В автобусе оказалось не так много народа, как я предполагал сначала. Я пробрался на самое заднее сидение и решил вздремнуть: дорожка-то предстояла не близкая. Только я закрыл глаза и приготовился вкусить сладчайшего сна, как сквозь смеженные веки увидел женский силуэт, приближавшийся к задним сидениям. Это оказалась молоденькая девушка, лет пятнадцати — шестнадцати, отличавшаяся необычной красотой. Ее легенькое летнее платьице не могло скрыть прелестных форм бедер и груди. Темно-каштановые волосы до плеч были собраны в аккуратный хвостик цветастой резинкой, стройные длинные ноги обуты в летние сандалии, состоявшие из тонких кожаных ремешков. Она подошла к сидениям и, как ни в чем не бывало, приземлилась рядом со мной, вероятно подумав, что я все-таки сплю.
Автобус отправился. Предстояло четыре часа пути в бездействии. Единственным занятием был сон. И не удивительно, что моя соседка уже через несколько минут мирно спала, откинувшись на спинку сидения. У меня же сна не было ни в одном глазу. Подумайте сами, какой может быть сон, если с вами рядом сидит молоденькая девушка с прекрасной фигурой, красивым личиком, да к тому же без лифчика (это было ясно по тому, как на груди из-под платья выделялись пуговки сосков). Мне было до жути интересно — а трусики она тоже не надела? Для того чтобы узнать это, я притворился, что у меня развязался шнурок на ботинке. Я выставил ногу в проход и наклонился, чтобы завязать «этот непослушный аксессуар обуви». Тем временем взор мой был устремлен под подол моей прекрасной спутницы. И, о чудо! Как это я догадался!? На ней действительно не было трусиков...
Тогда я решил действовать. Я осторожно разбудил девушку и предложил ей пересесть к окну, где по моим словам ей было бы удобнее. Мы поменялись местами, но теперь она оказалась в абсолютной недосягаемости для чужих глаз (кроме моих, естественно). Да и не только глаз. Как только девушка вновь заснула, я медленно и осторожно приподнял краешек ее платья и открыл ее тайные прелести для собственного беспрепятственного обзора. Но на этом дело не закончилось. Видимо совсем спятив, я начал гладить ее лобок и постепенно пробираться к заветным девичьим губам, спрятавшимся в расщелине между ног. Конечно, это никак не могло не отразиться на состоянии моей спутницы. Да. Она проснулась. И застала мою руку у себя между ног. Представляете ситуацию?! Я приготовился к тому, что сейчас весь автобус будет поднят по ядерной тревоге и меня в лучшем случае посадят на тридцать суток. О худшем, право, думать и не хотелось. Но ко всему моему удивлению, она не закричала и не начала молотить меня руками-ногами. Наоборот. Она наклонилась к моему уху и шепотом произнесла: «Ты делаешь немного не так», — и, положив свою руку на мою, начала делать ритмичные движения по внутренней стороне своих бедер. Я просто ошалел. У меня не было слов. Я сидел в прострации несколько секунд кряду, ничего не соображая. Но когда, наконец, до меня дошло все произошедшее, я моментально обхватил ее под мышками и сладко поцеловал. Она улыбнулась в ответ и предложила продолжить игру на более высоком уровне. Она протянула руки к моему поясу и расстегнула ширинку брюк. Оттуда буквально выскочил мой напряженный до предела член и попал в ее тонкие цепкие пальцы. Она начала отодвигать крайнюю плоть к основанию пениса, оголяя его головку, и снова возвращать ее на место. Но мне не хотелось только ручной ласки. Я пошире раздвинул ее ноги и пристроился между них спереди. Она сама ввела пенис внутрь, и я начал толкать его внутрь в два приема и разом вытаскивать наружу. Дело пошло.
Когда пришло время кончать, я даже не подумал вынимать член из такой удобной колыбельки и пролился прямо в нее. Несмотря на это, никакой отрицательной реакции с ее стороны не последовало. Я был полностью и основательно покорен. Буквально тут же я и признался ей в этом. Она понимающе выслушала все мои нежные слова и сказала только одну фразу, от которой мне стало хорошо и радостно. Она сказала:
 — Мы еще не раз займемся этим, только при других обстоятельствах.
И тут автобус остановился, и моя прелестная незнакомка вышла. Промежуточная остановка оказалась так некстати.