Её тянуло на природу. Электричка? Нет это не для нее. Вышла на улицу.
Было раннее утро. Голосовать пришлось недолго. Призывно распахнув дверь «мерса», он вопросительно глянул на неё.
 — Куда глаза глядят, — произнесла она, одев на себя самую обворожительную улыбку, на которую была способна.
 — Сколько?
Привычный вопрос не застал её врасплох.
 — Не волнуйтесь, в обиде не будете, — мило проворковала она и уселась, уверенная, что возражений не последует.
 — И куда же глядят ваши глазки?
 — В темный дремучий лес. К лешему в гости. Вчера сорока на хвосте принесла приглашение.
Он отшатнулся. Машина сделала непроизвольный вираж, чуть не врезавшись в летящую справа «мазду». Резко затормозив, он остановился у обочины:
 — Выходи.
Она поняла, что взяла слишком круто. Мило улыбаясь, проговорила:
 — Ах, какой пугливый. Уж и пошутить нельзя?
Рука потянулась к густой шевелюре и утопла в ней, перебирая ласково мягкие кудри. Его взгляд, минуту назад сверкающий гневными искрами, смягчился. Лицо растянулось в загадочной улыбке. Он схватил её за грудь и прохрипел:
 — Опасно шутишь.
Она, осторожно оторвав от себя его руки, нежно прикоснулась к каждой губами и вернула их на руль.
 — Я не шучу. Поехали! Вперед! Ты будешь доволен.
Они тронулись. Скоро город остался позади.
 — Быстрее, ещё быстрее, — говорила она и он послушно жал на акселератор.
Опасаясь его реакции, и не желая улететь в кювет или врезаться в летящие рядом авто, она решила действовать осторожно. Мило поласкав его шевелюру, рука побежала дальше.
 — Спокойно, не волнуйся, не сбавляй темп, — приговаривала она, ласково поглаживая его грудь, пробегая по животу, опускаясь все ниже, стремясь к заветной цели. Он вздрогнул, ощутив её руку на своей плоти.
 — Нет, нет, не останавливайся, ты должен почувствовать остроту ощущений.
Он почувствовал. Такого ему не доводилось ощущать за всю свою уже не очень короткую жизнь. Ее руки продолжали делать свое дело. Она расстегнула ширинку и рука юркнула внутрь. Стон наслаждения вырвался из его уст. Она наклонилась и ее язычок коснулся головки его волшебной палочки. Машина вильнула и стала замедлять ход.
 — Ооооооо, я больше не могу, мы разобьемся.
 — Нет, рано, быстрее, пожалуйста, не останавливайся, — проговорила она, оторвавшись.
Подождала, пока машина вновь набрала темп и снова стала ласкать его стержень. Урок вождения продолжался. Они мчались под музыку его стонов, то затихающих, то переходящих в звериный рык. Он уже был благодарен ей, что не остановился. Неповторимые ощущения достигли пика. Она почувствовала это и оставила его, усевшись как ни бывало и закурив. Он взмолился:
 — О, нет, продолжай.
Она хитро улыбнувшись, проговорила:
 — Остынь немного, а то и вправду улетим на тот свет. А мне ещё пожить хочется.
И только он начал успокаиваться, как она опять полезла ему между ног. Проделав язычком все чарующие действия, на которые была способна, она жадно втянула в себя его пенис и стала сосать, то втягивая и почти задыхаясь, то отпуская наружу. Доведя его до самого пика, она опять бросила его. Так продолжалось неоднократно. Наконец она решила пожалеть его. Да и самой хотелось испытать все прелести наслаждения.
 — Остановимся.
Он высмотрел дорожку, ведущую в лес и они свернули. Машина остановилась. Они вышли и он жадно приник к ней, срывая одежду. Освободившись от ненужных доспехов, он попытался сразу овладеть ей, но она увернувшись, выскользнула из его объятий и побежала, сверкая своей наготой. Он догнал её, схватил сзади и грубо прижал к себе, пытаясь дотянутся своим торчащим рогом до её заветной дырочки, но она опять остановила его, легонько шлепнув по яичкам. Он отстранился, ожидая, что она опять убежит. Но она легла на траву, раздвинула широко ноги и прошептала:
 — Сначала поцелуй!
Дрожа от желания, он опустился рядом и приник к лепесткам её розы. Он слизывал появляющуюся теплую росу и ласково ласкал пестик — клитор. Ее стоны, сливаясь с щебетанием лесных пичуг, приятно ласкали его слух. Её губы нашли его волшебный стержень и язык начал свое путешествие. Лесной хор пополнился приятным урчанием нежного баритона. Она жадно втянула в себя очаровательного волшебника и, пососав как леденец, отпустила, потом опять, еще глубже и опять, задыхаясь, отпустила, проделав язычком очередной круг почета вокруг головки. Когда песня страсти достигла своего пика, она выдохнула:
 — Пора, моя роза готова принять гостя, — и развернулась.
Гость не заставил себя ждать, ворвавшись в нее и начиная божественные движения.
Они летали на крыльях страсти, под аккомпанемент чарующего романса желания. Пичужки подпевали, рассевшись на ветвях свисающей березки. И вот он последний аккорд. Горячая струя омыла розу. Она закричала, забилась в страстных рыданиях. Его рычание испугало птичек. Шум ветра не смог заглушить протяжный рев, вырвавшийся из его уст. Он закрыл её рот долгим поцелуем и они застыли, обнявшись...
Они лежали, наслаждаясь, пока капли дождя не вернули их к действительности. Он бережно накрыл её своим телом и желание возникло в нем с новой силой. Не обращая внимания на дождь, он опять ворвался в нее. Неповторимые ощущения придали прелесть их ласкам. Её звонкий смех сливался с песней дождя. Капли щекотали его спину, добавляя приятную прохладу его разгоряченному телу. Он почувствовал приближение её пика, прислушиваясь к чарующим вздохам и когда понял, что она достигла оргазма, перевернул её, поставив на четвереньки. Схватив руками за свисающую грудь он продолжил свое восхождение на пик радости по порогам страсти. Вершина приближалась. И вот он победный крик.
Они опять свалились в изнеможении. Приятная прохлада ласкающих капель дождя охладила их. Пробежали мурашки. Они нехотя поднялись и побежали к машине. Одежда вымокла. Но погода сегодня была их союзницей. Дождик прекратился, выполнив свою очаровательную миссию неизведанных ощущений. Солнышко выглянуло и подмигнуло. Развесив одежду на торчащих ветках и забравшись в машину, они нежно стали слизывать друг с друга капельки дождя. Желание опять захватило их. Они не могли остановится. Опять и опять звучала песня страсти. Опомнились они, когда солнышко помахало им на прощание. Одевшись они двинулись в путь. Город встретил их ночной прохладой... 
17/12/98