Часть первая. Подготовка к Первомаю — 1970.
Привет! Меня зовут Александр Коноплев и я учусь на четвертом курсе технического ВУЗА.
Как вы уже знаете, я с успехом сочетаю учебу и поиски всяческих приключений, доставляющих мне особенную радость, если все оканчивается благополучно для меня и моего окружения.
Я значительно возмужал за эти два года и продолжаю активно общаться с семьей Наталовых как вы помните — это деятели киноискусства, с сыном которых Алексеем, я и дружу вот уже более двух лет. Легкий юношеский пушок на верхней губе превратился в золотистую щетину, которую я аккуратно брею по утрам, мечтая отрастить усы и бороду по окончании института. Но пока на военной кафедре такие вольности не допускаются и воспринимаются как явное нарушение воинского устава.
Однообразные будни учебы и занятий нет-нет, да прерываются вылазками на природу вместе с моим закадычнным дружком Алешкой, благо у него частенько имеется автомашина под рукой. К тому же я продолжаю числиться в штате
« Cтудии — 5» — так называется цех по производству учебно — документальных фильмов, откуда изредка я получаю приглашения сниматься в качестве то статиста массовки, то добровольца, изображающего пациента клиники, на котором под взглядом кинокамеры производятся различные физиологические процедуры с целью создания учебного пособия для студентов медицинских факультетов и для курсов медсестер процедурных кабинетов. Наиболее запомнившиеся случаи при съемках я как  — нибудь еще вспомню в ближайшее время, но самое сильное впечатление за эти два года на меня произвела массовка, в которой участвовало не менее 50 юношей и девушек из числа моделей этой студии. Помню, после подписания очередного контракта нас посадили в автобусы и вывезли на безлюдный летний пляж, специально оборудованный для съемок, где мы всей толпой изображали нудистов, нагишом играющих в спортивные игры с мячом на берегу, а затем это занятие постепенно перерастает в необузданную оргию, где каждый выбирает себе одного или нескольких партнеров и предается грешным утехам до полного изнеможения:
События, которые я хочу описать сегодня отличаются некоторой драматичностью для меня, но и настолько необычны, что рассказать об этом следует непременно, заняв в очередной раз ваше внимание.
Начиналось все обыденно банально. Дело было в 1970 году. В этот год страна отмечала 100-летие Великого Вождя и по радио — телевидению бесконечно подводились итоги, перечислялись многочисленные достижения и победы в космосе и промышленности.
Советские войска в Чехословакии второй год «нормализовывали» обстановку и до начала войны в Афганистане оставалось еще целых девять лет:
В конце апреля, после Всесоюзного Ленинского субботника, наш курс собрали в актовом зале для обнародования важного объявления.
Сразу после привычного звонка, оповещающего начало занятий, в зал вошли декан факультета, его заместитель и секретариат, заняв места в президиуме.
Спустя несколько минут нам объявили, что занятия по расписанию будут изменены с целью дать возможность студентам всего потока потренироваться в прохождении колонной с выполнением простеньких физкультурных упражнений, главное, чтобы вся масса молодых ребят действовала синхронно и создавала на Первомайском параде впечатление молодого здорового поколения не только рвущегося к знаниям, но и уделяющего внимание гармоничному развитию личности, не пренебрегая спортом и физическими упражнениями.
Ответственность за посещаемость этих тренировок целиком возлагается на старост групп и любое отлынивание от них будет расценено как прогул и будет чревато для нарушителя серьезными последствиями вплоть до исключения из института.
Пока проректор по научно-учебной работе произносил свою речь я внимательно рассматривал происходящее в президиуме. Мое внимание постоянно привлекала декан нашего факультета. Это необыкновенно красивая, стройная, вполне еще молодая женщина, обладала необяснимой притягательностью для меня, и я всегда с чувством преклонения и какого-то благоговения смортел на нее не отрываясь, и не в силах отвести свой взор.
Золотистые светлые волосы спускались волнами на ее плечи, подчеркивая утонченные черты изумительно правильного красивого лица. Всегда безупречно одетая, эта строгая руководительница и вершительница судеб студентов, никогда не носила ярких и бросающихся типично женских урашений, только две золотые сережки можно было заметить в ее ушах в моменты когда она откидывала голову назад давая пушистым волосам нежными ручьями спадать на ее дивные плечи. Строгое деловое платье безупречно подчеркивало выпуклые женские груди, тонкую спортивную талию и давая волю сексуальной фантазии, в меру и не крикливо обнажало стройные загорелые ноги с развитой мускулатурой, позволяющей сказать, что наш декан следит за своей внешностью постоянно и не позволяет фигуре расплыться и стать грушеобразной и рыхлой, что обычно происходит с женщинами, целиком отдающимися научной работе или заботам по воспитанию детей в семье, забывая о собственном здоровье и перестав обращать на себя внимание.
Что-то в манере ее поведения и внешности было от неземной холодной красоты.
Такие фигуры и безукоризненно правильные черты утонченного лица обычно изображают художники — фантасты, рисуя ангелов — демонов или женщин неземной цивилизации:
Безусловно, наш декан была предметом внимания всего мужского населения всех курсов не только нашего факультета но и пожалуй в масштабах целого института. Часто можно было слышать от сокурсников расхожую фразу: — Интересно, замужем ли она, и как она живет со своим мужем? Успешно ли « трахается» ли она с ним, или ей недостает одного мужчины для удовлетворения скрытых колоссальных потребностей тела?:
Увы, никто из окружения не мог сообщить никаких дополнительных подробностей и это было покрыто какой-то мистической тайной, разогревая наше любопытство и оставляя его неудовлетворенным вот уже на протяжении всего времени обучения.
В то же время она обладала безупречной репутацией и всегда становилась на защиту несправедливо обиженных, хотя и была неумолимо строга в отношении явных нарушителей.
Собрание закончилось, и толпа примерно 200—300 студентов выкатилась в коридоры, направляясь непосредственно на поле стадиона для проведения первой репетиции.
Мальчишки шутливо прощались с девчонками, освобожденными от тренировок и получившими дополнительное свободное время для дома и развлечений:
Репетиции были довольно утомительными и руководитель кафедры физвоспитания надрывался в мегафон еще и еще раз объясняя правила синхронного выпонения упражнений на ходу.
Помимо взмахов руками, необходимо было хором выкрикивать примерно следующие расхожие лозунги: Ленинской Партии — Слава! Мир, труд, Май — Слава! ГенСеку — Слава!
Коммунизм — молодость мира! Ура! Ура! Ура! и при этом хлопать в ладоши над головой:.
Надо сказать, занятия эти были донельзя утомительными, и неоднократное прохождение колонны по кругу стадиона мимо воображаемой трибуны с первыми руководителями давало мало толку, так как уставая, мы все больше и больше сбивались с ритма вызывая гнев и окрики из постоянно хрипящего мегафона...
Так прошли все пять дней. До обеда — занятия по расписанию, а после — хождение на стадионе. Многие ребята откровенно высказывали недовольство, вполне на мой взгляд, справедливое. Ведь никто же не отказывался от прихода на демонстрацию, наоборот многим даже нравилась атмосфера приподнятого настроения и ликования.
К тому же, как правило, после демонстрации можно смело было пойти куда-нибудь в парк попить пивка или пошататься на праздничных улицах, шутливо задевая прохожих и особенно молодых. Ведь в такие моменты легко можно было познакомиться с какой-нибудь девчонкой и пригласить ее погулять вместе или сходить в кино, давая повод для новых встреч и продолжения дружбы.
Можно, вполне можно было не устраивать весь этот фарс, тем более что от этого страдали занятия и мы вынуждены были наверстывать недостающее время, оставаясь вечерами для выполнения лабораторных работ. Безусловно, в деканате знали о незначительном прогрессе репетиций, но по-видимому, ничего изменить не могли, ввиду политической окраски предстоящего выступления, хотя я думаю автор и инициатор сего мероприятия несомненно был неоднократно осмеян и подвергнут негласному порицанию.
Самое неприятное ожидало всех нас в день последней репетиции. Когда уже стало ясно, что бессмысленное кружение и скандирование нерифмующихся лозунгов более не поддается исправлению, с высокой трибуны из хрипящего мегафона было объявлено, что все упражнения должны будут выполняться массовкой, переодетой в спортивные майки и трусы, которые каждый из присутствующих должен был немедленно получить в подсобках кафедры физкультуры под залог — зачетную книжку, тем самым обязывая получить эту форму и относиться к ней бережно, чтобы затем вернуть ее назад после праздников в целости и невредимости:
Большинству из студентов это требование казалось превосходящим все рамки терпения. Ведь теперь мы должны были вернуться пешком в институт после демонстрации сдать форму, переодеться и лишь потом идти на все четыре стороны. Многие откровенно сникли, особенно те, кто жил в другой части города и вынужден был в несусветную рань примчаться пешком к положенному часу в институт (ведь транспорт как вы помните прекращал движение в 6.30 и многие переулки загодя перегораживались грузовиками и автобусами с целью обеспечения безопасности: кого и от кого?). Но, в то время такие вопросы задавать было вредно и ничего кроме явной враждебности на себя навлечь было невозможно:.
О Боже! На какой фабрике сшиты были эти безобразные трусы и серые линялые майки?! Это совсем не напоминало даже близко те великолепные трусики « с секретом «, сшитые по спец. заказу в киностудии для съемок в порнофильме и которые достались мне в качестве « трофея» по окончании съемок. Надо сказать, что одевал я их в исключительных случаях, когда хотелось понравиться и это всегда производило ошеломляющий эффект: При виде грубых и мятых вещей валявшихся в заплесневелом складе не один год, я почувствовал, что мое терпение лопнуло и громко возмутившись, чтобы многие услышали мой глас вопиющего, я выкрикнул: — Вы посмотрите что за форма! Да ее нужно еще часа четыре подгонять под свой размер и гладить и стирать потом!
И тут у меня вырвалась фраза, о которой мне пришлось впоследствии пожалеть:
« — Пусть сам РЕКТОР с ДЕКАНАМИ оденут эту форму и пойдут с нами в первых рядах, хлопая в ладоши — тогда и я согласен участвовать в такой демонстрации. « Внутренне для себя я уже решил прекратить череду издевательств и памятуя, что я отличник — понадеялся в душе, что самое худшее — это лишение стипендии на пару месяцев я перенесу, поскольку мои подработки моделью в киностудии давали неплохое подспорье для моего материального положения: Так я и не ходил на демонстрацию, наблюдая дома по телевизору как жалкая кучка доморощенных физкультурников комкаясь и сбивая шаг промелькнула на экране, окончательно поставив точку в моих сомнениях верно ли я поступил « предав» интересы родного ВУЗА:
Часть вторая. РАСПЛАТА.
Вот и наступили будни. С нелегким сердцем шел я на занятия в институт. И действительно, на первой же общекурсовой лекции я увидел свиту секретарей зам. декана и саму «шахиню», входивших в переполненную аудиторию:
Душа моя затрепетала при виде столь представвительного состава институтской администрации. И не зря. В связи с нарушением внутривузовской дисциплины и за срыв общественно-политического мероприятия были оглашены фамилиии студентов, не явившихся на первомайскую демонстрацию и тем самым подорвавших честь и репутацию факультета в целом. Среди лишенцев я услышал и свою фамилию, на что я уже рассчитывал заранее, и поэтому основной гнев и пропагандный треск сопровождавший публичное осуждение и наказание не явились для меня неожиданностью. Что-то еще более грозное смутно и необъяснимо нависло над моей головой, когда слово взяла наша «Царица». Выражаясь крайне немногословно она выразила надежду что наказанные трезво оценят свою провинность и с должным пониманием отнесутся к примененным к ним мерам наказания.
« — И не вздумайте ссылаться на неважное самочувствие и отсутвие транспорта в день демонстрации. Все равно ваши аппеляции на тяжелое семейное положение и прочие уважительные причины приниматься не будут. И еще. Это касается Вас, Александр Коноплев...  Срочно зайдите ко мне в кабинет сразу же по окончании лекции. « — как будто сквозь вату в ушах услышал я заключительные слова нашей богини, словно спустившейся с небес для свершения правосудия:
Лекцию, конечно я слушал спустя рукава и не запомнил почти ни одной формулы и не записал ничего путного в конспект. Все мысли были об одном: что же еще в дополнение к рядовым мерам наказания ожидает меня сегодня в кабинете ангела-демона — нашего декана?:
Время неумолимо приближалось, и сердце мое билось в отчаянии и безызвестности. Наконец прозвенел звонок и час расплаты настал. Не желая больше оттягивать неопределенность, я уверенно преодолел лестничные марши и решительно отворил дверь приемного кабинета. Честно говоря, от волнения у меня слегка дрожали коленки, но усилием воли я старался подавить предательскую дрожь:
Молоденькая секретарша, только что окончившая школу, вильнула симпатичным задом, проникая в кабинет и через секунду вынырнула оттуда чтобы пригласить меня войти. Обстановка в кабинете была очень строгая, под стать характеру и нравам моей богини.
Я вежливо остановился около стола, ожидая приглашения садиться. Но его не последовало, и сохраняя ангельское спокойствие на лице, декан начала разбирательство, похожее скорее на монолог обвинителя.
« — Итак, Александр Коноплев, студент четвертого курса, вроде бы уже сознательный элемент, а поступивший совсем непорядочно и доставивший немало хлопот руководству своим поведением. Понимаешь, что ты САБОТИРОВАЛ политическое мероприятие и не явился на парад?! (можешь не ссылаться на плохое самочувствие. Вон какой румянец — кровь с молоком! — грех с твоей комплекцией жаловаться на здоровье). Ну ладно бы так. Ты уже наказан за это лишением стипендии. Но какого дьявола ты публично надсмехался над ректором и деканами?! Вот! Тут у меня письменный сигнал и все твои слова про то, что ты не собираешься приходить на парад без ректора и деканов, которые тоже должны были в первых рядах маршироать в трусах и майках уже стали известны во всех инстанциях и парткоме! Ну как мне теперь тебя выгораживать и доказывать им твою политическую зрелость? Меня уже вызывали в ректорат с настоятельной просьбой отреагировать на твою выходку вплоть до исключения из института. Представь себе как обидно, проучившись и неплохо четыре года выскочить недоучкой, да еще с вечнным пятном политически несознательного комсомольца! Ты пойми, что твоей карьере уже приходит крах и тебе неминуемо грозит исключение из института! А нам тут еще долго придется зализывать раны, причиненные столь необдуманным твоим поведением. Так что, готовься забирать документы и через месяц-другой идти в служить в армию рядовым, а не лейтенантом, как выпускник технического ВУЗА, хоть и поучился зря на военной кафедре!
Женщина сделала длительную паузу явно наслаждаясь произведенным впечатлением и оценивая, сгущать ли еще краски, или остановиться и выслушать лепет оправданий: Все потемнело передо мною и я выпучил глаза, не в силах произнести ни слова в свою защиту. В мозгу лихорадочно возникали картины одна кошмарнее другой на тему моего дальнейшего существования. Ведь на зарплату порномодели долго не протянешь, даже если и сниматься по два раза в месяц. И никакого спасения от армии — прямая дорога в пехоту или стройбат. Вся учеба потом пойдет насмарку и время будет упущено...  Ведь я прекрасно знаю, насколько актуальна тема моего курсового проекта по искусственному выращиванию кристаллов для лазерной промышленности. Год —  два и все мои наработки на кафедре физики безнадежно устареют или что еще хуже — будут использованы другими для дальнейшего продвижения исследований в этой обляасти. В то время, как я буду строевым шагом и с песней ходить в армейскую столовую за ежедневной похлебкой. Никто не предоставит мне там ни аппаратуры, ни времени для научных изысканий: В ужасе я с умолящим взглядом и просительным тоном, произнес:
 — Ну что же теперь мне делать и как найти выход и трудного положения? Что необходимо предпринять, чтобы хоть как  — то сгладить мою вину и сделать максимально возможное — это остаться учиться в институте?! Если необходимо, то я напишу уйму заявлений и объяснительных записок, откажусь от стипендии до конца обучения, только бы удержаться в седле! Я согласен на любые жертвы и лишения, готов заплатить любую цену за свой проступок и признаю всю несознательность своего поведения:
ДЕМОНИЧЕСКАЯ УХМЫЛКА проскочила на лице ангела — она поняла, что «клиент созрел « и тихим поставленным голосом начала диктовать свои условия:
« — Есть один только выход, молодой человек. Я смогу задержать и приостановить действие этих документов только при одном условии. Надеюсь вы его примете, поскольку у ВАС НЕТ практически другого ВЫХОДА...  Я бы не стала даже говорить об ЭТОМ, но мой жизненный опыт подсказывает мне, что с ВАМИ МОЖНО договориться. На ВАШЕМ юном лице уже видны следы порока и бурной жизни:
 — Вы должны подчиниться мне в сексуальном отношении здесь, и сегодня — в этом кабинете. Признаюсь Вам, мне очень нравится тип мальчиков-распутников, к каковому вы имеете честь принадлежать:
 — Сейчас ты возьмешь вот это — она открыла ящик стола и передала мне сверток в котором находился предмет похожий по форме на бутылку — употреби его по прямому назначению, потом примешь душ в институтском физкультурном секторе и через пол-часа я жду тебя здесь для свидания. Все, можешь идти, время пошло:» — перейдя на ты и не давая мне опомниться, приказным тоном, не терпящим возражениий, скомандовала вершительница моей судьбы:
Что же мне оставалось делать? Воистину мне предлагалась ДЬЯВОЛЬСКАЯ АЛЬТЕРНАТИВА: Я прекрасно осознавал, что в моем положении особенно не повыбираешь, да и предложение на первый взгляд аморально ужасное, превращалось на глазах в эдакое заманчивое приключение, от которого кровь моя взыграла и чувство близости обладания по ангельски красивой самкой вызывало тягу внизу живота, знакомую пожалуй только парням-охотникам за женскими прелестями и коллекционирующим очередную «победу»:. Ну и что, если меня используют как проститутку для услады — от меня НЕ УБУДЕТ, зато перспектива разом решить все дурацкие проблемы прельщала меня сильнее всех чувств оскорбления и унижения моей гордыни. Раскрыв пакет я немало удивился, обнаружив там одноразовую клизму, на обложке от которой давалась инструкция по ее применению на польском и русском языках.
Моясь под теплыми струями душа, я весь терялся в догадках, зачем и с какой целью мне была назначена процедура, весьма напоминавшая школьные приключения при прохождении теста на половую активность? (кстати, можете ознакомиться с моим мемуаром на эту тему, опубликованному ранее). Как и положено, через 30—40 минут, я снова постучался в двери приемной.
Молоденькой секретарши уже не было на месте — видимо декан отослала ее под благовидным предлогом... — Проходи в кабинет — произнесла моя повелительница, и я услышал, как провернулся ключ в замке, закрывая мне путь к отступлению, а для посторонних — нежелательное вторжение.
Что-то изменилось в ее поведении и во внешнем облике и я почти сразу заметил более вольный стиль одежды и отсутсвие « лишних» предметов туалета на женской фигуре. Легкая прозрачная блузка не скрывала более свободно выпирающие женские грудки с торчащими от возбуждения сосочками. Под очень короткой юбкой по всей видимости отсутствовали трусики. Глаза моего ангела светились неземным блеском адского пламени нетерпения, похоже сжигающего дотла остатки ее сдержанности. Она подошла к дивану, удобно устроилась в уголке и жестом пригласила меня подойти ближе. Я остановился перед нею в растерянности не зная куда деть руки.
 — Сними рубашку — последовала тихая команда. Я подчинился.
 — Теперь брюки и носки:, подойди ближе, еще ближе:
Я чувствовал как нежные руки скользнули по моей шее, ощупали мой гладкий торс, задержавшись на сосках и медленно приблизились к талии и ягодицам, поглаживая их сквозь материю плавок. Член и мошонка замерли в ожидании своей очереди...  Через несколько секунд плавки были стянуты ниже колен и упали на пол мягким комочком. Явно получая огромное удовольствие от созерцания медленно распрямлявшегося и наливающегося кровью и желанием члена, видя как под напором крови розовеет и набухает его головка отталкивая крайнюю плоть, женщина не в силах была сдержать участившееся дыхание. Мой пенис достиг максимальных размеров и раскачивался в такт биениям моего пульса, готовый немедленно исполнить свои обязанности:
 — Теперь, ложись на диван вот сюда в уголок и подними коленки как можно выше к своему лицу — произнесла она очередное приказание и наблюдая за правильностью его исполнения. Дождавшись пока я согнулся почти пополам, выставляя напоказ не только яички но и раскрывшийся только что вымытый анус, она поднялась с дивана, подошла к своему столу и затем вернулась обратно.
Мои руки были заняты удержанием длинных ног в поднятом положении, но я смог увидеть, как она взяла из ящика стола какой-то тюбик и через мгновение я ощутил холодок крема на своей выставленной напоказ голой заднице. Неужели эта извращенка будет сейчас сношать меня в задний проход не то своими умелыми пальчиками, не то применит какой-нибудь иммитатор фаллоса или что еще чувствительнее — вибратор? Но — деваться некуда, раз уж пошла такая пьянка. Мне оставалось только тепеливо ждать и подчиняться, побаиваясь как бы она не передумала и не возобновила ход компромату и процессу исключения из института:. Следующие ее действия слегка озадачили меня. Она взобралась на диван ногами и остановилась напротив моих ягодиц, почти касаясь их своей короткой юбкой.
Затем привычным движением сдвинула молнию и дала юбочке свободно соскользнуть вдоль стройных бедер вниз, приоткрыв нежную кожу животика и предоставив моему взору самую интимную часть ее тела: То, что я увидел, заставило меня раскрыть рот и даже ослабить руки. Хоть я и не выпустил от удивления своих ног, но видимо так сильно был поражен, что скрыть это было невозможно. Вместо привычного венериного холмика, покрытого золотистым нежным пушком я увидел возбужденный мужской орган, правда уступающий в размерах моему инструменту, но однако также пульсирующий и приоткрытую красноватую головку с капелькой блестящей жидкости, свидетельствуюшей о полной готовности к свершению полового акта. Обычные мохнатые яички довершали картину полного диссонанса в этой фигуре, гармонично (!) сочетающей типично женский верх с абсолютно полноценной мужской нижней половиной:
Я слышал и читал про такую загадку природы в зарубежных журналах, но вот оказаться наедине с таким созданием да еще в недвусмысленной позе — это было необычайно волнительно и я сказал бы захватывающе интересно: (!!!) Что предпримет далее это SHE-MAIL можно было уже четко предугадать. Но это создание медлило, видимо проверяя мою реакцию и ожидая возможного сопротивления или полного отказа: Думаю, что случись такое — декану пришлось бы снова употребить все свое искусство шантажа и убеждения чтобы сломить мою волю. Но я и не подумывал о бегстве с «поля боя». Напротив, в моем положении и с моей точки зрения такое случается раз в жизни и пренебречь опытом было бы не в моей развратной натуре. ОНО не ошиблось, делая ставку на меня, безошибочно попадая в самую точку насчет печати распутства на моем юном лице:
Потянув меня за яйца с целью отрегулировать высоту моего ануса под свой стоячий член создание не в силах более сдерживать страсть и похоть вонзило его на всю длину, сопровождая свои содрогания животными звуками глубокого и полного удовлетворения. Снова, как тогда на половых испытаниях, я почувствовал ответные реакции и прилив крови сигнализирующий близость приближающейся эякуляции и оргазма: ММММ:. ОООООХХХХХХ: УУУУУУУ:. А! А! А!:. УУУУУФФФФФ:... — и мы оба слились в едином порыве извергая горячие струи спермы — я себе на живот, ОНО внутрь моей прямой кишки:. Расслабившись, мы посидели молча, изучая наготу друг друга и через минут пять-шесть повторили оргию, поменявшись ролями: Все: Спектакль закончился и провожая меня к выходной двери я снова видел строгую женщину-декана, которая ничуть не изменившимся голосом предупредила меня, что случись что-нибудь — и я вылечу из института как пробка из бутылки!
Под впечатлением от осознания тайны нашего декана и от той близости в кабинете я нахожусь пожалуй до сих пор, и не в силах молчать более, решил обнародовать ЭТО, благодаря Свободному Интернету и внезапно проснувшейся страсти писать мемуары.