21.00
Квартира, задуманная как гнездышко, но напоминающая логово. Звонок в дверь.
 — Привет. Хорошо выглядишь, — сказал Он, открывая, — Я соскучился.
И подумал: «Нет. Поручать обе фуры Степанычу не буду. Поворовывать стал, сукин кот...»
 — Спасибо, — сказала Она, снимая плащ, — А у тебя усталый вид. Что-нибудь случилось?
И подумала: «Не забыть потом заскочить в дежурную аптеку. Аспирин, валидол и эти...  как их...»
 — Случилось. Моя киска опоздала на пять минут — и мир стал крениться набок, — сказал Он, доставая бутылку вина, — Еще семь минут, и стало бы одним «Титаником» больше...
«А кому, кроме Степаныча?...  Чужим — боязно, среди своих он лучше всех...»
 — Прости, Котик... — сказала Она, забираясь в кресло по-детски, с ногами, — Я ведь у тебя деловая женщина...
«Как же называются эти таблетки?...  Надо позвонить маме, спросить еще раз...»
 — Просить прощенья на коленях тебе, рабыня, суждено... — промурлыкал Он, наливая полные бокалы, — Но прежде...  Вот...  Твое вино...
«А со Степанычем поговорить за бутылкой водки, набить морду по-дружески, не сильно, может, и исправится...  Решено. Завтра же...  Чтобы товар не стоял...»
 — Ах, государь, — Она потешно заломила руки, — И без вина душа раскаянья полна...
«Мама что-то совсем расклеилась. Надо сегодня пораньше вернуться...  А завтра повожу ее по нормальным докторам, хватит уже в поликлинике уродоваться...»
 — И все же — выпей для начала. А потом приступим к покаянным процедурам, — Он подал ей личный пример, двумя глотками осушив свой бокал.
«Дрянь вино...  А девчонка хороша...  А Степаныч — сукин кот, завтра с ним разберусь»
 — За тебя, Котик...  Расти большой... — Она тоже выпила залпом и закурила, ожидая опьянения, как поезда в метро, чтобы продремать на лавке до конечной.
«Сладкое вино, тьфу...  Сколько раз ему говорила, что не люблю такое!»
 — Еще? — Он потянулся за бутылкой.
«Тихо сидим. Надо музыку поставить...»
 — Конечно, милый. Ты же знаешь, как я люблю сладкое! — Она взяла бокал в свободную от сигареты руку и чередовала бесполезное с неприятным, улыбаясь.
«А Котик, похоже, и впрямь устал...  Напрасно приехала...  И в аптеку не заскочила...»
22.30
Весь подъезд, от охранника на первом этаже до уборщицы на чердаке, слушает Гарри Мура. Наши герои допили вторую бутылку вина и только что устали танцевать.
 — Ну, что ж, — сказал Он, садясь в кресло, — Время покаяния пришло...
И подумал: «Надеюсь, сегодня она не будет кусаться...»
 — Я готова, мой господин, — Она опустилась на колени в позе кающейся грешницы. И даже сложила ладони вполне благопристойным образом. Только кусочек живого теста, который она принялась раскатывать, был из другой оперы.
«В лесу родилась...  елочка...  в лесу она...  росла...  росла...  так...  так...»
 — Съешь меня, — улыбнулся Он. — Так, кажется, говорил пирожок?
«Надо сделать музыку потише...  Мешает...»
 — Да. Вот только понять бы, какая сторона — уменьшительная, а какая — увеличительная... — Она лизнула его «пирожок», больше похожий на гриб, сначала с одной, потом с другой стороны шляпки...
«Пора подстричься. Надоело отплевываться от собственных волос...»
 — С какой стороны ни лизни — увеличится...  С какой ни укуси — уменьшится... , — пробормотал Он севшим голосом...
«Господи, какая пошлость...  гадость...  дрянь...  Любимая сказка дочки...»
22. 45
Возня на полу в кромешной тишине.
 — Милая, родная моя... — прошептал Он, жмурясь от света в конце тоннеля, по которому толчками вел своего крота...
И подумал: «Милая, родная моя...»
 — Милый, родной мой... — эхом откликнулась Она, сочась сладкой берестой вокруг его ствола...
И подумала: «Милый, родной мой...»
23. 15
Бокал вина «на посошок», сигарета просто так, тишина. Слышно, как охранник на первом этаже трахается с уборщицей под Гарри Мура. 
Домовой, задуманный, как птенчик, глядит из-под дивана желтыми волчьими глазами.
 — Мне хорошо с тобой... — прошептал Он. — Придешь завтра?
И подумал: «Хотя, какое, к черту, завтра...  Со Степанычем надо разбираться...»
 — Постараюсь. — сказала Она. — Я тебе днем перезвоню. Мне с тобой тоже очень, очень хорошо...
И подумала: «На метро успеваю. В аптеку завтра с утра забегу, перед работой...  Не забыть днем позвонить сюда и сказать, что не смогу...»
 — Хруммм, — сказал Диван.
И ничего не подумал.
«Когда они угомонятся, наконец?...» — подумал Домовой.
И ничего не сказал.
© Mr. Kiss, Сто осколков одного чувства, 1998—1999гг