Четыре часа Нового Года...  за окном идёт мелкий снег, мгла от дыма петард, укрывшей город, почти исчезла. Ушли в небытие и последние часы старого года. Тело затекло. Затекли и стали как будто чужими руки, ноги казались ватными...  чертова колодка...  она держит крепко, она стала моей госпожой, я полностью в её власти...  рядом с ней лежит ключ от замка, Господи, кажется, я бы отдала всё, лишь бы не было этого замка...  Ключ, как Искуситель, поблёскивает на ковре...  его, наверное, можно было бы как то взять в руку, но что от этого? Это изощренная пытка — вот, он, в руке, и замок всего в каком то полуметре...  Но нет возможности вставить его в скважину, не повернуть, не услышать благостного щелчка...  Я, только я и колодка...
По ту сторону колодки мои ступни, щиколотки, обхватывают железные браслеты кандалов, но я уже была бы рада носить это железо, ведь оно даёт хоть какую то возможность двигаться...  да, они немного тяжелы, браслеты могут натирать щиколотки, цепь будет греметь, но я радовалась бы той свободе, которую они бы мне давали...
Колодка лишь кусок дерева, но она страшнее железных кандалов...
В квартире тихо...  гостьи ушли...  Бог мой! Я одна? Неужели они оставили меня? Слёзы потеки, потекла тушь, защипало в глазах...  Я попыталась утереть лицо о руку, размазывая тушь по телу.
Хлопнула входная дверь. Квартира наполнилась смехом и звонкими поцелуями...  они вернулись...  Господи, спасибо тебе. Мои Госпожи пришли, они не забыли, не бросили свою рабу. Да, я их раба, я буду хорошей и послушной рабыней, только пусть кто-нибудь снимет колодку...
В комнату вошла Лора, принеся с собой неповторимый запах мороза и духов.
Она сняла чулки и поставила ногу на колодку. Алый лак ногтей и золото кольца. 
Надо согреть её пальчики...  Я нагнулась и вытянув шею, коснулась губами её пальцев. Боже, какие они холодные...  Лора подвинула ногу чуть ближе, и я стала сосать их, каждый по отдельности, лаская и согревая их своим дыханием...  окольцованный пальчик...  золотой ободок...  язык вылизал его, этот маленький символ господства надо мной...  
Запах пота и замши щекотал ноздри...  этим запахом невозможно надышаться, его всегда мало, он всегда кончается, этот запах как утренняя роса, пропадающая с восходом солнца, как мираж в пустыне...  
Я хотела вдыхать его ещё и ещё, но вот ступня Госпожи вылизана, она чиста...  Аромат пропал...  Я стиснула кулаки, тело ныло, а я была вся мокрая, надо только один раз коснуться моего лона...  но...  невольница колодки не может этого...  я начинаю стонать, дергать руками бесполезно, только боль на запястьях и стук дерева по полу...  
Лора смотрит вниз, на меня, несколько раз сжимает пальцы ног, как бы проверяя их чистоту...
Я молю в душе о том, чтобы она предложила своей рабе другую ступню.
Но этого не происходит...  
Лора вышла из комнаты.
Я опять одна. Голова бессильно падает на руки, а в комнате слышен звон бокалов...
Лара...  когда то её тела коснулся татуировочный станок, и на её спине навсегда поселился дракон, разрывающий когтями змея...  сколько раз я ласкала дракона, сколько раз мои ногти впивались в него...  но дракон всё так же рвёт свою жертву, он непобедим, я же...
Кто то вошел в комнату. Лара. Она опустилась на колени передо мной, села на пятки, склонилась ко мне, теперь мои ноги почти касаются её лица. Подушечки пальцев тронули ступню и перетекли в теплую и несколько шершавую пятку. Кожа под нею вспыхнула, угасла и засветилась как бы изнутри золотистым сиянием. Боже, она нюхает мои ступни, она вдыхает мой аромат, аромат железа и тела, аромат неволи...  
Лара закрыла глаза и медленно раскачивается, кончик её носа почти касается моих пальцев, она погрузилась в какую то дрёму, наверно она уже очень далеко, она там, в плену своих ощущений...
Тихо в комнату вошла Лора. Она с удивлением посмотрела на нас, но ничего не сказала. 
 — Лара, Господи, Лара, — шептала я, — зачем, зачем ты это делаешь? Я просто Ваша раба, ты нюхаешь ноги у невольницы...  зачем, зачем... ?
А Лора спокойно завела руки Лары за спину, и я услышала как на её запястьях щелкнули замки наручников. Лара не пошевелилась, казалась, она не заметила что ей сковали руки...  Рука скользнула по выгнутой спине, вырисовывая линию позвоночника. Она уже не раскачивалась, она уткнулась в ступни колодницы, и жадно вдыхая воздух тихонько стонала...  
Лора присела между нами и погладила Лару по голове...  
 — Ты нюхаешь ноги нашей рабыни...
 — Да...  
 — Госпожа не может так делать, она вольна обращаться с рабой по своему желанию, но это...  нюхать ноги рабыне...  
 — Я хочу... — прошептала Лара, — этот аромат...  Этот вкус...  
 — Прости, но...  Отныне ты не...
 — Да, да, — перебила её Лара, — я согласна, я не Госпожа...  я хочу...
 — тогда, подруга, твоё место рядом с ней.
 — Это выше моих сил, я не могу оторваться, если бы ты знала как я...
 — Ну что ж...  Ты сама этого хотела...  Теперь ты с ней, теперь ты — раба.
Лара взяла в рот мой пальчик, казалось, она не слышала ничего вокруг себя.
Лора вздохнула и вышла из комнаты.
Лара медленно лизала каждый палец, вот уже осталось вылизать всего три, как вошла Лора.
В руках была маленькая коробочка.
 — Лара, подожди, остановись. Посмотри на меня.
Лара подняла голову. 
Лора взяла её за подбородок.
 — Раба, нюхающая ступни другой рабе...  Ладно, но теперь ты будешь носить кольцо в носу, и когда ты будешь смотреть на себя в зеркало, когда ты будешь нюхать ноги, когда ты будешь ложиться спать и вставать, на тебе будет этот знак — она потрясла кольцом перед Ларой.
Я запрещаю тебе не только снимать его, даже трогать серьгу отныне тебе запрещено...
 — Да...  пусть...  будет так... — прошептала Лара.
Наташа сжала руки в кулаки, но колодка держала свою жертву крепко.
 — нет, — крикнула Ната, — не делай этого...  И тут игла с хрустом прошла сквозь хрящ. Капли слёз потекли по Лариным щекам. Она почти не изменила позы, она только привстала с пяток. Через мгновение кольцо было на своём месте. Лора застегнула дужку серьги. Капля крови скатилась по подбородку. 
Наташа дернулась в колодке. Лара опустила голову. Лора улыбнулась.
 — Да...  теперь надо и эту — Лора пнула Лару — привести в соответствие.
Она быстро сходила в комнату и принесла шелковую нитку.
 — Давай, вставай, — Лора подняла Лару и вывела на середину комнаты, прямо под люстру. 
Продев сквозь кольцо в носу нить, она перебросила её через рожок люстры и связала концы.
 — Вот так теперь постоишь, подумаешь...  всё, я ушла. 
Хлопнула входная дверь. Наступила тишина. На улице уже было светло, первый день Нового года вступил в свои права. Как, впрочем, и первый день рабства.
Лара стояла прямо под люстрой, высоко подняв голову, шелк нити был невиден. Руки, скованные за спиной висели свободно, длинные пальцы были разжаты. Ступни утопали в ковре по самые щиколотки. Подол платья приподнимается и обнажает худенькую прозрачную щиколотку, светящуюся голубой прожилкой. У самого начала ступни ножку опоясывает тонкая серебряная цепочка...
Через час Лара начала стонать...  её тело вздрагивало от всхлипов, по щекам текли слёзы. Лара устала, но не она не могла ничего сделать. 
Наташа смотрела на Лару, и понимала, что ничем не может ей помочь...
Лара описалась. Тонкая струйка пробежала по её ногам, и теперь Лара стояла в лужице...  и время, казалось, для них остановилось...
Лора появилась через пару часов. Подойдя к Ларе, дрожавшей от усталости, она присела на корточки и осмотрела пол.
 — Всё таки не выдержала, что ж, будешь наказана отдельно...
Коробка, которую она принесла с собой, была принесена в комнату.
Высыпав содержимое, Лора достала из кучи подходящие кандалы и ошейник.
 — Лора, выпусти меня... — взмолилась Наташа.
Лора даже не повернула головы в сторону колодницы.
Она разрезала нить, и Лара, как подкошенная, рухнула на пол.
 — На колени, сука...
Лара неуклюже, кое как помогая себе скованными руками, встала на колени. 
Ноги её ещё дрожали от недавнего напряжения, когда Лора надела на лодыжки браслеты кандалов. Широкие, сантиметров по семь, браслеты были тяжелыми. Толстая цепь, соединявшая браслеты, состояла из двух десятков звеньев, которые глухо звякали.
Вместо замков в Лора поставила болты и затянула ключом гайки...
Продолжение следует
Натали Клери