Вот я написал окончание истории начавшейся больше года на зад. Основные действующие лица — те же, муж — Николай и его жена Лена. После опубликования первых двух историй мне пришло много писем от читателей, за что я им благодарен. Некоторые были возмущены поведением мужа, некоторые поведением жены, но все были единодушны в том, что эта история может иметь продолжение. Поэтому, вняв вашим просьбам, уважаемые читатели, я встретился вновь, но уже не с мужем, а с Леной. Честно говоря, мне и самому стало интересно, что собой представляет эта женщина. Результат превзошел все ожидания. Как вы понимаете, ее длинный рассказ закончился траханьем. Мне она понравилась — она действительно ненасытна в сексе, но выдержать ее напор сможет не каждый мужчина, я так думаю. В общем, представляю вашему вниманию окончание истории «Супружеские игры». 
После того, как мой муж устроил групповушку и меня оттрахали двое совершенно незнакомых мужиков, моя жизнь стала изменяться. Сначала у меня было несколько встреч с моими насильниками, которые меня нашли, но эти повторные встречи отвращения к ним у меня, как ни странно не вызывали. Предвкушение встречи вызывало у меня дикое возбуждение, от которого я буквально вся сочилась смазкой. Встречи заканчивались бурным сексом, которого всегда было мало и хотелось еще и еще.
Потом я стала зарабатывать собой. Это не носило характера основного заработка, а давало лишь дополнительный доход к моей зарплате по основному месту работы. Надо сказать, что я работаю менеджером по таможенным операциям в одной не маленькой фирме и моя зарплата в отдельные месяцы (с премиальными) достигает 800 долларов. Поэтому 50долларов за один сеанс услуг по вызову для меня не очень большая сумма, если учесть, что этих вызовов бывает 4—5 в месяц и они приносят мне скорее удовлетворение, чем дискомфорт, а тем более разочарование. Для меня это стало скорее не заработок, а хобби, т. к. периодически я получаю не только деньги, но и удовольствие.
Когда меня «посвятили» в шлюхи, или, проще говоря, «отметили», т. е. поставили клеймо на мою попочку в виде татуировки, то все иллюзии относительно моей дальнейшей судьбы у меня исчезли и я без робости, которая обычно у меня присутствует, окунулась в новую жизнь. И жизнь моя изменилась круто.
Я стала принадлежать к другому миру. У меня появились совершенно новые ощущения, и я стала получать удовольствие от вещей, про которые раньше я не только не знала, но даже и не догадывалась об их существовании. Моя новая жизнь стала мне нравиться, и я уже не представляла себе, как я жила «не зная радостей группового траханий, когда тебя имеют несколько самцов и вместе и по одному периодически сменяя друга и набрасываясь с новой и новой силой». Непередаваемое ощущение — это надо попробовать!
Однажды мне позвонил Виктор (это мой начальник — распорядитель «блядских дел») и сказал, что послезавтра, в пятницу, меня заберут с работы (имеется в виду основной) и мне предстоит небольшой вояж на уикенд, который будет оплачен по двойному тарифу. Поэтому завтра я должна буду подъехать к врачу и сдать все анализы. Надо сказать, что Виктор очень беспокоился, т. к. слово «заботился» здесь употребить нельзя, о моей половой чистоте, чтобы я «всяких там мандавошек» не подцепила, а если где и подцепила, чтобы не разносила. Это беспокойство было вызвано, конечно, не моим здоровьем, а репутацией его бизнеса. Поэтому меня всегда регулярно за счет Виктора проверял свой врач.
Меня забрали в семь вечера от офиса, где я работала менеджером. За мной приехал черный блестящий «Лэнд крузер» с тонированными стеклами. Водитель — молчаливый парень, который за всю дорогу сказал не более десяти односложных слов, а ехали мы около двух часов. 
Дом, а вернее будет сказать усадьба — дворец, к которой мы подъехали, располагалась на берегу озера. Меня сразу же провели внутрь и представили хозяину, его звали Александр Михайлович. Он предложил мне выпить, и устроил небольшую экскурсию по дому. Он показал мне роскошный бассейн с примыкающими к нему финской и турецкой парной, маленький бассейн, как он объяснил с морской водой по солености и температуре, напоминающей воду Мертвого моря. Мне показали зимний сад с плодоносящими экзотическими тропическими растениями. Наша экскурсия завершилась в строении стоящем неподалеку от дома. Здесь располагалась псарня. 
На псарне 11 кобелей и 3 суки. Породы были самые разнообразные: два ротвейлера, три дога, два ньюфаундленда, немецкая и восточно-европейская овчарки, бобтейл, борзая и три русских гончих. Каждая собака располагалась в отдельном загоне. Три суки: ротвейлер, дог и ньюфаунленд располагались в дальнем углу псарни. 
 — У ротвейлера и дога началась течка, — пояснил Александр Михайлович, — поэтому их держим подальше от кобелей, чтобы их не волновать.
 — Сегодня ты будешь нас обслуживать по очереди. Очередность будет распределяться по мере выигрыша в покер. А сейчас пойдем, будем обедать.
Мы прошли в гостиную, где уже был накрыт стол, за которым сидело еще двое мужчин примерно одинакового возраста, лет по 40, только у одного была густая черная шевелюра, а другой был обрит наголо. 
Во время обеда мужчина внимания на меня почти не обращали. Они говорили о своих делах: о ценах, о политике, и только один раз, когда они стали обсуждать какой должна быть секретарь респектабельного шефа, брюнет спросил у меня: «А скажи-ка нам Лена, должна ли секретарша раздвигать ноги перед шефом или нет?» Я не знала, что ответить и пробурчала, что-то вроде: «Все, смотря по обстоятельствам». Они засмеялись и бритоголовый сказал: «Выходит Михалыч у тебя одни обстоятельства, а мы думали секс!»
После обеда они сели за карточный стол, где было уже все приготовлено для игры в покер. Они уселись за стол, предложив мне заняться их членами под столом. После хорошего обеда это было не просто, но делать нечего, и мне пришлось лезть под стол и делать миньет им по очереди. 
Член у брюнета был средних размеров, но пропорциональной формы — прямо классика эротического периода. У Александра Михайловича член был длинный, около 20 см в длину, но тонкий, как игла. Я видела такой член впервые. У бритоголового член был, что называется, мой любимый размер: сантиметров 20 в длину и около 6 в толщину. Отсасывая у них, я постепенно начала возбуждаться. Между ног становилось влажно и появилось чувство зуда ниже пояса. После того, как меня изнасиловали по желанию мужа, я стала ловить себя на мысли, что мне нравятся большие мужские члены. От одной мысли, что меня будет сейчас трахать большой член и мне будет в начале немного больно, но боль сменится приятными ощущениями, которые перейдут в дикий, просто животный оргазм, у меня просто все зудело между ног. 
После первой партии проиграл брюнет. Приятели, пожелав ему приятного траханья, отправились «гонять шары» на бильярде, а он, взяв меня за руку потащил в соседнюю комнату. Втащив меня в комнату, он стал быстро раздеваться. 
 — А ты что же стоишь? — спросил он, увидев, что я стою и просто смотрю на него.
Я тоже разделась и он, бросив меня на кровать попытался засунуть в меня свой член, но я воспротивилась ему, сказав, что нужно одеть презерватив. Он согласно кивнул и подставил мне свой член. Я натянула на его подрагивающий член презерватив и он, торопясь, словно боялся опоздать куда-то, стал меня трахать. На долго его не хватило и он быстро кончил. 
После него был Александр Михайлович, который трахал меня минут 20: во влагалище и в анус, но из-за своих небольших размеров его член так и не дал мне желаемого оргазма. Третьим был бритоголовый, который ебал меня не долго, но с каким-то остервенением и его член буравил меня, принося мне физическое и моральное удовлетворение. 
Потом мы пошли в баню. Поплавали в бассейне. В общем, отдыхали в свое удовольствие, в том числе и я. Поздно ночью брюнет и бритоголовый уехали, а мне постелили в дальней комнате. Когда я легла и почти уже начала засыпать, ко мне в комнату вошел охранник хозяина. Он держал на поводке двух догов, которые, подойдя ко мне, меня обнюхали и уселись рядом с моей кроватью. 
 — Александр Михайлович приказал, чтобы они вас охраняли всю ночь, — а собакам добавил, — сидеть и, охранять, — после, чего, он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Собаки настороженно смотрели на меня, а я на них. Они, видя, что я не проявляю агрессии, улеглись перед кроватью. Сон ко мне после этого происшествия долго не приходил, и я уснула только под утро.
Утром ко мне вошел хозяин и предложил пойти позавтракать и прогуляться. Завтракали мы вдвоем и молча. Я ничего его не спрашивала, т. к. считала, что он должен мне все объяснить сам, а он видимо не считал нужным мне ничего объяснять. После завтрака мы прогулялись по двору дома, окруженному высоким забором и он еще раз показал мне псарню.
После экскурсии он предложил мне опять выпить, и стал объяснять суть моего визита.
 — У меня есть хобби — я люблю порно видео с животными, а проще говоря, меня заводит, когда кобель покрывает сучку, а лучше всего, если это будет женщина. Я считаю, что зоосекс — единственно реальный вид порно, за исключением еще одного, — и, увидев, как у меня расширяются от ужаса глаза, добавил, — кроме одного, но об этом я скажу вам позже. Следов от когтей кобелей не будет, т. к. для этого мы надеваем на лапы кожаные чулки, поэтому ты можешь, не беспокоится об этом. Но я хочу предупредить, что весь процесс будут снимать на видео, и поэтому ты можешь надеть какую-нибудь маску по своему выбору. Я была в шоке от услышанного, поэтому машинально осушила полстакана виски отказавшись от содовой, которую он мне хотел налить.
 — Ты должна будешь быть, готова через час, одежда там, кивнул он на шкаф в углу, — и вышел из комнаты.
Мой опыт бляди подсказывал мне, что со мной не шутят и поэтому так просто я отсюда не уйду, а поэтому я решила все воспринять так, как это есть. В шкафу я нашла набор туфель на высоком каблуке, набор лифчиков и чулок с подвязками разных размеров и целую коллекцию париков и полумасок. Пребывая в шоке, я приняла душ, накрасилась и оделась в черное белье и ярко красные туфли. На голову я натянула ярко рыжий пушистый парик. В качестве маски я выбрала себе черную полумаску с зелеными блестками.
Когда я предстала перед Александром Михайловичем, он от удивления даже присвистнул: «Хороша потаскуха!», — и добавил: « В той комнате, где ты переодевалась на столике у зеркала есть флакончик с розовой жидкостью. Это мускусные духи для привлечения кобелей. Помажь им подмышками и шею. Для надежности возбуждения кобелей протри себе между ног, бедра, промежность и жопу еще этим — это вытяжка из течки сук», — и протянул мне маленькую баночку с бурым густым раствором. Я сделала все как он сказал, хотя, честно говоря, мазать себя этим снадобьем мне было противно, особенно вытяжкой из течки, хотя эти жидкости пахли очень слабо и совсем не противно. 
Я сделала так, как он мне сказал, и вышла к нему. Он, кивнув мне, направился в другую комнату, дав знак следовать за ним. В комнате, в которую мы вошли стояло несколько стульев, пара кресел, два диванчика дивана, странной угловатой формы, а в углу было оборудовано место для видео оператора. Там стоял пульт, видео камера на треноге и набор всевозможных осветительных приборов. 
За пультом суетился молодой человек с густой шевелюрой и густой бородой. Мне предложили сесть на диван и немного подождать. 
 — Лена, ты главное ничего не бойся, и делай то, что тебе будем подсказывать мы, вернее даже не подсказывать, т. к. съемка будет происходить без дублей и отдельного озвучивания, а будем показывать тебе плакаты, на которых будет кратко написано, что тебе нужно сейчас делать, — и Александр Михайлович показал мне несколько плакатов. На одном было написано: «раздвинь ноги», на другом плакате: «встань раком», на третьем: «хорошо, продолжай».
 — Ты главное читай, что написано и выполняй, — добавил молодой человек.
Спустя 10 минут в комнату ввели мне уже знакомого дога. Дог понюхал воздух и направился ко мне. «Съемка, начали», — громко объявил оператор. Дог приблизил свою морду ко мне начал меня обнюхивать. Его обоняние быстро уловило источник зова продолжения рода, но его глаза говорили, что перед ним не то, что он привык обычно видеть в таких случаях: перед ним не сука, а женщина. Но обоняние и животный инстинкт делали свое дело. Его ноздри стали раздуваться, и он стал тыкать мордой мне между ног. 
Его язык стал орудовать у меня в промежности наполняя ее своей слюной, которая стала обильно сочиться. Я инстинктивно раздвинула ноги, облегчая ему доступ к моей пизде. Александр Михайлович знаками показывал мне, что все идет нормально. Последнее, что я видела осознанно, был плакат с надписью: «встань раком». Все остальное заволокло туманом одного огромного оргазма смешанного с болью, удовольствием и чувством полностью выебанной бабы. Вернее не выебанной, а вылизанной, т. к. дог никак не мог пристроиться ко мне и восполнял свои неудачи обильным лизанием моей пизды и жопы. Наверное, ситуация, ввиду своей нестандартности, т. к. я никак не могла уловить начальный момент контакта с членом дога и помочь ему войти в меня, затягивалась, и оператор с Александром Михайловичем стали нервничать.
В конце концов, оператору это надоело и, он, остановив съемку, приказал мне захватить член пса и крепко его удерживать. Дог, почувствовав, что его член стал двигаться в чем-то, что его крепко сжимает, начал быстро-быстро двигаться и вскоре он спустил. Струя собачей спермы была жиже, чем мужская, но с резким запахом и липкая на ощупь.
Мне дали отдохнуть минут 10 и, посовещавшись с Александром Михайловичем, оператор вышел из комнаты, ведя с собой дога. Вернулся он, довольно быстро неся что-то на тарелке покрытой белой салфеткой. 
 — Ну, что Лена будем работать или будем целку ломать? — спросил он меня с ухмылкой.
 — Давай-ка Лена быстро садись, — обратился ко мне хозяин, — кивнув на кресло с подлокотниками, стоявшее в комнате.
Ничего, не понимая, я уселась в кресло. Оператор, взяв кожаные ремешки, быстро, но аккуратно привязал мне руки к подлокотникам, а ноги к ножкам кресла. Я попыталась воспротивиться насилию, но Александр Михайлович недвусмысленно прошипел: «Тише ты блядь, кричи, не кричи все равно сделаем, так как надо — за все заплачено». И я сдалась на милость сильного пола.
Обездвижив меня они перетянули мне руку выше локтя жгутом и я, наконец, увидела, что скрывалось под салфеткой. Мне стало дурно. На тарелке лежал шприц, наполненный желтоватой жидкостью. Я до ужаса боюсь уколов и поэтому шприц вызвал у меня приступ дурноты. Я побледнела и видимо потеряла на какое-то время сознание. Когда мне начали вводить содержимое шприца в вену я очнулась. Увидев это Александр Михайлович сказал: «Это для твоего расслабления. Зависимости не будет — доза маленькая, но кайф получишь, это я тебе обещаю. Моих кобелей будешь любить как мужиков». 
Наркотик начал действовать не сразу. Прошло несколько минут. Все, в том числе и я, ждали. Меня отвязали. Действие охватывало меня постепенно. В начале я почувствовала легкое головокружение, потом меня стало слегка поташнивать, а после я почувствовала головокружение и стала покрываться испариной. Но, в конце концов, наркотик затуманил мое сознание, хотя скорее наоборот не затуманил, а обострил и не только сознание, но и чувства. Особенно обострил желания. 
Тело мое потеряло вес, в голове стало свободно и там осталась одна единственная мысль — кто бы меня выеб. Мне хотелось трахаться. И, трахаться долго, и без остановки. Догадавшись о моем состоянии, наверно это было не так уж трудно, оператор вышел и вернулся, ведя с собой дога, но уже другого. Но мне было все равно с кем трахаться — был бы хуй, а какая разница чей.
Дог обнюхал меня и, видимо учуяв запах самки, стал повизгивать, и попытался лизать меня между ног. Мне некогда было ждать пока он дойдет до кондиции и я, изобразив что-то вроде позиции 69 стала сосать его пока еще маленький член. Он старательно стал вылизывать мою киску. Его член ответил на мои ласки и как бы выпрыгнул из своего убежища, увеличиваясь в размерах, пытаясь проникнуть мне в горло. Толщины он был не большой — см 2, 5—3, но длина его была около 20 см. Пес нетерпеливо стал елозить им у меня во рту. Но мне то нужно было не только и не столько это, т. к. между ног у меня все горело огнем...
Повинуясь, зову природы, т. к. в данный момент я была самкой, которую хочет выебать самец, я встала раком и подставила свою киску его члену возбужденному члену. Всякие там догмы цивилизации и человеческие предрассудки меня в этот момент не беспокоили. Дог обхватив меня передними лапами за талию стал пристраиваться ко мне сзади. Он попытался мне засунуть, но у него это удалось только с третьей попытки, и то видимо по тому, что я сама насадилась на его копье, изогнувшись, как самка, желающая продолжения рода, а последнее обстоятельство согласитесь, имеет весьма и весьма существенное значение. 
Почувствовав, что его член сидит во мне, дог начал энергично и быстро меня таранить. Он словно боялся куда-то опоздать, но на самом деле это был инстинкт оплодотворения самки именно им и чем быстрее он смог бы это сделать, то тем больше вероятность, что именно его семя даст продолжение его роду. Что делать — закон природы!
Его движения продолжались весьма не долго, но их энергичность позволила мне даже получить пусть и короткий, но оргазм. Он начал спускать. Я чувствовала, как его сперма толчками бьет внутрь меня и понимала, что нужно было бы использовать презерватив, но желание секса притупило чувство безопасности и я лишь продолжала подмахивать. Его член начал увеличиваться в размерах и, не удержавшись внутри меня с громким «чпоком» выскользнул наружу. Краем глаза я увидела, что оператор целеустремленно снимает меня и моего партнера во всех ракурсах, Александр Михайлович в это время, сидя в кресле, дрочит свой член.
Дальнейшее я помню плохо. Помню лишь, что мне кололи наркотик еще раз, но я уже не сопротивлялась, а лишь подставляла руку. Оргазмы накрывали меня один за другим. За остаток дня и ночь меня оттрахали все кобели Александра Михайловича. Судя по ощущениям в моем анальном отверстии меня имели и туда, но сказать кто: мужики или кобели я не могу — не помню. Под утро я просто отрубилась. Я уже не слышала, как закончилась съемка и как меня тащили под душ и там отмывали от собачей спермы и слюны, а потом уложили в кровать.
Меня разбудил незнакомый мужской голос: «Встаем, встаем и одеваемся у нас мало времени»! Голова ужасно болела, во рту было сухо. С трудом «разлепив» веки я увидела рядом со своей кроватью незнакомого мужчину в светлом мятом костюме и свитере. Увидев, что я очнулась, он представился: «Следователь городской прокуратуры Зарубин Степан Ильич, — и увидев, что я лежу без движения и на лице нет никаких эмоций, добавил, — Вставайте и одевайтесь, я жду вас в соседней комнате, будем составлять протокол».
Ничего, не понимая, я оделась и, выпив залпом из коробки, стоявшей на столе, пол-литра апельсинового сока, я вышла в соседнюю комнату. Посредине комнаты за столом сидел следователь и что-то писал. В углу на диване, скованные наручниками сидели Александр Михайлович и оператор, который производил видео съемку. Рядом с ними стояло двое людей в милицейской форме. Увидев меня, следователь приказал их увести, а мне предложил присесть на диван, и, усмехнувшись, добавил, что сесть я всегда успею.
 — Фамилия, имя, отчество, год, месяц и место рождения, адрес проживания и регистрации, — привычно он начал задавать вопросы, — и побыстрее, как вы понимаете, я тут нахожусь не зря, а по поводу.
 — Гусева Елена Владимировна, 28 ноября, 1964 года рождения, живу по адресу — Московский проспект, 185, квартира 220... , я машинально отвечала на вопросы следователя.
 — Вы бы Елена Владимировна хотя бы поинтересовались, по какому поводу и на каком основании я вас спрашиваю, — увидев мою готовность отвечать на вопросы подсказал мне следователь.
 — А по какому поводу? — спросила я, — до меня начал доходить смысл вопросов и мое положение.
 — Вы, Елена Владимировна, обвиняетесь по статьям Уголовного кодекса Российской Федерации: 242 «Незаконное распространение порнографических материалов или предметов» и 228 «Незаконное хранение и сбыт наркотических средств, совершенные группой лиц по предварительному сговору». По совокупности преступлений наказание может составлять от двух до пятнадцати лет. Однако если вы добровольно будете способствовать раскрытию преступления, то сможете избежать столь сурового наказания, Уголовный кодекс это допускает.
Чем больше я вслушивалась в его слова, тем ужасней мне виделось мое нынешнее положение. Я стала понимать, что теперь я попала, так попала и то, что было со мной до этого — еще цветочки! Но защитная реакция на монолог следователя у меня появилась в виде оправдания.
 — Но, я наркотиками не торговала, я — просто жертва обстоятельств!
 — Конечно, все вы так говорите, когда вас берешь с поличным. Ваши соучастники говорят, что вы привезли вчера 100 грамм героина и 10 грамм кокаина и предложили им продать товар, и что якобы у вас есть покупатель, а они могут поучаствовать в сделке обеспечив вам прикрытие.
 — Но, это неправда, — срывающимся голосом попыталась защититься я.
 — А ну-ка покажите руку, — следователь, бесцеремонно задрав мне, рукав осмотрел мои руки, — и, увидев следы от уколов добавил, — вы же вчера были на игле. Давно на игле?
 — Нет, нет, меня заставили, кололи насильно, — я пыталась изо всех сил говорить правдоподобно, чтобы он мне поверил.
 — Вы еще скажите, что наркотиков вы не привозили вчера и не предлагали их продать. Я вашу публику знаю хорошо. Если запахло жареным, то вы готовы мать родную продать, а себя оправдать. Где ваше желание помогать следствию. Для оказания помощи нужно признаваться. Я — жду признаний.
Следователь потер переносицу и приготовился записывать. Я молчала. Он, подождал пару минут, пожал плечами и убрав в папку лист незаконченного протокола допроса. 
 — Я ни в чем не виновата! — срывающимся голосом сказала я.
 — Факты говорят обратное. Наркотики у вас в кармане плаща — раз, ваше пристрастие к наркотикам — два, показания соучастников — три, и смею вас заверить показания покупателей, которые при опознании вас узнают — четыре. Этого вполне достаточно, чтобы вас не допрашивать, передать дело в суд, где с вами церемониться не будут, а впаяют вам червонец или пятнашку. Но, я — сегодня добрый и предлагаю вам смягчить свое наказание.
Я, молчала. Он видимо удовлетворился своей тирадой и, позвав милиционеров, приказал: «Заберите ее. Сначала на Захарьевскую, оформляйте, как задержанную. Завтра, послезавтра я привезу санкцию, и оформим, как обвиняемую». На запястьях мне защелкнули наручники и, выведя во двор, посадили в милицейский Уазик. Водитель и еще один милиционер — сопровождающий повезли меня в сторону города. Проехав примерно полчаса. Водитель, посовещавшись со старшим, свернул с дороги в лес и остановил машину.
 — Что блядь, влипла? Обслужишь нас ласково, мы разрешим тебе по дороге в КПЗ позвонить. Все равно тебя в КПЗ выебут — там у них все запросто. А ты ничего симпатичная, — добавил старший и стал шарить рукой у меня под юбкой. 
От него несло перегаром и потом. От водителя шел нестерпимый запах давно не стираных мужских носков. Мне стало противно. И я попыталась оттолкнуть руку старшего и свести вместе ноги.
 — Слышь, Петруха, она брыкается, — заржал он.
 — Значит, звонить не будет, — подвел итог Петруха.
 — Ну, ты блядь, выходи из машины, — и он, ударив меня по лицу, схватив за шиворот, выволок меня из машины.
Толкнув меня лицом в траву под дерево он, расстегнув брюки и задрав юбку, сорвал с меня трусы громко засопел и попытался засунуть в меня свой член. Это у него не получилось, т. к. его член еще не достаточно хорошо стоял. Старший в это время схватил меня за волосы задрал мою голову и, достав свой член, приказал мне открыть рот. Я не подчинилась. Тогда он ударил меня кулаком в лицо. Из глаз посыпались искры, и я потеряла сознание. Что со мной делали эти два ублюдка я не помню. Кажется, они имели меня во все дыры. Под конец издевательств я очнулась оттого, что они мочились мне на лицо. Одежда на мне была порвана. Меня опять запихнули в машину и остаток пути до города я приходила в себя. Губы от удара распухли. В голове гудело. И жуткий запах мочи, которой меня облили, доводил меня до тошноты. 
Они привезли меня в КПЗ и сдали дежурному, объяснив, что я — проститутка и меня задержали за торговлю наркотиками, когда я была под кайфом и валялась на вокзале под лавкой. Дежурный, оформив необходимые документы, отвел меня в камеру, которая больше была похожа на клетку в зоопарке. 
В камере сидело две женщины неопределенного возраста. Одна из них тут же подошла ко мне и попросила закурить. Сигарет у меня не было. Она, разозлившись на меня, обозвала меня шлюхой и, схватив меня за волосы одной рукой стала шарить другой рукой у меня по карманам. Я стала сопротивляться. Она, почувствовав, что от меня пахнет мочой выругалась нецензурно и, держа меня за волосы стала бить меня головой о стенку. Я закричала. К решетке камеры подошел дежурный. Они, эти две суки, стали говорить ему, что я устроила драку, когда они не дали мне закурить. Он, выслушав их, сказал, обращаясь ко мне: «Ты шалава не успела сесть, как начинаешь нарушать порядок содержания задержанных. За это я посажу тебя в другое место».
Он, выкрутив мне руку за спину отвел в другую камеру, в которой сидело не менее десяти мужчин. Что они со мной вытворяли я рассказывать не могу и не хочу. Такую грязь и жестокость трудно себе представить даже в кошмарном сне. Меня трахали все. Я отсосала у всех. О презервативах никто даже не заикался. Они ебали меня «в живую». У двух уголовников в члены были вшиты шарики, от чего их члены напоминали початок кукурузы, которых вышелушили на половину. Вы можете представить мои ощущения, когда эти рецидивисты ебали меня в пизду и в жопу. 
Камера развлекалась со мной до утра. Утром меня перевели в женскую камеру, где, кстати, никого не было. Одежда на мне была порвана. Грудь и спина в синяках. От боли между ног и сзади я не могла ни сидеть, ни лежать. После обеда охранник открыл камеру и, заставив меня расписаться объявил: «Ваша личность установлена, Следователь прислал постановление об освобождении. Если вы чем-нибудь не довольны, то можете обжаловать неправомерные действия согласно Уголовно — процессуального кодекса. А сейчас вы свободны».
После всего, что со мной произошло за последние три дня у меня не было ни сил, ни желания радоваться моему освобождению. Я позвонила от дежурного домой и попросила мужа приехать и забрать меня, т. к. у самой сил передвигаться не было. Как мы добралась домой я не помню. Муж меня ни о чем не спрашивал, лишь сочувственно вздыхал и выполнял все мои просьбы — я была для него больной несчастной женщиной. Результатом траханий последних дней — то ли на даче, то ли в лесу возле милицейского Уазика, а, скорее всего в камере предварительного заключения, стал целый букет венерических болезней, которыми меня наградили партнеры. К врачам я обратилась лишь через два дня, когда почувствовала зуд и жжение в половых органах. Я лечилась от сифилиса, гонореи и еще от какой-то гадости, которой меня наградили. 
После лечения я долго не занималась сексом. Виктор мне не звонил. Секс с мужем полноценным сексом из-за маленького размера его члена назвать нельзя. Секса с животными мне не хотелось, наверное, это все же не для меня. Мне нужен был просто мужской член, а лучше несколько и побольше. Поэтому воздержание прошло для меня (не смотря на полученный мной стресс) тяжело. Отношения наши стали полны взаимных упреков и придирок по любому поводу.
Но не зря говорят, что время лучший лекарь. Прошел почти год с момента моего задержания. Ужас событий притупился. Плохое почти забылось. Мне как женщине, в которой пробудился огонь желания, хотелось секса. Лишь одна единственная обида — обида на мужа, который сделал меня такой своей безрассудной выходкой с заказным изнасилованием не давала мне покоя. Мысль отомстить ему — дать возможность ему побывать в моей шкуре стала приобретать черты реального воплощения — у меня появился план. Я решила, не мудрствуя лукаво поступить так, как поступил он со мной — ничего ему не говоря нанять гомосексуалистов, чтобы они сделали с ним то, что делали со мной — изнасиловать.
Я стала искать приключений и сексуальных утех на стороне, и спустя примерно месяц устроилась в одно агентство, скорее даже не агентство, а закрытый клуб. В этом клубе, а проще говоря, борделе я работала официанткой с оказанием дополнительных услуг, если просил клиент. Периодически я выезжала для обслуживания клиента на дому, но, помня чем, однажды обернулась для меня эта поездка я чувствовала себя у клиента скованно и скорее играла роль страстной женщины. Периодически я пропадала иногда на вечер, иногда на день, а иногда на два — три дня. Возвращалась я почти всегда под хмельком, а несколько раз я так была настолько пьяна, что не держалась на ногах. 
Будучи как-то в подпитии после очередной отлучки я призналась мужу, что жить, не могу, если несколько дней меня не оттрахает какой-нибудь большой член, а лучше, если их будет несколько. В клубе я договорилась с двумя охранниками, которым я давала без долгих уговоров, когда они этого хотели. Я сказала им, что будет нужна их помощь в одном деликатном деле — нужно проучить одного придурка, который меня изнасиловал вечером в парке и, забрав всю мою одежду, ушел, а я попала после этого в милицию, где надо мной поиздевались по полной программе. В общем, наплела им с три короба. Они поверили и обещали мне помочь. Для полноты мести они обещали пригласить своего дружка — уголовника, который по их словам был очень большим любителем мужчин.
И вот, когда мой муж, казалось, созрел для воплощения моего замысла, я заявила ему, что он должен быть охранником на моей работе. Он попытался отказаться, но я сказала, что делать ничего особенно не нужно, достаточно лишь привозить по указанному адресу, там ждать и забирать по наступлению определенного часа. И он согласился.
И вот в один из выходных дней мы направились с ним по адресу, на котором нас уже ждали. Мы подъехали и позвонили в звонок. Двери открылись и нас впустили внутрь. В большой комнате за столом, на котором стояла нехитрая закуска, расположилось трое мужчин. Двое были охранниками из клуба, а третий весьма мерзкий на вид мужичок, весь в синих наколках и был видимо их дружок. Увидев нас, они налили себе еще по сто, выпили и закурили. 
Мой супруг захотел уйти, но они не позволили ему этого сделать, а предложили нам сесть с ними за стол и выпить. Между нами стал завязываться ничего не значащий житейский разговор: о погоде, увлечениях, о футболе. В тот момент, когда муж отвечал на один из заданных мне вопросов ему накинули на шею удавку и слегка придушили его. Один достал шприц и вколол ему какую-то дрянь. После укола они подержали его несколько минут, пока дрянь не начала действовать и отпустили.
Один из парней засмеялся и сказал: «Ну, все, блин, он уже готов».
 — Кто первый? — спросил второй.
 — Пусть сначала жопу помоет, — ответил ему первый. Потом он добавил, — слышишь ты уёбок, иди ванную подмойся, мы сейчас тебя ебать будем.
 — А ты будешь нам подмахивать и просить еще, потом ты вылижешь на хуи и жопы, — сказал второй.
Мужа подняли с пола, и повели в ванную. Когда он вышел из ванной все уже разделись я уже делала уголовнику и одному из охранников миньет. Увидев мужа они заржали и велели, становится раком. Что он и сделал беспрекословно. Про себя я подумала злорадно: «Сейчас ты почувствуешь то, что чувствовала я».
Первый подошел к мужу и, смазав ему, очко кремом и немного поелозив членом, засадил до самого основания. Он стал кричать от боли пронзившей его, а охранник начал, равномерно раскачиваясь двигать свой хуй в его жопе. Видимо резкая боль прошла и сменилась тупой ноющей, но спустя несколько минут и она прошла, и муж мой муж начал активно двигать тазом помогая себя ебать. Он почувствовал наслаждение от двигавшегося в нем члене!
Пока первый трахал моего мужа, второй охранник ебал меня, а я в это время отсасывала у зэка. Член у зэка был не длинный, но толстый все с теми же неизменными шариками, вшитыми под кожу члена. Отсасывая его давно не мытый член я злорадствовала по поводу того, как он будет драть моего мужа. Первый охранник закончил ебать мужа и налив себе рюмку водки выпил. Уголовник знаком приказал мужу не вставать и оставаться в той же позе, а сам пристроился к нему сзади и не долго думая, засадил ему член с размаху до самого основания. Муж от неожиданности упал на живот и стал громко кричать и вырываться. 
Охранники подскочили к нему и стали его бить. Били они его жестоко. По лицу, в живот, между ног. Спустя несколько минут он потерял сознание. После этого они стали с остервенением трахать меня. Ебали меня все трое. «Работала» и моя пизда и жопа. Пропустив меня по кругу, они успокоились и, оставив меня в покое занялись мужем. 
Они положили его на стол лицом вниз и привязали его ноги и руки к ножкам стола, так он стал похож на распятую лягушку. Он стал приходить в себя. Его лицо распухло и представляло собой один большой кровоподтек. Глаз почти не было видно. Меня заставили языком восстановить их хуи, и они стали по очереди трахать моего мужа. Он уже не сопротивлялся. Ебали они его не долго, но очень остервенело, стараясь сделать ему побольнее. После того, как все поимели его, мне предложили выпить. Я попыталась отказаться, т. к. была уже пьяна, но мне насильно влили полный стакан водки. Я так захмелела, что потеряла чувство реальности. 
Оргия продолжалась всю ночь. Под утро они устали и оставили меня в покое. На следующий день мы проснулись поздно. Я была вся в сперме и в крови. Мои дырки кровоточили. Мне сказали, что мой насильник (они так и не знали, что это — мой муж) ночью возжелал меня и присоединился к оргии. Я этого уже не помнила, но он спал на полу, а не на столе. Видимо они мне не врали. Но мне было уже все равно. Кто меня ебал и как меня ебали. Они вызвали такси и немного помывшись, мы с мужем уехали домой. После этой оргии я в том клубе уже не работаю. Мужу я призналась, что это я так все устроила. Избили его сильно — выбили два зуба и сломали ему нос. Что они сделали с его жопой я описывать не хочу, могу лишь сказать одно: «Ей пришлось вытерпеть не больше, чем моей пизде и моей жопе». Дальнейшая жизнь у нас с ним не получится, и мы будем разводиться. Я для себя уже решила, он для себя, похоже, тоже решил.