Имена изменены.
Зорян повел нас троих в светлицу, откуда проворно выбежали две красивые девчушки, дочки Зоряна, видимо прибиравших комнаты. Милые такие девчонки — невесты, жуткие озорницы, не смотря на возраст и давно не детские формы. Светлица была убрана со вкусом, здесь чувствовалась и старина обычаев Украйны и твердая рука охотника — хозяина. Все было чисто и аккуратно. На стенах — добытые на охоте трофеи, чучела птиц, оленьи рога с множеством отростков и клыки кабана, по полметра каждый. На полках по углам стояли глиняные кувшины, бутыли с самогоном и позолоченная посуда.
По всей комнате расставлены липовые скамейки; огромный стол под образами в центре и шикарный камин с отводами, — все это было очень знакомо нам с женой, поскольку гостили мы у Заряна практически каждое лето, во время отпуска. А вот Илья видел это впервые, и поэтому долго разглядывал хозяйский интерьер, останавливаясь практически на каждой детали.
По случаю нашего приезда Зорян созвал всё свое семейство; жена, старик отец, а когда прискакали две миловидные дочки, испугавшиеся нас накануне, тотчас представил их нам, а если быть правдивым то именно Илье. Не прост хозяин, все ж хочет благо для детей своих, авось и увезет новый знакомый из этого благодатного, но все ж захолустья.
— Ну, ж, дорогие, садись за стол, где кому лучше. Ну, а прежде всего, выпьем горелки! — так говорил Зорян, — Боже благослови! Будьте здоровы дорогие гости. Дай же боже, чтобы вы всегда были удачливы и счастливы! Чтобы денег больше...
Зоряна я знал с детства, как лучшего друга моего отца, дюжий мужик, бывший полярник, боевой офицер. А как срок службы подошел к концу, купил добротный хуторок близь Северского Донца, рядом с малой родиной своей жены, городком Рубежное. Наладил хозяйство и теперь души не чает в нем. Единственное желание устроить дочерей. Да и с этим особо проблем не предвидится, поскольку дочки у него красавицы, от парубков отбоя нет.
... — Я думаю, в Москве то не доводилась вам понюхать такой горелки? — продолжил Зорян, — А признайся, Михайло, на хуторке то лучшее будет, чем в столице?
Я привык к таким вопросам Зоряна, да и отвечать на них не сложно, правда, на его стороне. Мы вспоминали прошедший год, успехи в работе, личные достижения. Я похвастал за Илью, представив его в очень хорошем свете перед хозяином.
Выпили достаточно. Заговорили про баню.
— Добре, Михайло! Ей-богу, добре! Да когда на то пошло, то и я с вами попарюсь! Ей — богу, попарюсь! Какого дьявола мы все грязные ходим? Да пропади она: я казак, не хочу свиньей лазить! А ты мать тоже собирайся, перси твои потру, — и старый Зорян мало-помалу горячился, выпил стопку еще и, покраснев, топнул ногой, — А ну пошли топить! Чтоб через час готово было!
Бедная Василина, привыкшая уже к таким поступкам своего мужа, лишь робко повела плечами, как бы до конца не понимая, что хочет от нее Зорян. Она не стала ничего говорить: но услышав о бане, она не смогла сдержать немного ревнивый взгляд, брошенный на мою жену, памятуя о прошлом лете, и тех событиях, которые сильно изменили наши отношения. Но главное, кроме ревности я ощутил на себе безмолвную силу ее похоти, которая, казалось, трепетала в ее глазах и в судорожно сжатых губах.
Зорян был упрям страшно. Перебрав горелки, он схватил ключи от бани и выскочил из светлицы, сказав, что скоро он все утроит в лучшем виде, и что всю московскую грязь мигом с нас повытряхивает. Василина подлила нам вина, оставила дочек за хозяек и покорно отправилась за своим мужем.
В хате остались кроме нас две симпатичные сестренки и немощный старик, который глядел на нас мутными, толи от выпитой горилки то ли от прожитых лет, глазами. Он практически ничего не говорил, только слушал, а когда Зорян убежал топить баню, кряхтя, поднялся со своего насиженного места и переполз на печь, пробормотав, что-то несвязное на прощанье.
С девчонками мы быстро нашли общий язык, особенно Илья, который еще в институте славился покорителем дамских сердец. Говорили про хозяйство, про Зоряна, про планы на будущее. Как я и предвидел, от баньки мой друг отказался, поскольку был сердечником и предпочитал умеренный отдых. Зато от умелого предложения прогуляться по ночному хутору, поступившего от одной из девиц, Илья отказаться просто не мог.
«Звонкая песнь лилась рекою по улицам села. Было то время, когда утомленные дневными трудами и заботами парубки и девушки шумно собирались в кружок, в блеске чистого вечера, выливать свое веселье в звуки, всегда неразлучные с уныньем» (с)
В комнате осталась с нами Лиза, скромница, по сравнению с сестрой, робко поправляла кончик своего платья, стараясь не смотреть на нас. Гулять она отказалась по той причине, что за дедом нужен глаз да глаз.
— Вот попаритесь тогда, и пойдем, — с улыбкой сказала она.
Я предложил жене проветриться. Захватив с собой полотенца и сменную одежду, мы вышли из хаты.
— Ты уверен, что в этот раз будет все как тогда, — спросила меня жена Маша
— Надеюсь.
— Просто Василина на меня так посмотрела. Как будто съесть хочет.
— Зорян своего не упустит — прищучить такую красотку. — Я шлепнул Машку по аппетитной попке. — Ты же сама рассказывала, как тебе понравилось в прошлый раз. А на счет Василины не парься.
— Извращенец, — хихикнула моя благоверная.
В это самое время мы стали приближаться к небольшой, но довольно добротной баньке, я заметил, как любопытство моей жены увеличилось. Мы остановились у дверей. Она была заперта.
— Ты знаешь, что Зорян дал мне ключ, — кокетливо сказала жена.
— Вы что успели перекинуться с ним парой слов пока я не видел?, — удивился я
— И не только перекинуться, — она улыбалась и маняще покрутила попкой, — Он сказал, что как только мы будем готовы, открыть дверь вот этим ключом.
Марфа вынула из сумочки ключ и загремела им около замка, но этот ключ оказался от нашего гаража. Нетерпение увеличивалось. Засунув руку в глубину своей бездонной сумочки, она начала шарить и немного браниться на саму себя за не внимательность, не отыскивая его. «Здесь!» — прошептала, наконец, она, нагнувшись и вынимая его из пропасти своего саквояжа. При этом слове наши сердца, казалось, слились в одно, и это огромное сердце забилось так сильно, что неровный стук его не был заглушен даже брякнувшим внутренним замком. Двери отворились, и...
Кровь прилила к бедрам, я почувствовал, как стал подниматься мой половой член, перед нами в одном передничке стояла Василина, с березовым веником в правой руке. Жене Зоряна было 38 лет от роду, она была младше мужа на 12 лет и выглядела молодой и желанной. Каштановые волосы мелодично ложились ей на загорелые плечики, а за прозрачным, намокшим передничком проглядывались выступы твердых, возбужденных сосков. Фигура была несколько полной и поэтому имела приятный контраст с худенькой Марией. Сочные груди четвертого размера и черный практически не видавший бритвы лобок, завели меня с пол оборота.
— А ну в мовню скорей! — так Василина называла баню.
Мы зашли в предбанник, а женщина захлопнула за нами дверь, заперев дверной замок на ключ. Перед нами стоял круглый деревянный стол, обставленный с обеих сторон берестяными скамьями. На столе бутыль с горелкой литров на пять, уже наполовину пустая, козий сыр, колбаса свойского копчения и треть судочка, видимо выловленного хозяином из Северского Донца.
В кресле, что за столом развалился сам Зорян. Красный, и видимо утомившийся он почивал, выставив на обозрение огромного размера член, который свисал практически до колена, с оголенной головкой лилового цвета. Словно крупная анаконда орган выползал из джунглей в поисках невинной жертвы.
— Спит! — отрезала Василина, даже не стремясь приглушить свой голос.
— Спит... — заворожено повторила моя ненаглядная жена, не сводя глаз с чуда украинской глубинки.
Василина как то испытующе посмотрела на мою Машку. Потом взяла второй веник и прошла ... в парную. Как только она скрылась в бане, мы с женой разделись. Я уже никак не мог скрыть своего возбуждения.
— Перебрал старый боров. Париться пойдешь? — спросил я жену.
— Иди. Тебя уже ждут, — она улыбнулась и как то с грустью взглянула на Зоряна. — Я отдышусь и приду. Смотри у меня там.
Она шлепнула меня, а я открыл дверь парилки и вдохнул горячий, дымный воздух. Практически не видя, перед собой ничего кроме густого пара я шагнул внутрь, закрыв за собой дверь.
Василина уже без передника, возилась с котлом, черпая из него кипяток. Я еще раз оценил всю красоту ее фигуры. Член стоял как у пятнадцатилетнего юнца, купившего в первый раз в жизни журнал эротического содержания.
Вот оно счастье среднестатистического мужика — голая добротная баба, с круглой, розовой попкой и большущими грудями. Она улыбнулась и предложила лечь на живот. Я постелил полотенце на липовую скамью и исполнил ее желание. Через несколько мгновений ощутил, как березовый веник впился в кожу на моей спине. Чуть было не заорал от неожиданности, но вовремя остановился. Василина обхаживала меня молодой березкой, как напроказившую козу. Выгоняла всю московскую грязь, как выразился ее муж. Плечи, руки, спина и все что ниже, были подвластны моей мучительнице.
Наконец, она прекратила свое истязание и выплеснула на меня ведро холодной, как лед, воды, будто иголочками укололи по всему телу. Я перевернулся и присел. В парной мы были уже не одни.
Стройная как фотомодель, с маленькой, но довольно сексуальной грудью, передо мной стояла моя Машка. Лобок, чисто выбритый как всегда, находился прямо напротив моего лица. Я не сдержался. Обхватил руками ее попку и притянул к себя, хотел было уже впиться в ее волшебный бутон своими губами, но она вовремя отскочила.
— Ты, наверное, сначала хочешь сделать, что-то другое, — таинственно сказала она, и потянула меня за руку. Я встал, прошел за ней несколько шагов и увидел, как сквозь пар проступила нежная фигура Василины. Она лежала на такой же скамье, на какой секунду назад валялся я, подогнув под себя колени, руками разминая свою сочную грудь. Она постанывала и смотрела на меня. Жена взяла меня за голову и заставила нагнуться к щелочке Василины, я не сопротивлялся. Через мгновение мой острый язычок гулял в ее кисочке, плавно переходя от клитора к влагалищу и обратно.
От нее пахло резко, но приятно. Мускусный аромат пьянил меня и сносил голову. Тем временем рука жены добралась до моего дружка, и ловкими движениями приводила его в тонус. Хотя это было совсем не обязательно, он и так уже был как часовой на взводе.
— Возьми меня... — прошептала Василина, громко выдыхая пар.
Я встал и расправил плечи, схватил хозяйку за икры, развел ее ножки в стороны и резко вогнал свой член. Василина вскрикнула и подалась назад, но привыкнув к моему темпу, расслабилась, и отдалась наслаждению целиком и полностью. Я входил в нее все быстрей и быстрей, вагина Василины была сродни огромному члену Зоряна, мокрая и, казалось, необъятная, но в тоже время жутко приятная и теплая. Я доил ее как коровку, дергая за соски.
— Миш, — жена обняла меня с сзади, и почти не слышно прошептала, — трахни ее в попку.
— С радостью, — прорычал я в ответ. Перевернул обнаженную маху, смочил свой инструмент, и с ловкостью вогнал поршень в довольно обширный анальный шток. Василина закричала от боли и наслаждения. Похоть разрывала ее изнутри. Я драл ее, как дешевую блядь. А она стонала, о боже, как она стонала. Мне казалось, что с такой внушительной дырой в заднице, она практически не должна чувствовать боли. Но, нет, она визжала и извивалась, как малолетняя девочка. А я трахал ее и трахал, пока, наконец, она в изнеможении не рухнула подо мной на скамью и не выдернула рукой мой инструмент из своей штольни.
Он был грязный и неприятный на вид. Но Василина едва отдышавшись с удвоенной энергией, набросилась на меня, взяла мой орган в рот и всосала в себя целиком. Облизав его и очистив от скверны.
Я отстранился от нее. Сел на противоположную скамью и притянул к себе жену. Машка все это время наблюдала за нами и терла свой миниатюрный клитор.
— Оо, это было волшебно, — прошептала мне на ушко жена, — я даже успела кончить.
Василина кончила, жена кончила, один я все еще не успел удовлетворить свои потребности. И уже собравшись исправить столь очевидный промах, я привстал, чтобы зайти сзади в свою жену...
Но тут со скрипом отворилась дверь, и в парную ввалился, слегка пошатываясь, хозяин. Зорян опирался рукой о стену, и мутными глазами оценивал обстановку. Его звериный член болтался между ног в полу возбужденном состоянии и напоминал палку докторской колбасы. Мы замерли. Зорян был пьян, и ожидать от него можно было чего угодно.
Он увидел меня, млеющую Василину, жену, которая стояла на изготовке, выставив для меня свою ангельскую попку, и оценив обстановку, резко отпихнул меня в сторону, ухватив своей крепкой ручищей Машку за бока. Я сел рядом с Василиной, превратившись в постороннего наблюдателя. Жена с испугом посмотрела на меня, и было понятно, что в этой ситуации, ей ничего другого не остается делать, как отдаться охотнику.
Ситуация становилась напряженной. Я видел, как вздымался член у Зоряна, огромный красный орган здоровенного мужика упирался в маленькую попочку моей жены. Чужой член рядом с родной дырочкой! Я немного ревновал, но возбудился еще сильнее.
Могучей рукой он надавил на спину моей девочки, заставив ее прогнуться еще сильнее, а затем резким движением вогнал своего коня ей в лоно. Это было настолько сильное движение, что заставило мою жену упереться о стену всем своим миниатюрным телом. Зорян сделал несколько фрикций, насилу засунув своего молодца лишь на одну треть.
Одной рукой он держал мою жену за волосы, а второй сжимал ягодицы. Зорян грузно дышал Машке в спину, продолжая беспощадно сношать. Жена не стонала, она просто кричала от боли, раздирающая ее на две половинки. Я видел, как из ее глаз катились слезы, наконец, не вытерпев, сделал попытку встать, но Машка, кивнула мне головой, чтобы я вернулся на место.
Через несколько секунд, хозяин тяжело задышал и ускорил свои движения. После чего еще сильнее прижался к моей жене и смачно кончил ей прямо во влагалище. Я видел, как из пещерки моей ненаглядной по пульсирующему члену Зоряна струйками побежала свежая сперма. Мужик осунулся и выдернул свой инструмент; он был весь в эякуляте. Потом Зорян подвел свой грязный кукан ко рту Василины, и та покорно наблюдавшая за происходящим, привычно облизала фаллос своего господина, оставив его чистеньким. Зорян крякнул и вышел из парной, громко плюхнувшись в свое любимое кресло. Через несколько секунда он уже храпел.
Весь половой акт хозяина и моей жены продлился не больше минуты. Зорян минут пять, как вышел, а Машка все еще стояла в том же положении, в каком он ее оставил. (Специально для  — ) Упираясь руками о стену и скрестив ноги, она дрожала всем телом, предоставив нам с Василиной любоваться, как из ее тугой киски выливается сперма.
Все еще хотелось кончить, но пересилив себя и свои желания, я подошел к жене и обнял ее за плечи. Она вся тряслась бедняжка, не могла даже пошевелиться. Я едва смог усадить ее на скамью. И неожиданно для меня она сказала:
— Спасибо, зай, — мне очень понравилось. Трахни сучку, — она показала на Василину, — А я немного отдохну.
Я вернулся к Василине. Поставил ее раком и жестко по Зоряновски ввел ей свой член. Я трахал ее долго, глядя на жену, которая после Зоряна никак не могла развезти свои белесые ножки. И вдруг мой взгляд упал на малюсенькое оконце, которое находилось в парной. В нем торчала головка симпатичной Лизы. Как только она поняла, что я ее заметил, головка тут же исчезла. А я, перевозбудившись, кончил прямо в Василину, слив в ее гавань семя своего парохода.
Минут через десять мы с женой и Василиной сидели в предбаннике и выпивали местной горелки. Единственное что Зорян все еще спал, а вот жена напротив, пришла в себя, и настроение у нее было явно лучше, чем тогда, когда мы стояли перед баней и искали ключи.
Продолжение следует,
Спасибо, за комментарии!