После окончания медучилища я устроился на работу медбратом в недавно открывшийся областной медико-диагностический центр. Мне всегда хотелось быть поближе к возможности ставить клизмы девушкам, поэтому я мечтал устроиться в подобное место в, скажем, кабинет УЗИ, где подготовка к УЗИ-исследованию органов брюшной полости всегда включала в себя обязательную клизму. Но мне повезло еще больше, чем я рассчитывал — меня направили медбратом в кабинет колоноскопии. Я обрадовался и уже мысленно предвкушал, фантазируя, как ставлю какой-нибудь пациентке клизму, как потом гибкий пластиковый шланг колоноскопа медленно и плавно входит в нежную попку лежащей на боку симпатичной девицы, как она охает и стонет при этом, как она вскрикивает, когда колоноскоп проходит через внутренний сфинктер из прямой кишки в толстую, как она стонет, когда ей накачивают в попку воздуха, чтобы облегчить продвижение колоноскопа по кишке...
Но меня ждало разочарование: день шел за днем, а никто не приходил в кабинет колоноскопии. Колоноскопия, как оказалось, была достаточно редко выписываемым обследованием, и аппаратура в основном простаивала. Мы оба — я и молодой врач-эндоскопист, работавший в том кабинете, изнывали от скуки. Я протирал тряпицей экран монитора колоноскопа, заботился о чистоте и стерильности инструмента, вел бумажки.
Но вот однажды утром, выглянув за дверь кабинета — нет ли посетителей — я увидел мнущуюся и явно слегка испуганную девушку лет 17—18. Оказалось, она была направлена на колоноскопию с подозрением на множественные полипы толстой кишки. Звали ее Люда, и она была очень хороша собой.
Я пригласил девушку в кабинет, забрал у нее направление, заполнил бумажки. Затем я сказал Люде, что ей необходимо поставить сифонную клизму перед началом обследования, и спросил ее, ставили ли ей когда-нибудь клизму. Она смущенно сказала, что нет, никогда. Я предложил ей снять юбочку, трусики и чулки, и лечь на кушетку на левый бок, подогнув ножки к животу.
Люда очень стеснялась, но покорно выполнила распоряжение, сняла всю одежду с нижней половины тела и улеглась на кушетку на левый бок, подогнув ножки к животу и выставив попочку. Я залюбовался ее длинными стройными ножками, нежной округлой бархатистой попкой, едва виднеющейся в глубине попки розовой дырочкой.
Но любовался я очень недолго, помня, что надо делать работу.
Я достал из шкафа большую клизму — кружку со шлангом и длинным пластмассовым наконечником, наполнил ее из-под крана двумя литрами теплой-теплой воды, густо смазал наконечник клизмы вазелином. Затем я спустил воздух из системы, поставил кружку на тумбочке около кушетки, надел резиновые перчатки, взял на палец вазелина и, осторожно раздвинув девочке попку, стал смазывать ей вокруг дырочки. Потом мягко ввел палец ей в задний проход, смазал ее внутри, слегка покрутил пальчиком там. Люда лежала спокойно, только вначале чуть-чуть как бы обхватила мой пальчик своей нежной дырочкой.
Потом я осторожно вытащил палец из нежной попки девушки, взял кружку, укрепил ее на штативе, взял наконечник клизмы и плавно ввел его в задний проход девочки, нежно поглаживая ее аппетитные половинки. Она слегка шевельнулась и негромко застонала, но быстро успокоилась. Я дал ей чуть-чуть полежать, привыкнуть к ощущению наконечника в попке, затем открыл краник клизмы. Она чуть-чуть дернулась опять и негромко застонала, но опять же быстро успокоилась.
Во время вливания клизмы я массировал и поглаживал ее нежные ягодицы, другой рукой массировал ей животик, помогая ей расслабиться и принимать клизму. Люда вначале лежала спокойно, но ближе к середине клизмы стала ерзать, стонать и жалобно просить отпустить ее в туалет, прекратить клизму. Я не стал этого делать, но дал ей короткую паузу для передышки, прикрыв краник клизмы и помассировав ей животик, а затем открыл краник снова. Я заставил девочку принять всю клизму до конца, несмотря на ее стоны и мольбы. Затем я аккуратно вытащил наконечник клизмы из ее нежной попки, перевернул девочку на животик и велел ей полежать несколько минут, удерживая клизму в попке.
Люда чуть не плакала, громко сопела и хлюпала носиком и жалобно просилась в туалет, но покорно лежала и удерживала клизму, ерзая и приподнимая попку. Я похлопывал ее по попке, поглаживал и уверял, что ничего страшного нет, что она не первая и не последняя, кто получает и удерживает клизму. Врач одобрительно наблюдал за мной.
Через несколько минут я разрешил красавице встать и дал ей судно, предложив покакать в него. Наша красавица очень смутилась и хотела отказаться, но тут физическое желание пересилило, и она присела в кабинете на судно и с шумом опорожнилась.
После того, как Люда закончила опорожнять кишечник, я предложил ей снова лечь на кушетку в ту же позу. Люда жалобно и просяще посмотрела на меня и промямлила: «Может, не надо больше клизму? Я уже чистая, наверное». Я ей объяснил, что перед колоноскопией необходимо сделать сифонную клизму, то есть полное промывание кишечника, до чистой воды, чтобы колоноскоп при продвижении вверх не наткнулся на какашку, и что это еще не была сифонная клизма, а только очистительная клизма, которую ставят перед сифонной, чтобы какашками не забило трубку сифонной клизмы при промывании. Люда покорно, даже как-то обреченно забралась на кушетку снова, легла на левый бочок и подогнула ножки к животику.
Я подбодрил девочку, похлопав по попке и сообщив, что для сифонной клизмы ей не придется вставать и какать в судно, не придется долго удерживать клизму — вода будет вытекать из нее сама, когда я опущу клизму ниже уровня ее попки.
Затем я приготовил два ведра — одно с теплой водой, а другое пустое, и поставил их возле кушетки, и взял черпак. Наполнив заново клизму, я выпустил из нее воздух, подвесил на штативе. Затем я повторил процесс смазывания попки девочки пальцем, смазал наконечник и ввел ей в попку. Вторую клизму я ей вливал значительно быстрее, чем первую, открыв краник полностью и подвесив клизму повыше. Она почти непрерывно охала и стонала. Я массировал ей животик и попку во время клизмы.
Когда кружка клизмы опустела, я снял ее со штатива и резко опустил ее в пустое ведро. Через несколько секунд из нее полилась грязная вода. Девушка облегченно завздыхала. Я стал массировать ей животик, помогая выдавить воду в трубку.
Когда вода перестала литься, я осторожно поднял кружку, снова наполнил ее при помощи черпака и снова повесил на штатив, все это — не вынимая наконечника из попки девушки. И снова повторил вливание и выливание воды. Так я сделал трижды, пока из кружки не полилась совершенно чистая и прозрачная вода. Девочка, похоже, постепенно привыкла к ощущениям наполнения и выливания, и мне почудилось, что в ее стонах стали слышны нотки удовольствия.
После этого я аккуратно вынул наконечник из ее попки и велел ей забираться на стол для колоноскопии, и лечь в ту же позу, в которой она лежала под клизмой. Она послушно выполнила это распоряжение, забравшись на высокий стол и улегшись на левый бок с поджатыми ножками. Я взял на палец еще вазелина и обильно смазал ей задний проход. Врач тоже надел перчатки, вынул из стерильного раствора гибкий черный шланг колоноскопа, подключил один конец оптического прибора к соответствующему гнезду в аппаратуре, а другой конец, кроме «головки» прибора, обильно смазал вазелином на довольно большую длину. Затем он раздвинул девушке ягодицы и осторожно ввел ей гибкий толстый черный шланг неглубоко в попку. Я наблюдал за этим и нашел эту картину необыкновенно эротичной и дразнящей, даже гораздо более эротичной, чем клизма: девочка, лежащая с толстым черным шлангом, торчащим из ее нежной попки, смотрелась необыкновенно возбуждающе. Врач, однако, больше смотрел не на девочку, а на экран монитора, разглядывая там картину слизистой прямой кишки девушки и время от времени что-то бормоча себе под нос. Затем врач начал осторожно продвигать шланг глубже, рассматривая на мониторе меняющуюся картину. Я в это время следил за тем, чтобы девочка лежала спокойно и не дергалась, поглаживая ее и раздвигая ей попку, чтобы она не сжималась при продвижении шланга колоноскопа.
Вскоре шланг оказался напротив внутреннего сфинктера прямой кишки девушки, возле места перехода ее в толстую кишку. Врач попытался осторожно провести головку прибора через внутренний сфинктер, но не получилось — девушка вскрикнула от боли. На экране было видно, как внутренний сфинктер кишки сжался. Я постарался успокоить девочку, погладив ее по попке и по животику и уговаривая расслабиться. Врач повторил попытку пройти через внутренний сфинктер в толстую кишку, и опять повторилось то же самое — девочка вскрикнула и сильно сжалась. Врач хмыкнул и сказал: «Будем раздувать кишку». С этими словами он стал ритмично сжимать грушку прибора, подавая через отверстие в колоноскопе воздух в попку девочки. Девушка постанывала и слегка дрожала (видимо от пережитой при попытках введения колоноскопа глубже боли). На экране стало видно, как раздувается кишка и увеличивается ее диаметр — как бы отдаляются стенки кишки. Вскоре внутренний сфинктер растянулся, и врач прекратил накачивать воздух в попочку девушки, и осторожно провел через открытый теперь сфинктер колоноскоп в толстую кишку.
Дальнейший осмотр толстой кишки проходил уже без неожиданностей до самого верха. Закончив осмотр, врач стал осторожно вытягивать шланг колоноскопа, попутно еще раз осматривая слизистую на обратном пути. Вытащив колоноскоп, врач протер его и отложил в бак, куда клались использованные многоразовые инструменты.
Девушка порывалась встать и одеться, но я сказал ей еще немного полежать, отдохнуть, посоветовал расслабиться и пропукаться, выпустить весь тот воздух, который мы в нее накачали во время процедуры, чтобы от растяжения газом не болел животик. Она послушно улеглась обратно в позу, и постаралась выпукать весь воздух. Я помогал ей, массируя ей животик и задний проход снаружи пальцами. Затем я спросил ее, нет ли у нее аллергии на новокаин. Она ответила, что нет. Тогда я взял в шкафу упаковку свечей с новокаином, выдавил две свечки и ввел ей в попку, объяснив, что это для профилактики раздражения заднего прохода после процедуры.
Врач в это время сидел и писал заключение колоноскопии. Закончив писать, он отдал его девушке. Люда к этому времени уже оделась. Она взяла заключение, мило улыбнулась врачу и мне, попрощалась и упорхнула. Больше я ее не видел.
Этот случай мне запомнился потому, что это была моя первая колоноскопия, и надо же, чтобы так повезло — первый раз в жизни мне пришлось ассистировать при колоноскопии именно молоденькой девушки, а не какого-нибудь старика :-)