Жив був соби казак, у его була жинка и еще був сын Грицько. Грицько ходыв в степу за вивцями. От дид с бабою змовляються:
 — Стара! Треба нам Грицька оженить.
 — Як женить, так женить! — послали воны за Грицьком.
Приходе наймит, да и каже:
 — Здоров був, паноче! Батько звилив тоби иты до господив. 
Прийшов до дому, устричають його батько и мате:
 — Здоров був, сынку! Як соби маешь?
 — Слава Богу, тату и мамо! помаленьку, А чого-це вы мене до дому звалы? 
А батько каже:
 — Та вже-ж я — старый и мате твоя — стара, так треба тебе оженить.
 — Не хочу! Пиду соби у степ.
 — Почекай (подожди) лышинь трохи: мы порадамось (рада-совет) з добрыми людьми, як воны ска жуть.
 — Ну, добре!
От добри люды присовитовалы, щоб даты йому борошня (зерно, хлеб) мишкив шисть и послаты на базар; та и звилить йому, щоб вин не продавав ни евреям, ни купцям, ни старым бабам, а продавав дивчатам и молодыцям, и просыв бы з их за борошно еб...  лки. Прийшов старый до дому, та и каже:
 — Сынку! Бери пару водив, запрягай у виз и йидь на базар, та везы шисть мишкив борошня; тилко не продавай евреям, купцям и старым бабам, а продавай дивчатам та молодыцям.
От вин узяв пару волив, заприг, наклав на виз бо-рошня и повиз у мисто. Пидъихав к базару, устричае його еврей.
 — Здоров був, паноче! Що таке у вас е продажне?
 — Ничего нема, бисив еврей! Пидходе купец:
 — Що таке, паноче продаете?
 — Ничего нема!
Оце подходе к йому молодыця и пытае:
 — Що таке продажне?
Вин каже:
 — Борошно.
 — А скилько е?
 — Шисть мишкив.
 — А що просите за його?
 — Та дай еб...  лки! 
Вона подывилась на парубка и каже:
 — Чи не можно менши узять?
 — Ни, не возьму; як дасы еб...  лку, так оддам.
 — Везы ж за мною. 
Вин зараз:
 — Гей, гей!
И прийихав до ней на двир и пытае:
 — Кудыж мини зносыть?
Вона показала йому, а сама пишла, прыготовыла меду и паляныць, та и говорить:
 — Иди сюда, паноче!
Вин прийшов в хату.
 — Здоров був, паноче! Сидай та йижь еб...  лку. 
Вин сив и зачав опиз...  ячивать, найився и каже;
 — Спасыби за еб...  лку. Вона отвича:
 — Богу святому дякуй!
Прийихав вин до дому, батько и мате пытают:
 — —  А що, сынко! Продав борошня?.
 — Продав.
 — А за що продав?
 — За еб...  лку. 
 — А що, сынку, гарна еб...  лка?
 — Та така солодка, що и сказать не можно.
 — Ну, сынку, женысь, и у твоей жинци буде! 
 — Колы так, то й женить мене!
 — Ну, стара, — каже батько, — слава Богу! Наш Грицько жениция захотив.
Пислалы воны сваху к богатому мужику. Прийшла сваха:
 — Помогай Бог!
 — Здорова була, бабуся! А що ты нам скажешь хорошее?
 — Та у вас товар, а у мене е купец.
От и сосватала за Грицька дивчину Гапку. Тутычки выбралы дружку и бояр, созвалы пойизд, пойихалы до церквы и повинчалы, та и началы гулять, веселицця. От вжеж треба молодых весты спать до коморы. Дружко каже:
 — Ну, гляды-ж, Грицько! Чи знаешь де еб... лка? 
А вин:
 — Як не знать!
 — А де? 
 — Та на столе.
 — Та ни, ты шукай-де волосья, там и еб...  лка.
 — Добре.
Положилы йих спаты и самы пийшлы гуляты. Довго лежав Грицько з Гапкою, и захотилось йому еб...  лки. Начав вин шукать по кошелям и полкам — нигде нема, а в тий же комори стояла соха, а вверху на сохи було пидоткнуто кущем волосьев. Вин побачив тые волосья, полиз на соху, просунув руку и щупае: чи нема там еб...  лки! Та вже слизты с сохи боицця. Прийшов дружку пидниматы молодых, стучить:
 — Добры день, молодый Грицько! 
А вин сыдыть на сохи и каже:
 — Здоров був!
 — А що, Грицько, найшов волосья?
 — Найшов.
 — И влиз? 
 — Влиз, та оце лыхо — не злизу.
 — Валысь набик.
Грицько зваливсь набик, ударивсь об землю и раз-бив соби голову до крови. Дружко пытае:
 — А що, звалывсь?
 — Звалывсь.
 — А що до крови?
 — Та вже ж, до крови.
 — Отчиняйте ж двери.
Одчинилы. Грицько зараз выскочив и побиг в степь, к своим вивцям. Бижить биля попова двора, удруг наскочылы на його собаки; вин начав обороняцця, пятывся, пятывся и влиз у самую церковь, а се було у нидилю (воскресенье). Вин подивився та и каже:
 — Ишь бисови собаки, скилько нагналы сюда людей! 
И дывно йому, шо людей багацько, а уси мовчат, тилько помаленьку шепчуть та кланяюцця; мабуть воны кого просят, щоб йих до дому довив. А дали побачив вин попа в золотий свыти, шо ходить миж людей та все кланяецця: от иде вин и до Грицька. Грицько думае:
 — Шо ее таке? Несе вин якусь торбынку и на людей огонь кидае (речь идет о кадиле).
Пип блыжче, а Грицько йому каже:
 — Помалу, батько, очи не выпечи!
А пип усе махае, та махае. Як Грицько свисне його по голови, аж вин упав; тут люди, мабуть чоловиков пятьдесят буде, учинылысь за дурня; вин усих йих вытащив с церквы и сам пишов у степь.
 — Ну, бисови люды, кажить мини спасыби, а то б вы тутычки и заночувалы!
А Гапка скучае соби без чоловика и плаче.
От научилы йии, щоб вона пишла до Грицька у степь; як буде вин стояты з ватагою биля воды, то щоб вона спытала у його:
 — А що, чоловиче, чи не можно тут скупатыся? 
А вин скаже:
 — Чому ж неможно? Можно.
 — Та може тут глыбоко? Полизай сам перши у воду. От так дило и здилаицця! 
Пишла Гапка у степь, приходит, а вин стоит коло става (пруда).
 — Здоров був, пяноче! 
 — Здорова була!
 — А що, чоловиче, чи можно тут скупатыся?
 — Чому ж неможно?
 — Та може глыбоко, покажи мини. 
Вин зараз скинув сорочку и штаны, влиз у воду и каже:
 — Бачишь, по колини.
Вона и соби влизла у воду, побачила у його х...  й и пытае:
 — Що се таке? 
А вин каже:
 — Се табака.
 — На що ж вона? Шо ты робышь з нею?
 — Сьцю. 
 — А чим ты йии годуешь (кормишь)?
 — Та ничим.
 — Ото-то вона и худа!
А Грицько побачив у Гапки пи...  ду, да и пытае?
 — А у тебе що се таке?
 — Поцька.
 — А на що вона тоби?
 — Табаку годовать. Хай твоя табака пойисть поцьки.
 — Э, щоб вона мене укусыла! Хай йий бис!
 — Ни, не укусыть.
Грицько узяв свою гирлыгу (овчарская палка) и зачав пробувать: чи не укусить? А потим согласився погодовать свою табаку. Надрочила вона йому и направила х...  й у пи...  ду, та и придерживае. Любо стало Грицьку, бросыв вин степь и прибежав до дому, и кричить:
 — Тату, мамо! Де моя жинка?
 — На що вона тоби?
 — Еб...  ть хочу.
 — Зараз прийде.
А жинка тому и рада, а сама каже:
 — Пидожды до обида, мате галушки варыла. А вин:
 — Ничего не хочу, ходим годовать табаку.
И зачав йии еб...  ть, а она зачала пирдить; трудно йии стало, скочила и охота. Вона и говорыть:
 — Я, чоловиче, вже не вздужаю.
 — Що ж робыты?
 — Та мини добри люды казалы, щоб нашего сусида вил полызав мини сраку, то може я и поправлюся. Пиды попроси вола!
Пийшов вин до сусида:
 — Нехай ваш вил моей жиньци сраку полыже?
 — Нехай!
Воротився до жинки, та и каже:
 — Иды! Вже пригнав вола.
От Гапка задрала хвист, уставила сраку у викно, Грицько йии придерживае: а сусидский Ивашка (бо вона з ным наперед его зговорылась) як почав Гапку чесать через сраку, аж йии лыхорадка забира.
 — Ну що? — скаже Грицько.
 — Та мало полегчило!
А потом и сам Грицько заболив и каже:
 — Жинка, пиды, попросы сусидова вола, шоб мини сраку полызав.
Вина пийшла и выпросила вола:
 — Ну уставай, иды до викна!
От вин спустыв штаны и выпятив у викно сраку, а вил як вдарить його по тий сраци, аж через голову вин перевернулся!