В некотором царстве, в некотором государстве (а проще говоря, в матушке-Руси) жил да был такой человек — Иван.
Жил он довольно бедно, работал в лавке — помогал приказчику. А каждое воскресенье, ну и по праздникам, конечно, пил горькую, да пил так, что потом «вола вертел». Ссорился с соседями, крушил заборы, бил кувшины и морды всяких мужиков.
А вот жены у него не было. Да и зачем ему жена? Выпьет, бывало, для храбрости сто граммчиков, подойдёт к красной девице да и «поженится» — тащит её, куда ему надо — или домой к себе, или в кусты ближайшие. Был у него такой дар — ни одна девица не сопротивлялась. А так как Иван был мужичок довольно молодой и хотелось ему довольно часто, то он скоро перепробовал всех девок в округе, да и с замужними женщинами не гнушался переспать, а также и с вдовушками. Но с одной и той же ему по два раза не хотелось, так как он в этом деле любил новые ощущения. Загоревал было Иван, но ненадолго.
И вот по щучьему велению, по моему хотению, приходит как-то к Ивану почтмейстер и письмо вручает. А в письме том написано, что он, Иван, является наследником богатого англицкого лорда и сей болезный лорд оставляет Ивану всё своё состояние — усадьбу и кучу тыщ англицких фунтов стерлингов. И что он, Иван, обязан приехать в Англию для получения сего наследия.
А надобно вам сказать, что тогда Ивану было довольно хреновенько. Ну перебрал он в кабаке лишнего, ну проблевался за банькой — с кем не бывает? Так вот он смотрит на этого почтмейстера и ни хрена не понимает. Ну и послал его подальше...  А почтмейстер, не будь дурак, письмецо то оставил, а сам ушёл.
На следующий день Иван оклемался, письмо заметил и стал его читать. Там по-русски и по-англицки написано было. Порадовался, естественно, ещё за воротник заложил да и пошёл в лавочку, где работал. 
А там его приказчик уже ждал — злой, аки волк. Как Иван появился, так сразу и заголосил приказчик...  «Что ж ты, собака, делаешь, а? Ты ж, сволочь, на работу свою опоздал, собачье отродье!». 
Подошёл к нему Иван, схватил за шею и гаркнул...  «Ты, жидёнок (приказчика звали Мойша)! Ты ж на лорда голос повысил! Я ж тебе, каналья, зубы пересчитаю счас!» Приказчик и прохрипел ему сдавленно...  «Иван! Гад, опять напился! Тебя ж выпиздят из лавки! Лорд хуев!». Иван поставил Мойшу на пол и пальцем ему погрозил...  «Смотри у меня, не озоруй». Потом к хозяину пошёл.
А у хозяина как назло настроение плохое. То ли тоже вчера перебрал, то ли что, в общем, не в духе мужик был, ой не в духе...  А тут как раз Иван подошёл. Заорал на него хозяин...  «Чего припёрся?». А Иван ему в ответ...  «Ты, Семён Фёдорыч, на меня не кричи. А то лавку твою куплю и тебя вместе с ней — будешь у меня на посылках». Ну, хозяин завопил, конечно...  «Да ты мужик! С каких это пор мужики лавки покупают? Одумайся, Ванька!». Иван ему и говорит...  «Ухожу я от тебя, злой ты, Семён Фёдорыч. Где мои копейки?». 
Хозяин вытряхнул на стол несколько битых монеток и посмотрел на Ивана тяжёлым глазом. «Ну что, Ванька? Доволен?» — говорит. Иван забрал копейки и вышел из лавки.
«Вот и всё. Таперича продаю хату и еду в Англию. Знать бы, где она, ента Англия. В Питер придётся ехать» — так думал наш Ванька, идя домой.
Вскоре он уехал в Петербург, да там и на корабль до Лондона сел. Приезжает он в Англию, да диву даётся. Какие дома! Какие улицы! И всё то у них не по-нашенски, не по-русски написано. «Придётся, видать, русского человека искать, чтобы найти где оно, это именье». Только подумал — глядь, русский идёт. То что русский, Ванька понял сразу. Пьяный, растрёпанный, «Боже, царя храни» поёт. Ну Ваня наш — к нему. Так, мол, и так — помоги найти поместье. А тот на Ваньку глянул, икнул и спрашивает...  «А ты мне потом нальёшь?». Ну, Иван согласился. В общем, поехали.
Приехали, значит. Вот оно и имение. Ванька глянул и ажно рот открыл. Такие хоромы! Да дом помещика Спицына меньше будет. Во какой дом!
Ну, тут дворня подбежала, мужички какие-то. Чегось лопочут по-англицки, а Иван не понимает ничего. Ну и спрашивает у своего русского приятеля...  «Чего он мне говорит-то?». Тот голову приподнял, ухо навострил и отвечает...  «Письмо ему покажи». Ванька письмецо заветное достал, в рожу мужику пихает. Тот глазками пробежал, улыбу растянул и лопочет опять чего-то. Ваня опять у нашенского спросил. Тот и говорит, что, мол, проходи, новым хозяином будешь. 
Три дня пил Иван с русским другом. Оказалось, что того Василием зовут, что он из Питера приехал, да жулики его в карты обдурили, вот он и живёт в Лондоне, пробавляясь случайным заработком. Договорились, что будет теперь Василий компаньоном у Ивана, будет ему вроде придворного толмача. За это Иван обещался снарядить его одеждой, едой и крышей над головой, ну, деньгами, конечно. На том и порешили.
А когда прошёл первый кураж, решили они поместье осмотреть. Оказалось, что теперь у Ваньки в услужении поболе полусотни человек. Греховная мысль в башке у нашего Ваньки родилась. Захотелось ему узнать, чем отличаются женщины и девушки англицкие от женщин и девушек рассейских. 
Заприметил Иван для начала молоденькую горничную — Китти, как она себя называла. Улучил выгодный момент, да к ней подошёл. «Китти, отойдём в чуланчик» — и рукой показывает, куда идти надо. Та засмущалась, залопотала, но что делать — слово хозяина для неё закон. Ну в чулане приник к ней Иван, в ушко чего-то ласковое зашептал, в щёчку поцеловал. Та и не отпиралась, а только по-своему быстро говорила. Иван ей юбку-то и задрал. Полюбовался немного, свой фирс вытащил да и всадил ей. Китти вскрикнула, попыталась вырваться, но потом ей это понравилось и она даже стала смеяться и постанывать. Ивана, правда, надолго не хватило. Вытащил он свой член, да малафьёй всё вокруг и обрызгал. Китти платьишко поправила, глаза опустила и мимо Ваньки пробежала.
Понравилось Ивану с англицкой девушкой. Чистая бархатная кожа, румянец на щёчках. Теперь только осталось женщину англицкую испробовать.
А на следующий день Ивану приглашение пришло от соседнего помещика. Мол, приглашает он его на бал с целью познакомиться с новым соседом. Иван повертел в руках бумажку да Василия спрашивает...  «Пойти что ли?». Василий ему тогда сказал...  «Идём, Ванька, идём! Может, кого ещё там трахнешь».
Пошли они к соседу. А у того усадьба также шикарная. Прошли в дом, а там их уже и хозяин встречает. Заболтал он на англицком, спрашивает у Ваньки что-то, а тот и ни бум-бум. Ну, опять же, Вася помог. Хозяин очень рад видеть у себя нового соседа, его зовут граф Генри Картрайт (тьфу, ты, Господи, ну и имечко бог пожаловал!) и что их ждут в гостиной. 
Направились туда наши друзья, а там всё ихнее дворянство сидит, чаи гоняет. Ну, заметили Ваньку, подбежали к нему, представляются, Василий Ивану переводит, а Ваня наш всё глазами рыскает — ищет женского полу. Просит Васю...  «Васька, спроси, где у него тут жена?». Василий графу перевёл, а тот башкой своей закивал и что-то крикнул в дверь. Оттуда вышла его жена. Да не вышла даже, а выплыла, как лебедь. Писаная красавица! Перси ажно из рубахи выпирают, о как!
«Во бы её...» — подумал наш Иван. Чинно представился, ручку поцеловал, улыбнулся ей. А тут граф предлагает к столу пройти. 
Пообедали, конечно. Ванька попросил Василия занять графа разговором, а сам пошёл искать графиню. Нашёл он её в её же спальне. Та перед зеркалом сидела. Ванька, недолго думая повалил её на кровать. Графиня сопротивлялась, даже порывалась закричать, но Иван ей рукой рот зажал, а сам другой рукой сиськи ей нашаривал. Нашарил, посмоктал, да и дальше полез, под юбку.
Ну, в общем, трахнул Иван графиню. Трахнул и хуя не обтёр. Потом они, как ни в чём не бывало, спустились к остальным гостям. 
К вечеру все здорово нализались.
...
Я встретил Ивана в Лондоне прошлым летом. Он шёл по улице, низко опустив голову и вздыхал. Я его и спрашиваю...  «Что Ванька, печальный такой?». А тот мне и говорит...  «В Россию хочу, очень соскучился. Эти англичане меня просто бесят. Самогонка их — виски, называется, такое дерьмо. Да и скучно здесь очень». Я ему и говорю...  «Ты же хотел попробовать англицких девушек, не так ли?». Он на меня посмотрел и сказал, такую истину, что я даже удивился. Он сказал...  «Знаешь, ПИЗДА она и в Англии ПИЗДА». После чего повернулся и пошёл своею дорогою.
Тут и сказочке конец, а кто слушал — молодец!