История эта проста и незамысловата, но она, как вспышка стробоскопа, высвечивает такие глубины любви и страсти, которые, казалось, уже не могут существовать в нашем до предела технизированном веке.
Наших Ромео с Джульеттой зовут Виктором и Михаилом. Они до сих пор живы, хотя то, что они с собой сделали ради любви с трудом поддается описанию и пониманию простого человека.
Я познакомился с ними на фестивале фильмов Джармена. Как потомственный гетеросексуал, я не слишком фанатею над лентами голубой тематики, но абонемент был халявный и грешно казалось не воспользоваться такой возможностью.
На «Эдуарде 11» они сидели прямо передо мной. И, невзирая на окружающий их бомонд и ценителей киноискусства, нежно целовались весь сеанс. Они практически не взглянули на экран и мне пришлось все время смотреть фильм сдвигаясь то вправо, то влево, что не было незамечено моими соседками, которые, как выяснилось немного позже, принимали мои невольные прижимания к их бедрам за прелюдию ухаживания. После окончания сеанса они поцапались, но это меня не интересовало.
Я следил за целовавшейся парочкой. Да, конечно, не слишком прилично выказывать неприкрытое любопытство к чужой жизни, тем более, к жизни истинных голубых, но в этой паре чувствовалась какая-то загадка. В них была некая недосказанность, ощущалось присутствие некой тайны, которая не бросалась сразу в глаза, а показывалась исподволь, уже после того, как отведешь от них глаза и спросишь себя: «А чего же в них странного?...» И не найдешь ответа.
На «Караваджо» я опять встретил их. Теперь, чтобы не повторять предыдущую ошибку, я сел рядом.
И что-то на меня нашло.
 — Аркадий. — Представился я. — Газета «Еще».
Тот из них, что занимал кресло рядом со мной без лишних слов протянул руку и сказал:
 — Михаил. А его зовут Витя. — Мой новый знакомый плавным кивком указал на своего партнера.
Ответив на пожатия двух рук, я обнаглел и решил идти напролом:
 — У вас семья?
 — Да. — Просто ответил Михаил. — Уже пять лет.
Среди моих знакомых немало геев, но все они, почти в один голос утверждали, что среди них долгосрочных союзов почти не бывает.
 — О! — Выразил я свое восхищение.
 — Но, вообще-то, мы близнецы. — Проговорил вдруг Виктор.
Я с удивлением уставился на них. Михаил был высок, пепельной масти, и, на что сразу обращалось внимание, один глаз у него был карий, второй же — ярко-серый, почти голубой. Виктора же нельзя было назвать его противоположностью, но сходства в их лицах не было совершенно никакого, кроме того, что у последнего тоже оказались разноцветные глаза. о там где у Михаила был серый, у Виктора находился карий. И наоборот.
 — Но ведь вы...  Или это как со Шварцнегером?
 — Нет. — Мягко прервал меня Михаил. — По другому...  Если хотите, мы расскажем вам. После фильма.
Виктор согласно кивнул.
Свет начал гаснуть. На экране появились первые кадры и близнецы, словно позабыв о моем существовании, вновь занялись поцелуями.
Сказать, что я с трудом дождался конца сеанса, было бы наглым обманом. «Караваджо» я смотрел уже второй раз, но действие этой картины заставляло меня забыть об окружающем.
Лишь когда пошли финальные титры, я вспомнил про обещание моих соседей. Мы вышли из зала вместе, Михаил купил каждому по паре бутылочек «Экю», нашлась подходящая скамейка и мы расположились на ней.
Рассказывал, в основном, Михаил. Виктор лишь вставлял иногда замечания по ходу дела, но сама история оказалась поразительной и невероятной.
Началось все в 91-м году. Михаил уже тогда занимался каким-то бизнесом, о его подробностях он не рассказывал, заметив лишь, что дело прибыльное, но не бандитское. С Виктором он познакомился в «Мире» на дискотеке, куда его буквально силой затащил его тогдашний друг.
Они встретились, посмотрели друг не друга и между ними проскочила искра. Забыв о делах, Михаил с Виктором не отрывались друг от друга несколько суток.
 — Мы должны были постоянно касаться друг друга. — Вставил Виктор. — Иначе, казалось, может случиться что-то ужасное.
Но первая волна безумия прошла, но за ней последовала другая. Михаил почти забросил свой бизнес, посвящая все свободное, да и рабочее время, новому другу. Они научились обходиться без слов. Просто в каждый момент любой из них знал, что хочет партнер и не было причин отказывать тому в желаниях.
 — Не поймите неправильно, — Предупредил меня Михаил. — Секс в наших отношениях не столь важен, как духовное сродство. Мы отдаем дань физическому контакту. Однажды нас чуть не посадили за то, что мы занимались любовью в ЦДХ. Но чего не могут деньги — могут большие деньги. Я замял это дело, и мы стали осторожнее в проявлениях своих чувств на людях.
После этих слов я усмехнулся про себя, но рассказ продолжался.
В какой-то момент оба стали понимать, что им не достаточно обычного присутствия друг около друга. Хотелось чего-то большего, такого, что связало бы их навеки. И решение пришло. 
Сперва оно показалось бредом, но были сделаны соответствующие исследования И оказалось, что это возможно.
 — Мы хотели глядеть на мир глазами друг друга. И это осуществилось.
Двойная пересадка глаза от одного к другому происходила в частной американской клинике. Стоила она бешеные деньги и завершилась успешно.
 — И как вы теперь?
 — Прекрасно. — Ответил Виктор. — Знаете, это так приятно осозновать, что в твоем друге есть кусочек тебя...  И наоборот...
 — Но история этим не закончилась. — Таинственно проговорил Михаил. — Этих кусочков теперь у нас два...
 — И какой второй орган? — не выдержал я неизвестности.
Но близнецы одновременно улыбнулись и отрицательно покачали головами. Лишь взгляды их выдали эту тайну.
Каждый из близнецов скосил разноцветные глаза на промежность другого.