В конце концов они исчеpпали свою фантазию. Казалось, было испpобовано все: откpовенный флиpт, полулегальные измены, танцы в обнаженном виде, игpа в каpты на pаздевание...  Ощущение вседозволенности и пpесыщенности охватило их. 
Хотелось отведать чего-нибудь новенького, необычного. 
Очеpедной уик-энд pешено было пpовести у Олега. Собиpались вяло и неохотно. Скорее по привычке, чем по желанию. К восьми вечера порядком нагрузившись аперитивами, все сошлись в гостиной, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. 
Тягомотину традиционного сборища нарушила Наташа, неожиданно для всех воскликнувшая: 
 — Предлагаю аукцион! 
Установившаяся тишина послужила явным знаком внимания. 
 — Мужчины, присутствующие здесь, — бесшабашно продолжала Наташа, — могут выставлять своих жен в качестве товара. 
Остальные участвуют в торгах. Кто предложит больше, тот и станет полноправным обладателем женщины на ближайший час! 
Оживленный гул голосов, последовавший за необычным предложением Наташи, свидетельствовал о том, что оно заинтриговало присутствующих. 
 — А кто будет вести аукцион? — раздался чей-то вопрос. 
 — Супруг выставленной на торги! — дерзко предложил кто-то из гостей. 
Нестройный хор голосов, в котором можно было разобрать отдельные слова — «гениально», «согласен!», «здорово!» — подтвердили, что идея упала на благодатную почву. 
 — Кого первую выставим? — раздался чей-то нетерпеливый вопрос. 
 — А хотя бы и меня! — Наташа тряхнула распущенными волосами. — Ты готов, Саша? — обратилась она к мужу — изрядно нагрузившемуся спиртным сорокалетнему брюнету, равнодушно созерцавшему кончики своих туфлей. 
 — О да, дорогая! — с готовностью отозвался он. 
Подготовка к торгам заняла не более двух минут. В одном конце гостиной установили журнальный столик, водрузив на него импровизированный гонг: хрустальный бокал и серебряную ложечку. Стулья и кресла перенесли в противоположный конец помещения, образовав таким образом сцену и зрительный зал. Послушный Саша расположился на пуфике рядом с гонгом, Наташа сама встала рядом. 
 — Назовите стартовую цену! — взволнованно выкрикнул кто-то. 
 — Сто долларов! — буркнул Саша. — Сто долларов, господа, — повторил он отчетливее, явно входя в роль. 
 — Сто двадцать! — выкрикнул чей-то баритон. 
В рядах торгующихся возникло легкое замешательство. 
 — Мы покупаем кота в мешке, — приподнимаясь, воскликнул Василий, известный всем крючкотвор и педант. 
 — Что ты предлагаешь? — поинтересовался Саша. 
 — С товара надо снять упаковку! — дерзко ответил Василий под одобрительный гул в зале. 
 — Это справедливо, — согласился Саша. 
 — Пожалуй! — кивнула Наташа и на глазах у всех принялась спокойно раздеваться. 
Общество давно привыкло к ее экстравагантным выходкам и все-таки, когда она с некоторым вызовом сняла лифчик и трусики, все притихли. Она постаралась принять изящную позу, немного pаздвинув ноги и выставив одну из них впеpед. Ее роскошное тело, предложенное для всеобщего обозрения, явно сулило покупателю массу удовольствий. 
 — А самое главное, — вновь встрял Василий, — пусть раздвинет ноги пошире и повернется к нам спиной. Ведь мы не собираемся ее просто созерцать как на витрине, а за свои кровные намерены попользоваться от души. 
 — Правильно! Правильно! — раздались нестройные голоса как мужчин, так и женщин. И Наташе пришлось подчиниться. 
 — Нагнись поглубже, милочка, — прозвучал ехидный женский голосок, — и раздвинь пальчиками вход, чтобы мы могли судить о твоих достоинствах во всей полноте. 
Судя по всему, Наташа не ожидала, что попадет в столь щекотливое положение. Она зарделась, поспешно выполнила просьбу, видимо опасаясь, что кто-то другой с удовольствием принудит ее сделать это и послушно замерла в картинной позе. 
 — Вряд ли среди присутствующих найдется жеребец, способный удовлетворить эту кобылу! — раздался тот же ехидный голосок. 
Это замечание вызвало похотливые смешки. 
Однако, несмотря ни на что аукцион продолжался и Наташе не без всеобщего сожаления разрешили повернуться лицом к аудитории. 
 — Сто двадцать. Кто больше? — ровным голосом продолжал торги Саша. — Сто двадцать — раз! — бесстрастно повторил он...  
 — Двести! — фальцетом выкрикнул кто-то. 
 — Двести долларов — раз! — начал Саша. 
 — Двести пятьдесят, — глухо разнеслось над рядами. 
Торги явно захватили присутствующих. Сверкая глазами, Наташа обводила взглядом зал. Ей было чем гордиться: довольно быстро сумма выросла до весьма внушительных размеров — четырехсот долларов. И когда казалось, что счастливым обладателем женщины станет Василий, назвавший последнюю сумму, его жена Инга бесстрашно бросила: 
 — Тысяча долларов! 
Все изумленно притихли. 
 — Вот это любовь! — присвистнул кто-то. — Покупать удовольствие для мужа за тысячу баксов? 
 — Я покупаю ее для себя, — холодно парировала Инга. 
Такого поворота не ожидал никто, в том числе и сама Наташа. Она явно растерялась. 
Тем временем Инга открыла дверь в соседнюю комнату и с выражением победительницы властно распорядилась: 
 — Сюда, милочка, и поживей! 
Наташа смешалась и послушно последовала за Ингой, обведя присутствующих сметенным взглядом. 
Когда дверь за дамами закрылась, а щелкнувшая задвижка засвидетельствовала серьезность Ингиных намерений, кто-то философски изрек: 
 — Лесбос! 
Все невольно обернулись на Василия. Он недоуменно пожал плечами и пробормотал: 
 — Никогда не замечал за ней подобных наклонностей! 
Мужчины и женщины, оставшиеся в гостиной, невольно прислушивались к тому, что происходит в соседней комнате. Саша нервно затягивался сигаретой, изредка бросая беспокойные взгляды на запертую дверь. Через некоторое время наступившую тишину нарушили тихие постанывания. Они становились все громче и сладострастнее, хотя и чувствовалось, что их пытаются сдерживать. 
 — Еще, еще! — все узнали голос Наташи. — Так, да, глубже! — страстно просила она. 
Мужчины повскакивали с мест и ринулись к двери, но к их величайшему разочарованию в замочной скважине торчал ключ с той стороны. Отрывистые возгласы Наташи становились все громче и уже невозможно было разобрать, говорит она что-нибудь или из ее горла вырывается один сплошной сладостный стон. Тем, кто его слышал, становилось ясно, что ее охватило животное, неконтролируемое сознанием возбуждение. В этот момент неожиданно для всех дверь широко распахнулась и на пороге появилась Инга с сардонической улыбкой на губах. Сладострастные вопли Наташи продолжали раздаваться у нее за спиной. Все бросились, толкая друг друга, в комнату, но едва увидели Наташу — замерли, ошеломленные. Она стояла на четвереньках, в вызывающе эротичной позе. Сзади на высоких никелированных ножках к ней была пристроена весьма оригинальная конструкция, тонкими замшевыми ремешками пристегнутая к ее ляжкам — видимо для того, чтобы она не могла сама освободиться. Внушительных размеров искусственный фаллос ритмично двигался в лоне Натали. 
Инга подошла к аппарату и плавно перевела какой-то рычажок. Поршень задвигался гораздо медленнее. Наташа немного пришла в себя и только тут заметила, что комната заполнена людьми. Густая краска стыда залила ей лицо и шею. Она попыталась отвернуться, но со всех сторон на нее были устремлены похотливые и одновременно насмешливые взгляды. 
 — Эту замечательную машину мне прислала подруга из Германии, — деловито принялась объяснять Инга. — Этим рычажком можно довести частоту ударов до невероятного количества, а вот тут — набор разных насадок. Я начала со средней по величине, а затем перешла на более крупный калибр, а теперь хочу опробовать вот эту — она достала насадку величиной с инструмент чистокровного жеребца. Кто желает присутствовать на редкостном зрелище — платит по пятьсот долларов. Остальных прошу удалиться! 
Инга остановила аппарат и деловито занялась заменой насадки. Присутствующие полезли за кошельками, не ушел ни один человек. 
 — Инга, прошу тебя, не надо! — слабым голосом взмолилась Наташа, — Пусть все выйдут, не выставляй меня на посмешище. 
 — Должна же я покрыть расходы! — сухо ответила Инга и плавно запустила аппарат, медленно увеличивая глубину проникновения. 
Судя по тому, что Наташа закусила губу, но стон все-таки вырвался из ее груди, насадка была неотразима. Инга увеличила частоту ударов и Наташа забилась в истерическом оргазме. 
Инга все давила на рычажок. И вот уже поршень замелькал с невероятной быстротой. Стоны Наташи перешли в сладостpастные рыдания, кружок зрителей сомкнулся над ней теснее, шопотом заключались многочисленные пари, а один из гостей с нескрываемой завистью обратился к Василию: 
 — Не подозревал за твоей женой таких коммерческих талантов, старина. По-моему, за последний час она провернула одну из самых успешных финансовых операций в истории клуба!