Люся, Ира и Гена вновь отправились в командировку своей дружной, сплоченной с некоторых пор не только работой, но и сексом, компанией. До Нового года оставалось десять дней, нужно было за это время выполнить задание и возвратиться в контору, к праздничному столу. На этот раз поезд как транспорт был отвергнут — долго ехать. Самолет прибыл в пункт назначения поздно, взяли такси, но, поскольку наши герои города не знали, то таксист помотал их предостаточно, чтобы на счетчике появилась устраивающая его сумма. Когда расплатились, то машину отпустили, и тут выяснилось, что привез их таксист к мужскому общежитию комбината, на который приехали друзья-любовники, а женское общежитие находится на расстоянии нескольких домов от мужского. Гена оставил свои вещи и, как настоящий джентльмен, пошел провожать женщин. По дороге он то нес сумки, то ставил их и начинал заигрывать с подругами: то Ире запустит руку под дубленку и схватит за грудь, то Люсе задерет шубу и лезет между ног, и приговаривает:
 — Какие у Вас ляжки, какие буфера! Позвольте пое#аться часочек — полтора.
Люся завопила:
 — О#уел ты, что ли?! Пошли скорее, ночь уже! И холодно для таких игр.
Гена согласился с таким аргументом, они пошли быстрее. Дежурная пропустила женщин в дверь общежития беспрекословно, но на пути Гены встала монументом со шваброй наперевес.
 — Пропустите его, пожалуйста. Он только чаю с нами попьет и уйдет
 — Да, я только чаю попью.
 — Чаю! Знаю я вас, бугаев! Зайдете чаю попить, а потом вас до утра не выгонишь!
Было ясно, что с монументом не договоришься, и мужчина ушел восвояси. Следующий, фактически первый день командировки прошел, как всегда, сумбурно, пришлось много и допоздна работать, возвращались «домой» поздно, но не настолько, чтобы Гену не пустили в женское общежитие поужинать. После еды Гена сам с удовольствием раздел подруг, уложил их в койки и бросил монетку. Выпал орел, значит, первой в этот вечер была Люся. Гена, не торопясь, разделся, присел к счастливице на кровать, принялся целовать ее, лаская грудь, прихватывая пальцами соски. Затем он запустил подружке руку меж бедер и начал пальцем возбуждать ее клитор и поглаживать половые губы. Ира одной рукой тискала свою грудь, другую положила на свою набухшую киску и вводила в нее палец. Гена лег, забросив Люсины ноги себе на плечи, и вводил ей фаллос, подразнивая женщину, так как менял глубину погружения члена в вагину. Потом мужчина ввел Люсе в анальное отверстие одну из ее многочисленных игрушек, усилил натиск и заставил женщину кончить. Он полежал еще немного с ней, поглаживая и шепча ласковые словечки:
 — Мой зверек отдался своему властелину. Будь всегда послушной девочкой, и я сделаю тебе красиво.
Он вставил Люсе в вагину еще одну игрушку из ее богатого арсенала, положил обе ее руки на два фаллоимитатора, торчащие из ее дырочек, и сказал:
 — Дрочи, малышка. Это еще не вечер.
Гена перешел в постель Иры, поставил ее раком, в заднюю дырочку вставил еще один «член» из набора, а свой пылающий жезл направил в ее разверстую пещерку. Мужчина заставил кончить и вторую подругу, потом женщины уложили его на спину и начали вдвоем тискать и дрочить его богатое хозяйство. Он спустил, они перемазали свои подбородки и губы в целебный крем, вылизывая все до блеска. Гена лежал, нежась, как кот, под ласками прекрасных дам. Потом, отдохнув и подкрепившись за столом, все вновь улеглись в постель, но аппарат Гены упорно не хотел подниматься, сказалась усталость трудного дня. Тогда Люся поинтересовалась:
 — Гена, помнишь, в прошлой командировке я в секс-шопе покупки делала?
 — Ну да, ты же мне потом купленное в магазине кольцо любви на х...  надевала, чтоб прое#ал вас как следует.
 — Это не все покупки. Смотри, что еще было куплено.
Люся достала из сумки — хранилища игрушек для секса узкий фаллоимитатор, крепящийся к телу.
 — Эта штучка для твоей девственной попочки.
 — Я же сказал, что не хочу этого.
 — Ну, Ген, не будь таким упрямым. Смотри: у тебя сейчас не стоит. Мы с Иркой можем в это время тебя поиметь в попу, тем более что нам обеим давно этого хотелось. Мужчины ведь сношают женщин во все сладкие дырочки. Почему же ты нам не позволяешь хотя бы изредка взять тебя?
Тут начались долгие препирательства, Ира тоже поддерживала подругу, доказывала, что у нас все равны, потому подставляй задницу. В это время произошло событие, которое и предрешило падение Гены и взятие его в попку сладострастными подругами. В коридоре послышался шум и топот, раздались голоса:
 — Где они? Три мужика в общагу вошли, а вышел только один.
 — Нам из оставшихся двоих хотя бы одного поймать.
 — Ага! Отловим и изнасилуем! Надрочим и перевяжем, чтоб не падал, и будем е#ать!
Раздался стук в дверь:
 — Эй, девки! Не у вас мужик прячется?
Люся и Ира успокоили общественность:
 — Нет! У нас нет никого. 
 — Самим бы мужика не мешало.
 — Если хотите мужика, выходите к нам! Мы на них объявляем охоту!
 — Нет. Мы сегодня устали очень.
 — Ну, как хотите.
Вдруг шум и топот возобновился, раздались торжествующие крики:
 — Ура! Попался!
 — Вяжи его! Штаны и трусы снимай! Теперь наш до утра!
Шум в коридоре стих, жертву унесли насиловать в одну из комнат. Гена и его подружки помолчали немного. Наконец, Люся молвила:
 — Ну вот, сделали доброе дело, спасли твое достоинство от надругательства.
Она взяла в руку его член и погладила пальцами.
 — Вот эту сладенькую пиписку перевязали бы поперек злые девки и е#ли бы тебя до полусмерти. Ладно, если ты сегодня больше ничего не хочешь, иди к себе, отдыхай.
Гена встал на постели раком и сказал:
 — Уж лучше двум своим подружкам в попу дать, чем оказаться изнасилованным ордой озверелых баб.
 — Ура! Трусишка-зайка серенький под елочкой скакал!
 — Ага! Тут ему и засадили Дед Мороз со Снегуркой.
 — А если бы не они, то зайчишку группа охотников, то есть охотниц отымела бы.
Люся вызвалась быть Дедом Морозом, Ире досталась почетная роль Снегурочки, а зайка серенький терзался сомнениями насчет возможной боли. Подружки вначале перецеловали мужчине голову, плечи, руки, ноги и задницу. Они по примеру Гены бросили монетку, распечатать девственную попку выпало Люсе. Она приладила фаллос, смазала анус своего друга и посоветовала:
 — Расслабься.
Вначале Гене было неприятно, что Люся берет его, а Ира с улыбкой наблюдает за их игрой. Но вскоре он освоился и даже начал подмахивать задом. Ира поощряла его:
 — Молодец, наш заинька! Как работает своей нежненькой попочкой!
Гена подыграл ей:
 — А что же Дедушка Мороз молчит, разве я ему не нравлюсь?
Люся тут же отреагировала:
 — О, нет, мой пупсеночек! Твой зад дарит мне необыкновенное наслаждение!
Затем Люсю сменила Ира, которая продолжила разрабатывать дырочку своего друга. Женщины добились того, что их дружок спустил, только тогда они выпустили его из своих нежных, но настойчивых рук. Ира и Люся поблагодарили Гену за его сладкую, подставленную им, теперь уже не девственную, дырочку и уговорили в дальнейшем не отказывать им в такой малости. Гене, в конце концов, пришлось все же уйти в свою гостиницу, потому что ночевать у девчонок нельзя было. Ведь насильницы, трахавшие уже в одной из комнат какого-то мужика, могли вновь выйти на охоту. Гена оделся, а Люся и Ира стояли на стреме, чтобы он успел проскочить от комнаты до выхода. Вахтерша не хотела выпускать его на улицу и намеревалась сдать на руки охотницам ... за мужиками, но удалось откупиться шоколадкой. 
Во второй день командировки удалось договориться о переезде из общежитий в гостиницу, где проживали как лица женского пола, так и мужского. Ира с Люсей поселились в двухместном номере, теперь Гена мог приходить к ним для совместных оргий. В первый же вечер условились оттянуться по полной, но перед грозной е#лей женщины пожелали вымыться как следует под душем, чтобы ароматизировать все свои места. Ира, Люся и Гена жили на 5 этаже, душ работал только на первом. Гена вымылся первым, вслед за ним в душе омовение уставших чресел начали совершать пьяные слесари, проживающие в этой же гостинице. Женщины, когда друг рассказал им о резвящихся слесарях, насторожились и попросили своего спутника занять место в душ и ожидать, пока они помоются. Гена занял очередь, но, по правде сказать, за ним никто и не занимал. Женщины спустились вниз. Все стали ждать, когда же загулявшие слесари закончат помывку? Прошло минут двадцать, Люся постучалась в душ и попросила ребят поторопиться. В ответ дверь распахнулась, на пороге появился голый мужик и предложил мыться с ним вместе:
 — Заходите! Мы вас помоем и вые#ем заодно!
От такой радужной перспективы женщины отказались, а слесари в отместку долго не освобождали душ. Наконец, слесари ушли, а женщины вошли, Гена же остался, как часовой на посту, чтобы в дверь никто не начал ломиться. Люся и Ира долго наслаждались водными процедурами, потом вышли и стали подниматься к себе на этаж. Гена закрыл дверь душа и пошел относить ключ дежурной по этажу. В это время с лестницы раздался истошный женский визг и топот ног. Гена бегом отнес ключ дежурной и стремглав бросился к лестнице. Когда он, запыхавшись, влетел в комнату женщин, они вновь взвизгнули от испуга. Ира, тяжело дыша, сказала:
 — А: это: ты...  За нами: погнались: какие-то: мужики. Мы: от них ушли:, но Люська: на лестнице: колготки потеряла:, они в руках у нее: были, когда из душа: вышли:
Гена на полутемной лестнице нашел на одном из этажей колготки, принес их к девчонкам в комнату, закрыл дверь, снял штаны и трусы, сел в кресло и сказал:
 — Ну и умотался я! То слесари, то колготки на лестнице. Мадам Люси, с Вас минетик!
Он развратно раздвинул ноги, а Люся с готовностью встала на колени и припала к его естеству. Член начал набухать, удлиняться и подниматься. Ира решила не отставать:
 — Так нечестно! Это были колготки моей лучшей подруги! За то, что ты отыскал их в кромешной тьме, о благородный рыцарь, я готова сосать тебе до умопомрачения!
Она тоже встала на колени, шутливо оттерла Люсю в сторону и погрузила член друга в свой улыбающийся ротик. Люся засмеялась:
 — Переходящий почетный #уй!
Она сменила халат на эротичное белье: трусики с прорезью, позволяющие заправить их хозяйке в обе дырочки, не снимая, и бюстгальтер с прорезями для сосков.
 — Эй, подруга, надевай спецодежду, а мне дай припасть к божественному пенису нашего дражайшего властелина!
Люся вновь завладела членом мужчины, а сама пальцем возбуждала по очереди свои соски и обе дырочки, требующие наслаждений. Ира тоже переоделась, но теперь не стала отнимать у подруги фаллос Гены, а принялась массировать пальцами соски Люси. Подруга, чей рот был занят членом «властелина», а соски оказались в плену «массажистки», застонала и заурчала от удовольствия. Гена мягко отстранил Люсю, подхватил ее на руки и отнес в кровать, лег и опустил подружку на свой торчащий жезл, Ира пристроилась к ним и вылизывала попеременно то яички мужчины, то анус женщины сквозь прорезь ее трусов. Через некоторое время Люся пустила ее на свое место, а сама, полизав и увлажнив анус подруги, ввела в него один из фаллоимитаторов. Сношаемая одновременно в две дырочки, Ира быстро кончила. Гена поставил Люсю раком и ввел в ее киску свой налившийся соками, готовый разрядиться фаллос. Ира успела прийти в себя, прикрепила фаллос, которым «дефлорировали» Генину попку и, пока он был увлечен взятием Люсиной киски, овладела его задом так ловко, что когда он попытался дернуться, уйти из Ириной хватки уже не мог. Член его был глубоко погружен в прелестную, ароматную, влажную, нежную пи##у Люси, а в его зад был до упора введен «пенис» другой подружки. Гена успел довести до оргазма Люсю и тут же спустил сам, так как Ирина атака на его зад показалась ему очень сладкой. После отдыха подружки уговорили мужчину побыть еще раз зайкой сереньким. Теперь Дед Мороз — Люся владела попкой друга, а Снегурочка — Ира, по просьбе подруги, выбрала «член» покрупнее и с удовольствием засадила Дедушке Морозу. Последним испытанием для посвящения Гены в развратники и развратницы было вот что:
Его поставили раком, Ира заправила ему свой «пенис» в анус, а Люся ввела ему в рот. Женщины блаженствовали:
 — Посмотри, Ира, как наша шлюшка ловко подмахивает тебе!
 — Соси у Люськи, сучка!
Они трахали мужчину с удовольствием, пока он не спустил.
 — Ген, не обижайся, дай нам хоть иногда почувствовать себя насильниками, мы представляем, что ты — наша шлюха. Теперь мы превращаемся в твоих проституток.
Женщины дали Гене по двойному фаллоимитатору, позволяющему заправлять одновременно в вагину и анус, в каждую руку, а сами встали на кровати раком, задами к мужчине. Гена не заставил себя долго ждать, ввел двоим своим подружкам и начал грубо трахать, приговаривая:
 — Попались, бляди! Зае#у!
Он брал их, пока обе не запросили пощады. После этой оргии они еще долго сидели, отдыхая, попивая чай с конфетами и болтая о приятном:
 — Ген! Тебе выражается благодарность. Ты превозмог себя и дал лишить девственности твою попку. Я давно до нее добиралась. Теперь мы иногда с Ирой будем тебя пое#ывать вдвоем.
 — Так и знал! Стоило вам один раз дать, так вы теперь будете этим пользоваться.
 — Но ведь мужики с бабами так именно и поступают. Как только вам дашь, вы начинаете разъе#ывать вглубь и вширь. Не противься, ты теперь наша крошка, мы тебя будем любить.
 — Да ладно, Ген! Не обижайся. Мы никому не расскажем о наших общих увлечениях, а потрахаться — ведь это так приятно. 
И они впоследствии повторяли свои оргии неоднократно.
«Нет в любви плодов запретных,
Жизнь летит подобно ветру,
Ты в любви других не слушай, — 
Это sexual revolution
Ты иди по жизни смело,
И кому какое дело,
Кто тебе в постели нужен, — 
Это sexual revolution»
(Стрелки Int. + Борис Моисеев)