постепенно я увеличил амплитуду так, что почти весь член, кроме головки, выходил, и снова врезался в уже привыкшую попку. Мне хотелось ещё глубже, ещё сильнее. Алёна начала стонать, иногда пытаясь, почему-то свести ноги. Как будто найдя нужное русло, мой член уже не встречал такого сильного сопротивления и входил легко и упруго. Кто-то что-то бормотал. Кто-то стонал. Иногда анус Алёны напрягался, становясь почти твёрдым и пытаясь вытолкнуть член из себя, но неизменно сдавался напору возбуждённого до предела члена. От удовольствия я прикрыл глаза. Вот подкатило почти болезненное предвкушение оргазма. Бёдра и спину стало судорожно сводить, члену стало теснее, движения стали короткими и резкими и... по всему моему естеству покатилась волна умиротворяющей неги, толчками выплёскивающейся в анус Алёны вместе с моей спермой. Я, кажется, вскрикнул. Не в силах управлять своим телом, я чуть не упал, с трудом удержавшись на трясущихся коленях, и просто сел на пятки, отчего член выскочил из заднего прохода женщины и, задев простыню на диване, повис между ног, рывками уменьшаясь. Немного позже, я приоткрыл непослушные веки. Мышц