Однажды Андрей пришел ко мне и сказал: «Сегодня идем в Клуб». Это было неожиданно. Все-таки я просилась уже почти полгода, почти плюнула и вдруг...  Он внимательно смотрел за моей реакцией, а я сидела и хлопала глазами как дура. В душе я лихорадочно соображала, что бы такое надеть. Черт, я же не знаю какие там правила. Ну и ладно, буду придерживаться своего традиционного стиля. Дело в том, что мой имидж — вамп Волосы у меня черные, а недавно я сделала каре. К черным волосам ярко накрашенные пухлые губы — то что надо. Да и фигурой меня Бог не обидел 84:56:85. При росте 169 см. чего еще? Что поделать, скромностью не страдаю, да и тело свое люблю. Я сделала вечерний макияж и вышла из ванны. «Что надеть?» — спрашиваю. Андрей как-то странно пожал плечами: «Что хочешь». Странно. Я остановила свой выбор на одном из своих любимых — глухое черное, длинное платье с высоченным вырезом впереди на юбке и голой спиной. Что там в зеркале? Летучая мышь. Суккуб. По крайней мере. Я себе нравлюсь. Если уж друг мой сегодня какой-то индиферентный. То кто-то же должен мной восхищаться!
Для ночного клуба мы отправились рановато. На входе, прямо напротив двери стояло какое-то странное устройство. Я мельком взглянула на него, но подробнее рассмотреть не успела. Нас встретили двое мужиков, довольно симпатичных. Странно было то, что мы не знакомились, Андрей даже не назвал моего имени. Мы вообще не разговаривали! В зал мы не пошли. Меня сразу увели в боковую комнату, почти пустую Андрей закурил и посмотрел мне прямо в глаза: «Раздевайся». 
Я конечно, удивилась, что все начинается вот так, галопом. Я думала поинтересней будет, а так — понятно, что без разницы что надевать, если тут же все снимать. Ладно, все-таки тут Я в гостях...  Вылезаю из своего платья. В принципе снимать-то больше почти и нечего. Мужики внимательно смотрят. Я пытаюсь по их лицам вычислить
 — как? Совершенно без эмоций. Как-то непонятно. Я думала мне помогать кинутся. А так. Кому же я тут свое богатство демонстрирую?"Трусы тоже»,  — говорит Андрей Тоже, так тоже, все равно — они что есть, что их нет  — «психологические» скорее трусики — две веревочки. Я разделась полностью.
Стою в одних туфлях. Они смотрят. Взгляды у всех троих были такие, что мне прямо по стойке смирно захотелось встать и под козырек...  Но, чувствую, соски предательски твердеют. Они начали меня осматривать, обходили кругом. Первый раз такое со мной. Руками никто не трогает, а я прямо физически взгляды чувствую, на груди, на спине, ягодицах, да и треугольничек мой кудрявый сейчас задымится.
Я даже не увидела — почувствовала — Андрею кивнули  — «пойдет». Однако, унизительно. Андрей взял меня за локоть и повел к двери. Идем опять к выходу. Интересно, думаю, меня что же, на улицу выгонят?! Нет, меня не выгнали...
Меня подвели к непонятному станку. Вот тут-то я и оценила все прелести этого чуда техники. Все трое уважаемых господ занялись делом. Сначала меня как бы стоя посадили на стержень, торчащий в полу. На его конце располагалась горизонтальная треугольная в профиле планка. Острым концом, конечно же, вверх. Стержень отрегулировали по высоте так, что планка плотно упиралась мне в промежность когда я стояла на прямых, сдвинутых ногах, малейшее движение и я садилась верхом на довольно острую планку, даже чуть-чуть согнуть ноги
невозможно, даже мелкого шажка не сделать. Впрочем, какие шажки! Чувствую лодыжки мне раза на два широким ремнем обхватили. Так. Коленями занимаются. Крепко связали — стержень прямо вдавился в ляжки. Только я хотела волосы откинуть, а то лоб сразу испариной покрылся — не дали. Андрей мягко, но сильно завел мои локти назад, а кто-то из помощников уже ремнем обматывает...  сильнее...  сильнее...
Есть — локти вместе сошлись.
Чувствую себя абсолютно выверну той. Соски в разные стороны торчат. Спина непроизвольно прогибается, оттопыривая попку, а внизу-то...  Особенно не поерзаешь! Ну, запястья уже связали для проформы. Хотя до этого я себя все-таки не так беспомощно чувствовала. Но, это оказалось еще не все. Чувствую руки тянут наверх. Приходится нагибаться — локти-то не согнуть. О, вот она прелесть нижней планочки. Теперь она остро и надежно тонет в моих губках. И даже упирается прямо в клитор. Руки так и зафиксировали. Слышу — все закуривают. Самое интересное все происходит в абсолютной тишине, только из зала слышится приглушенная музыка. Я этому молчаливому гипнозу тоже поддалась — молчу, никак свои неудобства не проявляю.
Минут пять прошло. Я подняла голову, хотела спросить долго я еще так раком торчать буду? Не успела. Андрей мне как раз в этот момент шарик в рот вставляет. Я челюсть так открыла, что глаза на лоб, но потом. Когда за экватор перевалило — полегче стало, но не намного. Шарик плотно заполнил мой рот. Прижал язык, но большой своей частью торчал наружу, там прикреплен ремешок, который, чувствую, у меня заботливо затягивают на затылке. Тут мне уже совсем не по себе становится, мало того. Что вся затянута до неподвижности, так теперь еще такое чувство, что даже внутри связали. Сказать ничего не могу, даже пискнуть.
Пробую пошевелиться. Можно чуть-чуть на цыпочки привстать — каблуки-то высоченные. Но опускаться больно — планка прямо разрезает и стержень фиксирует надежно упакованные ноги. Можно немного покачать руками, но это движение тут же передает телу инерцию, в результате которой я ерзаю на планке и она врезается в меня еще сильнее. Дыхание мое учащается. Тем более, что дышать я теперь могу только носом. Оказалось зря я экспериментами занялась. Сначала меня вокруг талии плотно обмотали широким ремнем, получилось некое подобие корсета. Дышу так. что грудь просто ходуном ходит. А один из приятелей Андрея мне на сосок зажим пристраивает. И знает ведь где больно — не весь диск соска захватил, а именно торчащую часть. А прищепочка-то тугая. Больно. Второй сосок. Я даже про планочку забыла. Мычу (первый звук за все время!). Теперь даже не знаю где больнее: слева, справа, внизу?
А мой мучитель еще и шнур к прищепкам привязал и закрепляет его в кольце на полу, метрах в двух от моих ног. Я, конечно, пытаюсь за ним тянуться — планка режет, да и руки так связаны, что далеко наклониться невозможно, а он тянет и внимательно за моими телодвижениями наблюдает. Добился-таки максимального натяжения так. что я и ослабить не могу. Все встали вокруг меня, оглядели меня. Мне даже не до их взглядов. Одна мысль — когда же освобождение, чувствую, вся горю, между ног мокро, только не течет. Смотрю краем глаза...  Здорово! Они уходят в зал и спокойненько так начинают переговариваться! Так. Оцениваю свое положение. Руки стянуты и вывернуты почти над макушкой. Ноги чувствую, как по стойке смирно. Промежность подталкивает острая сточка. Грудь, такое ощущение, где-то метра на четыре впереди. Рот одновременно и открыт и закрыт. Проглотить не могу — слюна начинает скапливаться и скоро польется. Да, теперь я понимаю, когда каждый вздох доставляет физическое мучение. Корсет блокирует живот так, что дышать можно только грудью, а соски натянуты до такой степени, что каждое малейшее движение причиняет боль.
Вдруг слышу, кто-то входит. Только тут соображаю, что задница моя торчит всей своей прелестью прямо к двери. Ну да. Пока меня тут скручивали, никто ведь не зашел. Значит, мы первые были? Ясно зачем так рано поехали. Слышу, заходит пара  — каблучки цокают и шаги потяжелее. Кто-то мягко проводит по моим ягодицам холодной рукой. А это что? Ого. Меня целуют прямо в анус. «Долгим любовным поцелуем. Потом следует шлепок, отчего я сдвигаюсь на какой-то миллиметр на своей планке вперед, но руки пружинят меня назад и натягивается шнур с прищепками на сосках...  Из глаз искры — я бы заорала, но...
Жалобно мычу. Сзади смех: «Какая попка», — говорит мужчина. «Мда»,  — облизывается его спутница,  — «Сладенькая...  « Он и уходят в зал. Пытаюсь, насколько это возможно, пристроиться поудобнее. Какое там...  сзади опять хлопает дверь. Слышу: «Ооо! Какая жопа!» И сразу резкий удар по ягодицам чем-то длинным и узким. И сразу еще, и еще. Я даже вздрагивать с такой частотой не успеваю. Опять уходят в зал...
Потом дверь хлопала все чаще и чаще. Что творилось в зале я не знаю. Да мне и не до того было. Шлепки, удары, засовывания пальцев и чего-то еще в анус, иногда поцелуи  — вот была моя вечеринка. Планочка так терла мой клитор, что я стала кончать почти беспрерывно. Слюна течет уже струйкой, мычу или кричу понять не могу.
Наверное, я бы потеряла сознание. Но физические мои мучения странным образом возвращали мне реальность ощущений.
В один из предпоследних аккордов я широко открыла глаза от того, что в анус мне лезло что-то твердое и расширяющееся. Меня как будто раздирали. А прямо перед моим лицом сидела очень милая блондинка и как на струнах играла на шнурках, протянутых от моих сосков. В этот момент у меня не только слюна, но слезы потекли в две реки. Спина мокрая. Между ног тоже течет. А она, не переставая трогать шнур, ласково слизывает мои слезы и приговаривает: «Не плачь, девочка, не плачь». Когда тот, кто был сзади все-таки кончил мне на спину и ягодицы. Она выпрямилась и сказала: «Я сейчас Андрея позову». Если бы я могла я бы кинулась ей в ноги и целовала бы каждый пальчик. К тому моменту у меня было такое чувство, что я так и родилась — связанной и мокрой...
Андрей, конечно, не торопился. Пока он пришел, меня успели трахнуть еще два раза в задницу. Анус мой был уже огненным колечком и, по-моему, не сжимался, отчего казалось, что у меня жопа величиной с мебельный шкаф, что подчеркивалось плотным корсетом. Андрей аккуратно вынул кляп и я дала себе волю...  Я кричала. Просто, без слов орала — это было так хорошо, что я бурно кончила (в тысячный, наверное, раз!) Но докричать мне не удалось. Пред моим лицом возник член. Что это был за член! Головка его была чуть ли не больше только что вынутого шара. Он пытался проникнуть мне в рот, но я могла только обрабатывать его языком. И все же связали меня сознанием дела, как я не крутила головой, а отвертеться не смогла. Чудовищный цилиндр занял мой рот почти до горла и начал там двигаться. Куда там моему кляпу! Когда он кончал было ощущение, что я пью залпом из бутылки. А сзади Андрюша энергично орудовал в моей попе. Когда меня развязали, я почти не могла двигаться. Все было как на шарнирах, грудь и промежность распухли, ягодицы горели пламенем
Андрей принес меня домой на руках, помыл, напоил чаем с коньяком, положил в постель. Он накрыл меня байковым одеялом и спросил: «Еще поедешь Т
Вся внутренне сжавшись в комочек я шепнула: «ДА!» «Хорошо», — сказал он, — «в следующий раз будешь вазой». «А сегодня»,  — спрашиваю, — «я кем была?» «Дежурной»,  — ответил он и нежно поцеловал меня в губы.