— Прости меня...  Я проиграл тебя.
Я всё уже знаю — свет не без добрых людей и кое-кто из игроков сразу набрал мой номер. Я знаю и какая была ставка, и кто выиграл.
 — Какого хуя ты играл с ним?! Ты же знаешь, что у Арсена его должники никогда не выигрывают?
Вопрос риторический — я знаю, что он теперь ничего Арсену не должен, но и он знает, что слава «был девочкой Арсена» — это приговор, это печать дешёвой шлюхи. Сбежать? Он слишком хорошо всё знает — слишком мала тусовка и слишком хорошие связи. Исчезнуть в провинции? Я не хочу возвращаться —  там нечего делать и не с кем жить. Потрахаться на пьяную голову, отсосать — можно, а жить так, как мы прожили несколько лет с Лёшкой — нет. И вот теперь он проиграл меня.
 — Прости, я не хотел...
 — Молчи. Машина уже внизу?
 — Да, тебя ждут.
Вещей у меня мало и вот я уже внизу, у дверей поюзанного «Чероки» — дверь открывается и я сажусь внутрь.
 — Здравствуй, малышка, — с улыбкой говорит Арсен, — долго от меня бегал, а вот всё равно ко мне прибежал. Давай, раздевайся и порадуй нового хозяина как ты умеешь.
Я сижу, молча отвернувшись в окно — мы по прежнему стоим у дома. Бывшего дома.
 — Почему так себя ведёшь? Будь проще — дядя Арсен девочек не обижает, а ты, я слышал, девочка хорошая...  Лёшка твой тебя хвалил.
Мне становится всё равно и я начинаю раздеваться — снимаю белый бодлон, джинсы, под которыми нет ничего, кроме гладко выбритой кожи.
 — Давай, не бойся...  Работай.
Я лёг рядом с ним на широкое кожаное сиденье. Почему-то подумалось:"Кого здесь только не ебали, а теперь и мой черёд...» Рука хозяина легла мне на попу и толстые, но ловкие пальцы быстро нащупали мою дырочку.
 — Давай, девочка...  Начинай.
Расстёгиваю ему ремень, молнию — это дело полуминуты, — он поднимает свой толстый зад и я стягиваю с его мощных чресел штаны и трусы.
 — Вот, так...  Уже лучше. Сделай хорошо.
Машина стоит на месте и я знаю, что Лёшка смотрит на её стёкла — пусть ему ничего не видно, но он знает, что сейчас происходит за ними. (специально для sexytales.ru— секситейлз.ру) Член Арсена не длинный, но толстый — именно его толщина сделал его «девочкам» дурную славу: у него никто долго не задерживается, но и этого хватает, чтобы вместо тренированной попки появилась разъёбанная пизда. Арсен жадный — быть его девочкой значит быть с ним постоянно, практически не одеваясь и такая судьба ждёт меня на ближайший месяц-полтора.
 — Возьми! — уже не ласково, а повелительно говорит он и подталкивает меня своей лапищей, входя пальцем в дырочку.
Я наклоняюсь и открываю рот — приходится открывать его широко, — и толстенный, покрытый уродливой сетью сосудов член втискивается в мой рот. Он задевает зубы, но Арсену это нипочём — я сосу, вернее мне остаётся лишь слегка двигать головой и губами, так как язык плотно прижат.
 — Ай, красиво! А давай Лёшечке твоему покажем, да?
Жужжит стеклоподъёмник и тонированное стекло опускается — мне ничего не видно, кроме волосатого живота и мохнатых ляжек, но я спиной чувствую, что он смотрит из-за занавески. Пускай, мне уже всё равно.
 — Дааа...  Хорошо...  Ничего, дядя Арсен научит лучше...
Губы пухнут, мышцы лица напряжены, его палец всё глубже и глубже погружается в мою попку — вторая рука ложится мне на затылок и плавно топит моё лицо в паху. Я пытаюсь оттолкнуть его руками, но соскочить не получается — с удивительной для такой туши прытью он зажимает меня в углу сиденья так, что кажется мои пятки выдавят дверь машины, — и он кончает: мой рот заполняется спермой. Арсен обмякает и я могу, вытащив член изо рта, перевести дух.
 — Посмотри на себя, — говорит он и даёт мне зеркало, — и оботрись. Одеваться не надо — день у тебя будет напряжённым. Да, и одень вот это — я люблю, когда девочка в хороршем белье.
Он даёт мне пакет, в котором лежат белые кружевные трусики, пояс и чулки.
 — Теперь твоё имя Наташа, а это твоя форма. Без разрешения ничего другого не одевать — езжу я много, так что ты со мной или в машине, или дома в спальне: одежда не нужна. Куда выйти со мной — пойдёшь в женском, девочка придёт тебя накрасит, оденет. Кому скажу отсосать — отсосёшь, кому подставить попу — подставишь, но это потом, после меня. Будешь стараться, будет мне хорошо — потом тебя пристрою хорошо. Знаю, что про меня гадости говорят всякие, но это те, кто мне хорошо не сделал. Старайся, Наташенька, старайся... — Молчи. Машина уже внизу?