Резко и неожиданно зазвонил будильник. Лиза нащупала кнопку, но глаза открывать не торопилась. Сегодня ночью она где-то путешествовала. И звали ее почему-то Дария.
Она была в замке. Старинном, даже древнем. Это был тронный зал, стены из серого гранита, дымящие факелы на стенах, огромный сводчатый потолок, трон на возвышении. На троне сидел Король. Властный и сильный, а вот внешность его она не помнила. Зато помнила то, что от него исходила абсолютная уверенность и величие. Рядом с ним было спокойно. В тронном зале был какой-то прием. Много народа, какой-то посол стоял перед Королем и что-то ему говорил.
С левой стороны от трона лежал небольшой, но очень пушистый коврик и на нем стояла низенькая скамеечка.
Дария вышла из какой-то потайной двери в стене за троном и подошла к скамеечке, присела на нее. Говорящий посол замер на секунду и уставился на нее. По залу пронесся шепот. Дело в том, что на ней были надеты только браслеты на руки и на ноги и ошейник. Костюм дополняли только черные прямые длинные, до пояса, волосы. Когда Дария присела на скамеечку у ног Короля, он протянул руку и погладил ее по волосам. Она шепнула, что в зале прохладно. Он щелкнул пальцами, и ее укрыли длинным плащом, похожим на мантию, а рядом поставили жаровню с углями.
И вдруг отчетливо прозвучал шепот ребенка где-то позади и сбоку: «Мама, а кто она такая?» — «Тише, это рабыня Короля», — «А почему она без одежды?» — «Потому что ей нечего скрывать, и она доверяет Королю».
Лиза открыла глаза и с трудом осознала, что она дома, в своей кровати, рядом мирно посапывал Артем. Он никогда не слышал будильник, и с некоторых пор, точнее, после игрового изнасилования, что он ей устроил, Лиза будила его утренними ласками. Лиза вздохнула, мотнула головой, чтобы избавиться от наваждения сна, привычно откинула одеяло.
Первым делом она развернула Артема на спину и пристроилась в ногах. Нежно, чуть касаясь губами, поцеловала каждый пальчик. Потом медленно двинулась вверх, касаясь поверхности ног сосками грудей. Затем поцеловала его в пах, чуть проводя языком, и приласкала член. Нет, она не стала заглатывать его глубоко сразу. Подразнила головку языком, нежно-нежно втянула член в рот и вытащила. Еще раз поласкала головку. Только потом несильно пососала его. А потом пошла выше, касаясь тела Артема всем своим. Нежно поцеловала шейку, легонько прикусила мочку уха и шепнула в него: «Доброе утро, любимый». Артем протяжно вздохнул.
— Что-то ты какая-то тихая сегодня.
— Да так, приснилась какая-то ерунда, — прощебетали Лиза и упорхнула в ванную. Начинался обычный рабочий день. Но весь этот долгий день Лиза думала о странном сне, который видела ночью. Лиза была романтичной и увлекающейся натурой. Она верила в переселение душ и существование иных миров. А этот сон... он был словно из иного мира. А вот что с этим делать, Лиза не знала. Но она чувствовала, что это только начало. Но начало чего?
Вечером за ужином она все рассказала Артему. Муж посмеялся над ней.
— Это ведь сон, всего лишь сон. Зачем ты думаешь об этом. Ну, так — красивая сказка. Относись к этому проще.
В этот вечер Лиза уснула, уютно пристроившись на плече у мужа, а он крепко прижал ее к себе, пытаясь защитить от мифической угрозы. Но под утро она снова оказалась в том, другом мире.
Лиза увидела бесконечную пустыню. И ее снова звали странным именем Дария. Палящее солнце ослепляло и обжигало тело. По песку брела вереница людей, закованных в цепи. Дария была среди них, но не в цепях. Впереди и позади этих людей неторопливо и грациозно двигались вперед несколько верблюдов, нагруженных тюками. Песок, острый как тысяча игл, сек тело, лицо, запутывался в ее длинных черных густых волосах, забивался в рот, в нос, в уши. За эти месяцы долгого пути одежда превратилась в лохмотья, не спасавшие ни от жары днем, ни от холода ночью. Казалось, пустыня была бесконечной. Караван невольников со скоростью черепахи продвигался к Южному королевству.
 И среди них Дария — последняя из рода Северных Королей. Её отец и пятеро братьев один за другим погибли в сватках за свои вековые владения на Севере. Объединенное войско Запада и Востока шаг за шагом занимало северные города и селения, шаг за шагом продвигалось вперед к основной цитадели. После пяти месяцев осады крепость пала вместе со всем её родом. Дария, переодетая в платье служанки, сумела уйти подземным ходом. 
На какой-то миг Лиза увидела лес, за его кромкой охваченный огнем величественный замок, и себя, точнее, Дарию, одну в лесу, падающую без чувств на землю. Там она и была схвачена торговцами живым товаром. Они не знали, кто она, или знали, но не говорили.
Но картинка сменилась, и вокруг снова была бесконечная пустыня, палящее солнце и вереница людей, медленно уходящая к горизонту.

В этот день Лиза не услышала будильник. И они с Артемом проспали на 20 минут больше. Утренний минет, к всеобщему огорчению, отменился.
Вечером Лиза снова попыталась завести разговор о снах, но Артем опять дружелюбно посмеялся.
— Понимаешь, — не сдавалась Лиза, — я как будто даже слышала крики в том горящем замке, лязг оружия, чувствовала жар от пожара.
— Ну, тебе просто было жарко рядом со мной.
— А пустыня? Этот мерзкий песок.
— У тебя богатое воображение, только и всего. Завтра выходной, давай, придумаем что-нибудь? Может, тебе во сне что-то еще интересное приснится, а Дария? Хочешь, чтобы я тебе так называл?
— Нет, не хочу, — и Лиза надула губки.
Наши сны редко бывают логичными. Одна картинка сменяется другой. Одна реальность подменяет другую, вне законов последовательности и хронологии. Что это? Память о прошлых воплощениях или видения будущего? А может, это и вовсе некая параллельная реальность, в которую мы попадаем не по своей воле, просто в ней живет наша другая сущность. Или игры нашего разума?
В эту ночь Лиза оказалась в грязной придорожной таверне. Она будто смотрела кино на экране телевизора. Вроде и со стороны, а вроде и изнутри событий. Она знала имена, она будто физически ощущала всё, что видела в своем странном сне.
Дария лежала на полу со связанными за спиной руками у стола, за которым пировала ватага наемников.
 — А может, для начала оприходуем ее по очереди? А что — занятная штучка, я бы не отказался.
К ней со всех сторон потянулись руки, пахнущие пивом, табаком и чесноком. Она закрыла глаза и сжалась в комок. Нет, Дария не была неженкой. Единственная дочь Короля росла вместе с братьями, неплохо управлялась с луком, скакала верхом дни напролет и дралась с мальчишками. Но сейчас был не тот случай. Да и что может сделать одна девушка против дюжины наемников, не ведающих о чести?
 — Нет, не сметь, сначала покажем ее Сеймуру, пусть он и решает, — Сэм рывком поставил её на ноги и, подталкивая в спину, повел вверх по лестнице в комнаты для постояльцев.
Сеймур был известным торговцем, который не раз и не два пересекал пустыню, что на многие мили простиралась перед границами Южного королевства. Он поставлял хороший, а иногда и диковинный живой товар во все четыре части света самым высокопоставленным персонам. Он славился своей беспощадностью и алчностью, но он никогда не принимал поспешных решений. Возможно, в его понимании это была — справедливость.
Сеймур сидел в комнате за грубо отесанным столом и перебирал бумаги. Он поднял голову на звук открывающейся двери. Сэм втолкнул девушку в комнату.
 — Вот, посмотри, что тут у нас.
 — Ну-ну... Хороша кукла, — Сеймур задумчиво потер подборок. — Как зовут?
 — Дария, — ответила она и тут же опустила голову вниз — он мог знать имя дочери Короля...
 — Дария, значит. Ну что ж пока я оставлю тебе твое имя, — будто про себя произнес Сеймур. — Сколько тебе лет, Дария?
Она молчала, глядя в пол. Вдруг звонкая пощечина отдалась звоном в ушах. На глазах выступили слезы.
 — Я задал вопрос, или ты вдруг резко онемела? Сколько тебе лет?
 — Шестнадцать.
 — Ты замужем?
 — Нет.
 — А уже познала мужчину?
 — Нет.
 — Ну что ж... Сэм, развяжи ее, думаю, девочка будет вести себя благоразумно. А, крошка?
Сэм долго возился с узлами, затянул он их на совесть. Наконец, она смогла пошевелить руками. Размяла запястья и увидела красные полосы на них, завтра они, скорее всего, посинеют. Но разве имело это значение, когда впереди была полная неизвестность. Что приготовила для неё судьба? Кто она теперь? Она — Дария, последняя из рода Северных Королей. Теперь всего лишь пленница, собственность торговца живым товаром Сеймура.
 — Сними платье, — резкий приказ прервал её горькие раздумья.
Эти слова заставили всколыхнуться её королевскую гордость. Дария подняла голову, расправила плечи и с вызовом произнесла: «Я не сделаю этого!» Очередная пощечина обожгла лицо. На этот раз это был серьезный удар, в уголке рта появилась капелька крови.
 — Ты, сука, плохо понимаешь, где ты и кто ты теперь. Забудь все, что было в твоей жизни. Теперь ты моя собственность. И я могу делать то, что считаю нужным или хочу делать. А будешь строить из себя недотрогу, я найду методы тебя укротить, — голос Сеймура во время этой проповеди стал похож на шипение змеи.
Она понимала, что сейчас сделает только хуже себе, если не подчинится. Тогда она приняла решение — надо бежать, найти способ и бежать, но сейчас надо быть послушной, по крайней мере, пока не стало хуже. Она гордо вскинула голову, так что длинные черные волосы рассыпались по плечам, и начала расплетать шнуровку на корсаже платья. Платье сползло с плеч, и грудь оголилась. Вдруг резкий озноб пробежал по всему её телу. Никто из мужчин не видел её обнаженной, только служанки. А здесь стояли сразу двое и пялились на неё.
Сеймур уже терял терпение. Он протянул руки и резко сдернул платье вместе с панталонами вниз. Они упали к ногам бесформенными кусками ткани. На ней остались только ботики, в которых ходили служанки. Дария испытывала странное чувство — оцепенение или апатию, как назвать то, что она стояла как столб, опустив руки по швам, с гордо поднятой головой и устремленным вдаль взглядом. Она не видела мужчин, что смотрели на неё, не видела обшарпанной комнаты захудалого трактира, она была не здесь и не в себе, была далеко отсюда.
Вернуться и ощутить реальность её заставило грубое прикосновение мужской руки. Сеймур схватил девичьи груди руками и ощупал их, выкрутил соски, отчего она вскрикнула. Далее провел рукой по животу и по треугольнику курчавых, коротко стриженных волос на лобке, легко шлепнул по бедру.
 — Сэм, нагни ее, а то ведь сама не сделает.
Сэм подошел сзади, сгреб её волосы, накрутил их на руку и потянул вперед и вниз. Тело помимо воли стало сгибаться вперед. Сэм встал сбоку и прижал голову локтем к своему боку. Сеймур обошел девушку, провел рукой по спине, пару раз шлепнул по ягодицам.
 — Хороша девка, — Сеймур отошел к столу. — Отпусти, пусть одевается.
Сеймур вытащил из шкатулки мешочек с монетами и кинул его Сэму.
 — Держи, заработал. Поселить ее отдельно, никого не подпускать, глаз не спускать. Отвечаешь за нее головой.
Дария в это время лихорадочно натягивала панталоны и платье, стараясь поскорее закончить эту позорную процедуру осмотра. Товар, теперь она товар — крутилась в голове фраза. Хотелось заплакать, нет, забиться в рыданиях, но только не здесь, не сейчас, не у них на глазах. Вот только руки предательски дрожали, когда она затягивала шнуровку на платье.
Сэм отвел её в крохотную комнатушку, где-то в углу второго этажа. Там был лишь какой-то грязный тюфяк на полу и больше ничего. Крикнув кого-то и оставив его у двери, он сам спустился вниз. Девушка опустилась на тюфяк и задумалась. Бежать, надо бежать, иначе...
Открылась дверь, вошел Сэм и поставил перед ней миску с едой, молча вышел, но она слышала, как он разговаривает за дверью с моим стражником. Дария решила поесть, тем более, что действительно проголодалась, а силы еще понадобятся, да и еда была не так уж плоха.
Поев, свернулась калачиком на тюфяке и прислушалась к звукам в таверне. Внизу разогретые пивом и сытной едой наемники горланили песни и громко смеялись. На втором этаже было тихо. Трудно сказать,, сколько прошло времени. Наконец таверна затихла. В крохотное оконце под потолком комнаты показалась полная луна. Дария поднялась и, стараясь не производить ни звука, прокралась к двери. Она открывалась во внутрь, засова на ней не было. Чуть приоткрыв тяжелую дверь, девушка выглянула. Охранник сидел на полу, прислонившись спиной к стене и обхватив колени руками, он спал. Она открыла дверь шире и скользнула наружу. В конце длинного коридора виднелся канделябр с горящими свечами, видимо, хозяин таверны просто забыл их потушить, а может, оставлял специально для удобства постояльцев. Прижимаясь к стене, чтобы не попадать в слабый свет свечей, осторожно двинулась к лестнице. Кралась, как кошка. Хорошо, что на ней было грубое платье служанки, оно не шуршит при движении.
Коридор и лестницу она миновала без препятствий, а вот внизу её ждал неприятный сюрприз. Почти вся ватага наемников спала тут же за столами вповалку, кто где. Кто-то, уронив голову на стол, кто-то, растянувшись на полу между столами, кто-то, примостившись на лавке. Но на первом этаже таверны были довольно большие окна, и свет полной луны хорошо освещал помещение. Она начала долгий путь к выходу, то замирая с поднятой ногой, то делая пару-тройку шагов, стараясь не коснуться спящих на полу тел. Но наемники, похоже, так набрались на своем пиру, что и пушкой было не разбудить. Дверь оказалась запертой на засов. Девушка потянула ручку на себя и взялась за щеколду. Только бы не скрежетала. Но она оказалась хорошо смазанной и практически не издала ни звука. Уже предвкушая свободу, она заторопилась, и как результат — потеряла бдительность. Выскочив за дверь, даже не подумала оглядеться и почти бегом бросилась прочь. Но уже через несколько шагов услышала сначала тяжелое дыхание позади себя, а потом и почувствовала железные руки, обхватившие её сзади.
 — Сука, думала, сможешь сбежать? От Сэма еще никто не уходил.
Он заломил её за спину руки и снова накрепко обмотал веревку вокруг запястий. Дария решилась на последний отчаянный шаг.
 — Пожалуйста, умоляю, отпустите меня, Вы ведь получили свои деньги, а Сеймуру скажете, что ничего не видели.
 — Ничего ты не понимаешь. Пошла вперед.
И она снова оказалась в своей комнатушке, но теперь уже со связанными руками. Надежда рухнула. Из глаз текли слезы. Она молила всех известных богов сжалиться над ней, но боги безмолвствовали. Лишь под утро забылась тяжелым, неспокойным сном.
Сеймур вошел и разбудил девушку коротким, несильным пинком. Он наклонился, собрал её волосы в ладонь и намотал их на руку, приподнял голову и заставил сесть. Второй рукой взял её за подбородок и прошипел в лицо:
 — Ты, сука, думаешь, я не знаю, кто ты? Хочешь, чтобы об этом узнали все? Нет, девочка, у меня на тебя особые планы, и я даже предоставлю тебе выбор — обычный невольничий рынок или хорошее место. Выберешь рынок, пойдешь сначала учиться — пущу по кругу. Мои бойцы будут рады. Выберешь второй вариант — останешься цела. Но чтобы ты не сомневалась и приняла правильное решение, ты будешь наказана за свои шалости. У столба.
Столб. Это страшное слово гвоздем засело в сознании. Столб был неотъемлемой частью любого зажиточного двора, где использовали труд рабов. Только однажды она видела, как кнут оставляет кровавые узоры на теле человека, прикованного за руки к столбу, как медленно это тело повисает на руках, а кнут продолжает свою протяжную песню, рассекая воздух и снова обвиваясь вокруг жертвы.
Сознание охватил леденящий ужас. 
Нет, он не посмеет. 
Она — Дария, последняя из рода Северных Королей. 
Да, посмеет. 
Она — его вещь, собственность, рабыня. 
Время остановилось, казалось, прошла вечность в ожидании, вечность в неизвестности. Каждая секунда тянулась дольше часа. Сознание рисовало самые страшные картины мучений. Она не плакала. Глаза были почему-то совершенно сухими, и слез не было. Мыслей не было тоже. Только что-то жесткое и тяжелое поселилось внизу живота, изредка по телу пробегала холодная, мелкая дрожь.
Открылась дверь. Вошел Сэм. Как и тогда, внизу, рывком поднял её на ноги и толкнул к двери. Ноги не слушались. Он взял её сзади за плечи и повел вперед. Во дворе ослепило яркое солнце. Было начало лета, а солнце на Севере в это время всегда ослепительно яркое. Вокруг стояли все вчерашние постояльцы таверны. Сэм подвел девушку к столбу и начал распутывать веревки на руках. И снова это оцепенение. Развязав руки, он распустил шнуровку на платье и сдернул его вниз. Кажется, кто-то отпустил какую-то скабрезную шутку, но ее никто не одобрил. Затем Сэм поднял её руки вверх и защелкнул на запястьях металлические кольца. Сеймур держал в руках кнут. Дария подняла голову вверх, взглянула на синее-синее небо и закрыла глаза.
За спиной раздался свист, кнут начал свое движение в воздухе, медленно раскручиваясь на всю длину. Он будто застыл в воздухе, не торопясь прошипел свою зловещую песню. Еще минута и юное, хрупкое тело обвила раскаленная змея. Она дернулась и подалась вперед, но наткнулась на шершавую поверхность столба. Снова свист и снова обжигающая боль на спине. На третьем ударе кто-то закричал. Кто-то? Да ведь это кричала она. Но почему звук идет, будто со стороны? Четвертый, пятый. Она уже плохо держалась на ногах, и только поднятые вверх руки не позволяли упасть на землю. Тело, казалось, опустили в кипящую смолу. Каждая частичка кожи горела огнем. Она уже не кричала, скорее хрипела. На девятом ударе мир вокруг вдруг сжался в крохотную сферу и закрутился на своей оси. Быстро, очень быстро. И девушка начала проваливаться в огромную черную дыру. Сознание пыталось ухватиться, удержаться, но неведомая сила несла его вниз. На десятом ударе Дария потеряла сознание.
Холодное прикосновения к раскаленному телу заставило сознание вернуться. Её окатили водой из ведра. Сеймур прошептал ей на ухо:
 — Ну что, девочка, теперь ты примешь решение? У тебя есть три дня. Потом мы отправляемся в путь.

Остальное Лиза помнила с трудом. Картинки замелькали быстрее, просто, как кадры, одна за другой в ускоренном темпе.

Та же комнатушка, какая-то женщину, она её чем-то натирала, и боль становилась меньше, сознание проваливалось куда-то, а потом снова всплывало на поверхность, будто выныривало из воды. Сколько это длилось? День, два, месяц, год...
 — Пожалели тебя, бывает намного хуже. Видно и правду говорят, дорогая ты штучка, — причитала старуха. 
Снова появился Сеймур. Стоял, заложив руки за спину.
 — Ну и каково решение?
 — Не надо рынок, — прошептала Дария, глядя в пол.
 — Хорошо, надеюсь, фокусов больше не будет, Дария. Выдвигаемся через день, на рассвете.
Лиза поняла, что уже не спит, но ночное видение никак не отпускало ее. Такое бывает на грани сна и пробуждения — мы вроде уже проснулись, а наше сознание продолжает витать где-то там, в ином мире. Она, не открывая глаз, прислушалась. Рядом посапывал Артем, развернувшись к ней спиной. Он вообще любил поспать, и в выходные подольше. Лиза открыла глаза и первым делом осмотрела свои руки, естественно, никаких следов на них не было. Сон, это всего лишь сон. Тихонько, чтобы не потревожить спящего мужа, она выбралась из-под одеяла, сбегала в туалет, зашла на кухню и выпила стакан воды — в горле почему-то пересохло. Присела на пуфик, мотнула головой, стараясь разогнать ночных призраков. Но она помнила все — до мельчайших подробностей. Вернулась в кровать. Ей вдруг захотелось ласки и нежности. Тогда она принялась аккуратно будить Артема. Прижалась всем телом к его спине, нежно прикоснулась губами к основанию его уха, а рукой двинулась вниз, к его члену. Утренний стояк — обычно явление у мужчин, так что член был уже в боевой готовности. Артем что-то пробормотал, но уже, похоже, начал выплывать из объятий сна. Лиза развернула его на спину и откинула одеяло, сама села верхом на ноги мужа и склонилась над своей любимой конфеткой. Лиза вообще последнее время стала замечать, что секс ей нравится все больше и больше. То ли входила во вкус, то ли стала больше доверять мужу, то ли просто становилась настоящей женщиной, а не той пугливой, неопытной девочкой, какой она была, когда выходила замуж. Она ласково лизнула головку члена и медленного начала втягивать его себе в рот. Артем уже не спал, но не шевелился, чтобы не вспугнуть ненароком свою обольстительницу. Он наслаждался моментом. Он уже знал наперед, что она предпримет. Вот сейчас она проведет языком по уздечке, это так приятно щекотало нервы и возбуждало его. Сейчас она попытается целиком заглотнуть член, но это плохо у нее получалось. Сейчас она немного пососет его, то сжимая, то отпуская. А теперь отпустит и подвигает головой вверх-вниз. Лиза никак не могла сама довести мужа ртом до оргазма. Не хватало ни опыта, ни практики. А он и не настаивал. Но сегодня она делала все это на удивление страстно. Она вдруг резко выдернула член изо рта так, что Артем открыл глаза и улыбнулся. Со словами: «Доброе утро, любимый», — Лиза уселась на член сверху, как-то резко и неожиданно. Артем обнял жену за талию: «У тебя все хорошо? Какая-то ты странная сегодня». Но Лиза уже во всю работала мышцами влагалища, сжимая и разжимая их. Утренний стояк, предварительные ласки сделали свое дело. Артем обхватил попку жены, сидящей на нем, руками и начал поднимать и опускать ее в нужном ему темпе. Лиза наклонилась вперед и отдалась во власть его силе. Кончил он быстро, но следом за ним через минуту кончила и она. Когда она замерла лежа на его груди, он прижал ее посильнее, обхватив руками. Несколько минут они оба просто молчали, но внезапно Лиза подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Тём, а ты мог бы меня выпороть?
— Зачем, солнышко?
— Ну, так, просто, ремнем, как маленькую девочку.
— Не знаю. А ты хочешь?
— Да, наверное, просто попробовать...
— Давай поговорим об этом потом, а сейчас я хочу в душ и кофе.
Днем Лиза уселась за комп и записала все три виденных во сне картинки. Получилась какая-то ерунда. Но ее не покидала мысль о реальности того, что она переживала во сне. Несколько раз она снова заводила разговор о порке. Она сама не понимала, чего хотела этим добиться. И, в конце концов, Артем поддался на ее уговоры, ему самому вдруг стало это интересно. Но бить ремнем такую любимую попку. И как он это сделает? Ремень выбирали вместе. Этот был слишком жестким, этот слишком узким. Наконец, в дебрях шкафа нашлось то, что нужно — мягкий, неширокий, кожаный, достаточно потасканный ремешок коричневого цвета. На кровати посередине сложили подушки. Лиза стояла перед мужем, опустив голову вниз. Артем напустил на себя серьезный вид и строго сказал:
— Ну что? Ты непослушная девочка и придется тебя наказать. Раздевайся и ложись.
Лиза вдруг поняла, что все это ее возбуждает. Что-то неведомое, необычное. Она расстегнула халатик, сняла его и бросила в кресло. Встала коленями на кровать перед подушками и опустилась на них. Ее попка оказалась призывно поднятой кверху. Артем залюбовался ее видом. Он сложил ремень вдвое и слегка шлепнул по призывно выставленной попке.
— Ай!
— Теперь терпи, ты сама хотела...
Еще удар. На белой коже остался розоватый след. Артем вдруг ощутил желание раскрасить этот протянутый ему холст причудливым рисунком. Он намотал ремень на руку и уже сильнее прикладывал свободный конец ремня к попке жены. Лиза начала легонько подвывать, она то прогибала спину, то снова подставлялась под удары. На попке появлялись новые и новые полоски. Такой причудливый узор из красных полос на нежной коже. В какой-то момент Артем рванул замок на джинсах. Член стоял, как столб. Отбросив ремень, он схватил руками жену за бедра и вошел в нее с размаху. Лиза давно уже не просто была возбуждена, она текла. В ее милой дырочке было так горячо и мокро, что Артем совсем потерял голову. Он неистово начал трахать жену.
— Маленькая сучка, ты этого хотела? Этого? — говорил он, вгоняя член в нее со всей силы на всю длину.
И Лиза подавалась ему навстречу, ловила его темп, подстраивалась, прогибая спину и рыча, словно пантера. Такого секса у них еще не было. Она кончила первая. Мышцы влагалища судорожно сжались, а по ее телу прошла волна дрожи. И Лиза почему-то заплакала. Артем разрядился в нее с диким рычанием и упал сверху ей на спину. Подушки под ними промялись. Лиза затихла. Артем нашел в себе силы и перекатился на кровать, оторвавшись от жены. Она лежала, уткнув лицо в кровать. Он нежно провел по ее спине, по попке, она была горячей.
— Что это было? — прошептала она, не поднимая головы.
— Знаешь, эти красные полосы на твоей попке. Что-то меня понесло. Ты простишь?
— А мне понравилось. Только не делай этого часто. Иногда, ладно?
— Да, моя девочка.
Артем помог ей подняться и уложил себе на плечо, нежно прижал.
— Спи, милая, спокойной ночи.
Дворец с закругленными сводами и арками, маленькая калитка в боковой стене. Чернокожая рабыня вела Дарию куда-то вдоль бесконечных стен. Бассейн, влажный воздух, наполненный теплым паром, мягко заполнял сожженные горячим воздухом пустыни легкие.
 — Тихо, ничего не говорите. Вам лучше забыть о том, что было раньше. Вам нечего бояться. Вы в самом прекрасном месте в мире, кроме Вас его никто не видел, ни у кого, ни у художников, ни у поэтов, не было возможности здесь побывать. Если Вам будут говорить, что они были в раю, то это ложь. Никто не знает, где расположено это место. Это — сад, потаенный сад. Если Вы позволите этому саду принять Вас, Вы расцветете, словно цветок. И он станет вашим, если Вы этого пожелаете. И вода все смоет. Плывите... — шептала чернокожая.
Дария вошла в теплую воду бассейна и поплыла.
Утомленное и измученное тело медленно расслаблялось. Рабыню звали Тесса. Она скинула свою тунику и тоже вошла в воду.
 — Не бойся, я тебя просто помою и помогу снять усталость.
Начала она с волос. Сильными, но нежными руками опустила голову Дарии в воду и хорошенько намочила волосы. Песок никак не давал этого сделать, но под ласковыми руками Тессы сдался и он. Намылив и несколько раз прочесав редким гребнем волосы, Тесса сполоснула их чистой водой из бадьи, стоявшей рядом. Дарии вдруг показалось, что даже дышать стало легче. Потом она тщательно отмыла все её тело до кончиков пальцев. Поставив на ноги, окатила чистой водой и закутала в мягкий кусок ткани.
 — Теперь надо с тобой поработать. Ложись на живот, — кивнула она на высокую кушетку, стоящую рядом с бассейном.
Дария послушно легла и отдалась во власть ее нежным, но сильным рукам. Тесса налила какое-то ароматическое масло на спину и принялась разминать каждую мышцу, каждый пальчик на ногах. Потом перевернула девушку и повторила процедуру. Кожа Дарии начала дышать, утомленные мышцы расслабились, аромат масла дурманил голову. Тесса подняла её на ноги, закутала в мягкую махровую простыню и повела в комнату. Там уже был накрыт стол. Еда была простой, но аппетитной. Дария поела.
 — Где я?
 — Тебя продали в гарем Короля.
 — Но я сама дочь Короля, меня нельзя продать.
 — Ты собственность Сеймура, а он продает рабов. 
Тесса замолчала, давая Дарии время обдумать свое положение.
 — Не бойся. Здесь неплохо жить. Ты предназначена Королю. Но для начала я научу тебя тому, что нужно знать. В первую очередь ты должна познать науку наслаждения телом. Тебе говорили, что нагота постыдна, что ее нужно скрывать. Тебе никогда не будет хорошо с мужчиной, пока не будет хорошо с собой. Отбрось все, что ты знаешь, начни жить заново, как дитя, открой себя миру. Любовь требует полной отдачи твоих чувств. Смотри, живи, увидь себя его глазами, трогай себя его руками, разбуди свои чувства, Дария, разбуди себя. Твое тело рождено для удовольствия, не надо его скрывать. Оно должно радовать тебя. Позволь себе это, и любовь придет к тебе. Все мужчины разные, и все мужчины одинаковы, я расскажу тебе о нем то, что никто не знает. Ты должна понимать, что за мужчина лежит с тобой в постели. Король может быть упрямым, когда он ослеплен гордостью. Но... он умный мужчина. Красота привлекает его, желание будоражит. Однако, чтобы сохранить все это, ты должна не терять головы. Южные мужчины стремятся постигнуть тайну удовлетворения женщины. Для них это — источник гордости. Ты должна дать почувствовать Королю, что ты хочешь его.
Голос Тессы звучал как ручеек среди камней в лесу, монотонно и завораживающе. Спокойные интонации и приятный тембр её голоса уносили куда-то вдаль. Дария вдруг поняла, что её все это волнует, в голове вихрем кружили мысли. Но почему? Она не может, она не должна подчиниться. А почему не должна? Что ей еще остаётся? Но она ведь дочь Короля. А такие не должны подчиняться. А почему не должны?
 — Что же мне претворяться в любви? — прошептала Дария еле слышно.
 — Притворяться не обязательно. Когда я была любовницей Короля, мы часами просто разговаривали. Я развлекала его историями из гарема. Потом он рассказывал мне что-нибудь, а я слушала. Я могла рассмешить его.
 — Ты была его любовницей? А если я не понравлюсь ему?
 — Понравишься.
 — Ну а если не понравлюсь?
 — Дария, если ты чего-то стоишь, ты сумеешь угодить Королю.
 — А чего я стою, и чего стоила ты?
 — Запомни, Дария, настоящая власть над мужчиной возможна только после того, как ты соединишься с ним.
И только после разговора Тесса позволила ей лечь в кровать. Кровать! Какое почти забытое слово. Уснула Дария сразу.
Прошел месяц. Дария больше не беспокоила Лизу. Хоть она уже и начала скучать по ней. Иногда, засыпая, Лиза просила ее прийти. Но сны закончились. А вот в себе Лиза ощутила некоторые перемены. Иногда по утрам ее тошнило, она вдруг начала различать самые неуловимые запахи. Еда иногда вызывала отвращение, а иногда хотелось чего-то особенного. Артем наблюдал за женой. Он был старше ее и опытнее. И в один вечер он положил перед ней коробочку.
— Прочти инструкцию и сделай все, как написано.
Это был тест на беременность. Лиза и сама уже подумывала купить его в аптеке, но все как-то откладывала.
На следующее утро Лиза за завтраком протянула мужу тонкую бумажную полоску теста. Две отчетливые красные полосы пересекали ее. Артем сгреб жену в объятья. А ночью пришла Дария.
Тесса накинула на Дарию глухое покрывало и вывела из покоев. Длинный коридор, серые гранитные стены. Они шли сквозь них. Тесса открыла дверь и подтолкнула Дарию вперед.
 — Некоторые дороги в жизни нужно пройти одному, как рождение и смерть, дальше ты пойдешь одна.
Ковровая дорожка привела ее в комнату, очень похожую на комнату ее отца, но обставленную более изящно. В ней никого не было. В углу стоял клавесин, покрытый холщовым чехлом. Дария откинула чехол и подняла крышку. Прошлась пальцами по клавишам. Голос за спиной прозвучал внезапно:
 — На нем уже давно не играли, ты долго ко мне не приходила. Месяц. Здешний климат очень трудно переносится. Кое-что хранится здесь веками, например, стены, они были построены в позапрошлом веке. Другое требует постоянной реставрации — время. Трудно жить в таком месте долго и не быть одержимым. Прошу прощения. Мы должны поговорить. Ты с Запада или Востока?
 — Я с Севера и я женщина.
 — Неожиданно проснувшаяся женщина. Ты не знаешь, сколько лет ты спала? Сколько лет тебе снились сны? Особенно здесь, эти стены, пустыня. Могло пройти очень много времени. Присядь, прошу тебя.
 — Ты за этим позвал меня сюда?
 — Сафар так захотела, а не я. Ты ей нравишься. Она самая старая женщина. Мой отец любил ее больше всех. Когда-то она учила меня слушать пустыню. Иногда пустыня не давала мне заснуть. Я играл на клавесине. Просто, когда почувствуешь безмолвие пустыни, начинаешь понимать слово «Быть». И все тогда открывается в новом свете.
Дария сорвала ненавистное покрывало с лица и гневно взглянула в глаза мужчине, стоявшего перед ней. Он будто парировал ее взгляд своим и сел в кресло. От него исходила уверенность и сила.
 — Начнем с начала, меня зовут Селим бен Тарак. Ты должна понять, что в моей стране мы выбираем жену не сами.
Взгляд девушки упал на кинжал на столе. Она резким движением выхватила его из ножен, замахнулась, но когда кинжал почти достиг лица Короля, он перехватил ее руку, больно сжав запястье.
 — Нет, я очень давно за тобой наблюдал. Твоя жизнь была неполной. Я не чувствую вины. В ней не было любви.
 — Можете делать все, что захотите. Я... Просто скажите мне, чего Вы хотите? Меня учили угождать Вам. Но я воспитывалась по-иному, и я вряд ли изменюсь. Я мечтала о любви, но я не представляю себе любовь по требованию.
 — Как же ты ее представляешь?
 — На Севере мужчины завоевывают женщин. Сначала ухаживают за ними, а потом берут в жены.
 — Ты отказываешь мне?
 — Нет, я Ваша. Я сделаю все, что пожелаете. Но если я разделю с Вами постель, я буду неискренней. Я покажу Вам все, чему меня научили наставники, но не смогу открыть Вам своего сердца.
 — А что особенного в сердце женщины? Ради чего стоит ждать? Что мне сделать, чтобы ты согласилась?
 — Попросите меня.
 — Сегодня ночью ты будешь спать здесь, на брачном ложе.
Король развернулся и вышел.
 — Эй! А что потом? Я смогу стать свободной?
 — Когда-нибудь...
Эту ночь Дария провела одна в покоях Короля.
Утром она увидела Тессу.
 — Завтрак подан. Он так давно ждал этой встречи. Дело не в тебе, а в нем. Я давно хотела это сказать, чтобы ты не переживала.

Прошло еще восемь месяцев, беременность Лизы протекала нормально. Артем оберегал и баловал жену и их будущего малыша, пока в одном лице. Как вдруг внезапно вновь появилась Дария.

Все та же комната Короля. Огромная кровать под балдахином, кресло, кинжал в ножнах на столе. Король сидел в кресле, а Дария у его ног на ковре, покрывавшем пол. Она улыбалась.
 — Ты романтик.
 — Нет, просто я в живу в разном времени. Однажды я просыпаюсь и вижу будущее, однажды — далекое прошлое. Ты не понимаешь. Когда я увидел тебя, я узнал тебя. Будто мы были вместе миллионы лет. У тебя не бывает такого?
 — Однажды было. Но я испугалась.
 — Это может испугать. А что было потом?
 — Мы поцеловались, а потом он ушел.
 — Наверное, тогда ты была просто маленьким зверьком.
 — Наверное. Может быть, я и сейчас зверёк?
 — Нет.
 — Кто они? Твои жены. Ты сам их выбирал?
 — Большинство из них — это дочери, сестры, племянницы моего отца. Я вырос с ними. Когда я возвращаюсь из похода, я слушаю их шёпот, пение, смотрю на них. Это меня очень успокаивает.
 — И ты не спал ни с одной из них?
 — Нет. Только с одной, с Тессой, но она не из нашего рода.
 — Но это же безумие! И сколько это продолжается?
 — Не знаю, вечность... Может ли женщина быть счастливой на одном месте? Ты не знаешь?
 — Трудно понять, когда кто-то действительно счастлив.
 — Ты выглядишь одинокой. Но другого пути нет, я не хочу стать для тебя просто мимолетным знакомством.
 — Я была одинокой, и в то же время я была счастлива — быть одинокой. Ты понимаешь это?
 — Не знаю.
Король резко поднялся и протянул руку Дарии. Она встала. Он подвел ее к большому зеркалу и потянул тесёмки свободной прозрачной туники, завязанные на её шее. Невесомая ткань скатилась к её ногам.
 — Посмотри на себя. Видишь, какая ты?
Дария смотрела на себя и уже не боялась своей наготы, она себе нравилась. Горделивая осанка, точеная фигурка, груди, небольшие и стоящие, длинные до пояса, прямые черные, как смоль, волосы. А за спиной стоял Он, обнимая её своей силой, ограждая от мира, защищая от бед. Он — её Король.
 — Ты хочешь что-то скрыть под одеждой? Свое прелестное тело, чтобы я не мог им любоваться в любое время, или кинжал, чтобы вонзить мне в спин